«Ностальгия по Сталину-победителю — политический ресурс». Историки о высказывании Лаврова

Нападки на Сталина ослабляют Россию. Так сказал глава МИД Лавров. Историки-специалисты по сталинской эпохе отвечают дипломату.

Один из лидеров предвыборного списка «Единой России», министр иностранных дел Сергей Лавров, внезапно заявил, что «нападки на Сталина» — это часть «той самой атаки на наше прошлое, на итоги Второй мировой войны». Глава МИД РФ уверен, что критика Сталина в том числе направлена на ослабление современной России. 47news спросил экспертов о причинах и, конечно, последствиях сказанного.

_{Олег Хлевнюк, доктор исторических наук профессор МГУ и ВШЭ, специалист по сталинскому периоду в истории СССР}

Это текущий политический процесс. Тут лучше консультироваться с политологами и социологами, которые отслеживают современные настроения. Это же не историческая дискуссия. Надо смотреть контекст. Будет ли это влиять на работу историков? Нет, это не влияет на работу историков. У нас в стране очень много разных высказываний о Сталине. Самые разные люди высказываются. И политики, и общественные деятели. Но это ведь точка зрения. Кто-то тут видит попытки обеления и реабилитации? Но это чисто политологические вещи. Я думаю, что мы это с вами обсуждаем потому, что мы все сейчас находимся в предвыборном периоде. Если бы министр, предположим, изложил некий факт, вы бы меня спросили, я бы смог ответить. Но сейчас перед нами всего лишь политологическая оценка, связанная с противостоянием современной России определённым другим политическим силам в мире, когда используются разные аргументы. В том числе аргументы, связанные с историей. Но мы на это не реагируем. Это не историческая наука. И правильно делаем, что не реагируем. Ни в своих работах, ни в своих комментариях. Я не читаю ненаучные книги про Сталина. Они меня не интересуют, я за ними не слежу. Это политический процесс. Это пропаганда. Борьба определённых сил в обществе. В других странах есть Военно-историческое общество, которое в определённой степени занимается наукой, но в то же время в определённой степени занимается пропагандой и идеологией. Всё это есть, и если мы будем за всем этим следить, то мы просто перестанем заниматься своими непосредственными обязанностями. Становится страшно за будущее? Я понимаю это. Поэтому я и говорю, что интереснее говорить с теми, кто анализирует текущий политический процесс. Мы же стараемся думать об установлении некой исторической истины. И пока нам никто не мешает. Я бы сказал, что нам мешают наши собственные профессиональные недостатки. Недостаток кадров качественных. Я вообще не очень понимаю, что значит «пересмотр итогов войны». Историки не занимаются пересмотром итогов. Историки изучают. Нет здесь предмета обсуждения с точки зрения профессиональной историографии.

_{Олег Будницкий, советский и российский историк, доктор исторических наук, специалист по Второй мировой войне}

Для любого историка очевидно, что критика действий Сталина в ходе той же Великой Отечественной войны, войны, которая стоила нашему народу колоссальных потерь, особенно в 1941–1942 годах, конечно же, это не тождественно пересмотру итогов Второй мировой войны. Это очевидные вещи. Нужно смотреть контекст высказывания Лаврова (высказывание было сделано на встрече с ветеранами в Волгограде. — Прим. ред.).

У нас в России всё время историков пытаются относить к неким лагерям. «Либеральному», «консервативному» или ещё какому-нибудь. Но историки делятся только на две категории: профессиональные и непрофессиональные, квалифицированные и неквалифицированные. Это главная черта, которая здесь проходит. Так вот, любому квалифицированному историку известно, что поражение 1941 года с огромными потерями, так же как поражения 1942 года были, когда по личному решению Сталина, скажем так, по указанию растопыренными пальцами, наносились удары по нескольким направлениям. Это общепризнанные вещи. Не только в российской исторической науке, но и в советской, постсталинской исторической науке. Это как раз тот самый случай, когда пересматривать историю контрпродуктивно, потому что это достаточно очевидные вещи. Критика действий Сталина, будь то действия во время войны или накануне, это совершенно не тождественно пересмотру итогов войны.

Мне кажется, что наш министр иностранных дел умный человек. Можно по-разному относиться к его деятельности, но он умный человек. Я не думаю, что его фразу надо понимать буквально. Дойдёт ли ситуация до запрета на критическое отношение к тому историческому периоду? Вообще-то у нас официальная позиция государства такова, что Сталин совершил массу преступлений. В центре Москвы при поддержке государства существует мемориал жертвам сталинских репрессий. У нас существует музей ГУЛАГа. Есть масса литературы о преступлениях Сталина. Я что-то не слышал, чтобы у нас было отрицание этих преступлений. Речь ведь идёт не только об уничтожении командного корпуса армии накануне войны. Речь идёт об уничтожении почти на корню православной церкви. Спросите у патриарха, как церковь относится к тому, что Сталина нельзя критиковать. После большого террора на свободе осталось только четверо из живых иерархов РПЦ! Четверо! Остальных либо уничтожили, либо в лагеря отправили. И не надо забывать, что главными жертвами большого террора, что нередко забывают у нас, были вовсе не партийные деятели. Это были крестьяне. Большой террор начался с кулацкой операции. Массовой операции НКВД, когда из ссылки возвращались крестьяне, объявленные злодеями. С ними надо было что-то делать. Решили уничтожить или отправить обратно в лагеря. В отношении всех этих явлений ни о каких пересмотрах позиции государства я пока не слышал. Надеюсь, и не услышу.

Комментировать современную политику и пропаганду я не хочу. Я пытаюсь удержаться на позиции науки. Но, как говорил Уильям Фолкнер (американский писатель, нобелевский лауреат. — Прим. ред.), прошлое не уходит, оно даже не становится прошлым. Но когда-нибудь прошлое станет прошлым. Надеюсь, что и пропаганда не будет влиять на историческую науку. Это как в ремесленных цехах в прошлом. Были те, кто сдавал экзамен на право заниматься ремеслом. Были те, кто не прошел. Надо понимать разницу.

_{Дмитрий Асташкин, кандидат исторических наук, старший научный сотрудник СПб ИИ РАН, доцент НовГУ}

В современной России Сталин стал символом советского государства. Для одних он олицетворяет тоталитаризм и репрессии, для других — промышленный рост и победу в войне. Особый спор (на фоне милитаризации медиа и общества) вызывает роль Сталина в войне: победа одержана благодаря талантам Сталина или же вопреки Сталину? На эти мнения не заставших войну поколений большое влияние оказывает историческая память из СССР, поэтому важно понимать, что советский образ полководца Сталина очень сильно трансформировался с 1945 до 1991 года. Быстро созданные после войны мифы о «величайшем полководце всех времен и народов» быстро исчезли после его смерти, вплоть до насмешек Хрущева про Сталина и глобус. Попытки Брежнева вписать полководца Сталина в культ Победы (как одного из равных) вызвали долгие споры интеллигенции о роли Сталина в войне, особенно у эмигрантов и диссидентов. «Самиздат» и «тамиздат» обвиняли Сталина почти во всех неудачах войны. В перестройку эти обвинения повторили уже официальные политики. Важным обвинением стал и пакт Молотова-Риббентропа.

Сейчас российское общество по-разному (но всегда агрессивно) использует все вышеперечисленные советские мифы о Сталине, а власть пытается примирить спорящие стороны. Так, в 2009 году президент России Дмитрий Медведев опубликовал речь «Память о национальных трагедиях так же священна, как память о победах» ко Дню памяти жертв политических репрессий. Отмечая важность памяти о тоталитаризме и терроре, он попытался отделить тему репрессий от темы победы: «Правда и то, что преступления Сталина не могут умалить подвиги народа, который одержал победу в Великой Отечественной войне». По сути, шло риторическое разделение: негативные явления тоталитарного периода (прежде всего — репрессии) приписывались лично Сталину, а позитивные (прежде всего — победа) — всему советскому народу. Хотя речь Медведева цитировали много, примирить спорящих о Сталине не получилось. Эти попытки продолжает и президент России Владимир Путин в своих статьях об истории Второй мировой войны, там он прямо упоминает преступления Сталина: «Сталин и его окружение заслуживают многих справедливых обвинений. Мы помним и о преступлениях режима против собственного народа, и об ужасах массовых репрессий».

Вряд ли универсальная формула решит все сложные споры о Сталине в России. Разговоры о Сталине — это симптом глубинных проблем общества, потерявшего систему ценностей. Споры о прошлом подменяют дискуссию о будущем. Мы бесконечно проживаем советский опыт. И пока это так, ностальгия по «Сталину-победителю» будет оставаться для части общества (и молодежи в том числе) политическим ресурсом, а споры о «десталинизации» будут актуальными.

_{Полностью материал читайте на 47news}