«Ельцину наплевать, а Собчак роли не играл». Руслан Хасбулатов о переименовании Ленинграда и Ленобласти (фото)

«Сыр-бор был вокруг того, что именно последний царь сам назвал город Петроградом». Руслан Хасбулатов о том, как Петербургу вернули имя.

Ровно 30 лет назад Санкт-Петербург обрёл своё историческое название после 67 лет именования Ленинградом. Решение принял Президиум Верховного Совета РСФСР 6 сентября 1991 года. Его председатель Руслан Хасбулатов рассказал 47news, как это было и зачем вообще нужны переименования. Про то, ждать ли их в дальнейшем, — тоже.

— Руслан Имранович, вы помните, как это было? Вы же были тогда там, и, говорят, были активны по этому вопросу?

— Что за разговор? «Вы были там». Я что, случайно мимо проходил что ли? Я не просто принимал участие. Я председательствовал. Я был председателем Верховного Совета. Когда рассматривался этот вопрос, я председательствовал и поддержал идею депутатов Петербурга, в том числе журналиста, вашего коллеги Югина (1941 — 2013 гг., главный редактор газеты «Смена» в 1986 — 1990 гг., народный депутат, член Президиума Верховного Совета РФ в 1990 — 1993 гг. — Прим. ред.), которые и предложили переименовать Ленинград.

— «Решение прошло только с третьей попытки», — вспоминал петербургский депутат Юрий Нестеров, который формально и вносил предложение. По его словам, большинство участников съезда были «против», но вы их лично переубедили…

— Да не писал он бумагу. Там была большая группа. Что вы всё сводите к отдельным персонам? То говорят, что это Собчак переименовал, то ещё кто-то… Это была большая группа питерских депутатов, которая предложила это во главе с депутатом Югиным. Я помню, как он с пеной у рта доказывал это как «необходимость». И разногласия были не по поводу переименования. С переименованием соглашались все. Речь шла о другом. И Солженицын написал нам письмо: переименуйте так, как царь Николай II переименовал. Он же назвал город Петроградом, когда началась война (город переименован в августе 1914 года, после начала Первой мировой войны. — Прим. ред.). Что же вы хотите «Санкт-Петербург», если царь его назвал Петроградом? Давайте уже назовём Петроградом. Вокруг этого были споры. Выбирали между Петроградом и Санкт-Петербургом. Тем более что авторитет Солженицына тогда был очень высок. И я тоже склонялся к этому варианту, раз уж мы возвращаем историю, надо начать с истории. Но большинство проголосовало за Петербург. Незначительное большинство.

— И то, что решение состоялось только с третьей попытки голосования, не правда?

— Не было никакой третьей попытки. Мы это решение приняли на Президиуме. Но на Верховном Совете действительно был небольшой спор. На чём всё-таки остановиться. И большинство решило прислушаться к тому, что говорят петербургские депутаты. Решили, что если уж так хотят свой «Санкт-Петербург», то получайте Санкт-Петербург. На съезд этот вопрос и не выносился. Это решение исключительно Президиума. Президиум был вправе принимать решения о создании новых районов, городов, менять названия крупных городов. По мелким городам областного подчинения решались вопросы уже местными органами власти. Президиум решал вопросы по крупным краевым, областным и столичным населённым пунктам. Никакого съезда там не было по этому вопросу. На съезде этот вопрос вообще не поднимался. Чепуху всякую говорят люди, не желающие знать историю. Я вам говорю, как было на самом деле.

— Если споры были в президиуме, то сколько людей там было за Петроград?

— Перевес в пользу Санкт-Петербурга был небольшой. Но особую активность проявила группа депутатов. Виктор Югин мне запомнился особо. Он был человеком авторитетным. Ну и не стали мы возражать, раз уж так сильно они хотели отказаться от имени Ленина. «Восстановить историческую справедливость» — это тоже неплохо. Сыр-бор был вокруг того, что именно последний царь сам назвал город Петроградом. Я склонялся к Петрограду. Но простаков же всегда привлекают звучные названия. Санкт! Причём петербуржцы с таким придыханием всегда говорят: «Санкт-Петербург!» Но если мы достанем дореволюционную литературу, то там мало кто говорил — «Санкт-Петербург». Писали ведь «Петербург», или «С.Петербург». А сейчас все норовят непосредственно сказать — «Санкт-Петербург», «Санкт»!

— При обсуждении этого вопроса как-то звучала позиция Анатолия Собчака (мэр с 26 июня 1991 по 16 июня 1996 года — ред.)?

— Нет. Вообще там не было имени Собчака. Он и в заседании не участвовал. Вообще никакой роли он не играл в этих вопросах. Но Собчак был достаточно серьёзный парень. У меня всегда с ним находились общие взгляды. Когда я решил основать парламентскую столицу «Сэ эН Гэ» (Содружество Независимых Государств основано 8 декабря 1991 года. — Прим. ред.) в Питере, я ему позвонил из Киргизии. Попросил у него нам передать Таврический дворец. И он поддержал активно. Собчак выселил там какую-то организацию. До сих пор там всё работает. Я основал. Собчак активно мне помогал.

— То есть Петербург должен сказать спасибо Хасбулатову не только за историческое имя, но и за первый институт «столичных функций»?

— Ну конечно. А как же! Я выделил огромные деньги тогда. Там же всё было запущено. Собчаку я дал две большие машины, известные членовозы. У меня с ним хорошие были отношения.

— Ельцин как смотрел на идею переименования Ленинграда?

— Да никак! Ему было наплевать. Абсолютно никак. Вообще не интересовался, как там, что там и прочее.

— Вы говорите, что лично поддержали переименование. Почему столь высокопоставленный коммунист вдруг выступил против самого святого — против Ленина?

— Не был я против Ленина. И сейчас я не против Ленина. Но было бессмысленно пытаться сохранить Ленинград, потому что общественный настрой был слишком явным, а в большой политике нельзя ставить задачи, невозможные для решения. Здесь надо было поддержать. Но Ленин был основателем государства. Только со временем понимаешь его величие. Этого необычайного стратега. Это же надо было распавшуюся Россию восстановить во всём её величии! Он же оставил воссозданную империю. Ну кроме Польши и Финляндии, которые закономерно должны были уйти. Где-то за три недели до смерти он уже подготовил Конституцию. Причём одну из самых демократических, как считали и на Западе, и на Востоке тогда. Но вот было такое веяние в 1991 году.

— Если бы не путч, стоял бы и дальше Ленинград?

— Это который путч? Август 1991 года?

— А был другой?

— Август 1991 года, конечно, нанёс мощный удар по каркасу советского государства. Но к этому времени уже процесс разложения был достаточно ускоренный благодаря горбачёвским реформам. А Беловежская пуща положила конец (соглашение лидеров Украины, Белоруссии и России о прекращении существования СССР было подписано в декабре 1991 года. — Прим. ред.). В Беловежье, можно сказать, был ГКЧП-2. Только если первый ГКЧП провалился, то второй ГКЧП успешно осуществился. Именно поэтому мы его и не называем путчем. Осуществлённый путч называется революцией. А проигранный заговор называется «неудавшийся путч». Вот в чём между ними различия. Как бы город назывался в случае успеха ГКЧП в 1991 году? Предположите. Я не знаю, что бы победители сделали, если бы победили.

— Ленинградскую область вот так и не переименовали. Зря?

— Почему зря? Люди привыкли к этому. Что бы это переименование дало? Дай бог нам сохранить своё нынешнее государство… В этом бурном море политики. Видите, что происходит? Тревожно…

— Так вот есть и обратные инициативы. Периодически с Волги доносятся голоса тех, кто хочет Волгоград переименовать в Сталинград. Хорошая идея?

— Нет. Нехорошая. Всё-таки Сталин оставил о себе недобрую память. И в мировой истории. И среди народов Советского Союза. Та оценка, которая была дана ему при Хрущёве и на XX, и на XXI, и на XXII съезде, совершенно объективна и правильна. И от неё вряд ли следовало отходить даже коммунистам.

После слов Руслана Хасбулатова про депутата Ленсовета Юрия Нестерова о его роли в переименовании Санкт-Петербурга и самой процедуре принятия решения мы попросили одного из лидеров демократического движения Ленинграда прокомментировать слова председателя Верховного Совета СССР.

— Возможно, Руслан Имранович помнит что-то точнее и лучше меня. Конечно, была большая группа депутатов. Мы все были депутатами Съезда народных депутатов. И Югин, и два Толстых, отец и сын, и Бэлла Куркова. Всех и не упомнишь. Всего 35 человек. И это было не в день съезда нардепов. Это было первое заседание после всех летних нервотрёпок, каникул, путча. Мы собрались в сентябре. Первое заседание. 5 сентября было заседание Президиума Верховного Совета. Нужно было, чтобы Президиум внёс этот вопрос в проект повестки дня. А для этого надо было, чтобы кто-то внёс этот вопрос в повестку заседания Президиума. И я это сделал просто потому что все остальные, кто, конечно же, поговорил и с Хасбулатовым на эту тему, не выполнили эту формальную процедуру. Это выпало на мою долю. Ребята приехали ко мне в кабинет. И не только депутаты съезда нардепов, но и депутаты Ленсовета. Тот же Александр Беляев приехал (председатель Ленсовета в 1991 — 1992 годах. — Прим. ред.), чтобы лоббировать это решение. Они сходили в секретариат Президиума. «А у нас нет такого вопроса в повестке», — сказали им там. Все друг на друга понадеялись или не подумали. Никто не взял на себя инициативу выполнить формальность. Я написал бумагу, что есть такое предложение к повестке заседания депутатов. Отнёс в секретариат. Я не могу сказать, что если бы этого не сделал я, то этого бы не сделал кто-то другой. Возможно, и после меня кто-то внёс это предложение для включения его в повестку. Ну а дальше состоялось заседание съезда. Президиум внёс решение на съезд. И проголосовали не с первого раза этот вопрос. Точно помню, что было два голосования, потому что не было нужного количества голосов в 2/3 от делегатов съезда. И тогда наша петербургская делегация вышла из зала. Мы не хотели возвращаться. Было дружное решение. Но потом нас пригласили в зал. Насколько я знаю, Хасбулатов агитировал противников переименования поддержать идею. Правда, я не помню, откуда я это знаю. Ну не сам же я это придумал! Хасбулатов говорит про Петроград? Так могло быть в Президиуме, но я там не присутствовал. И это не только их мысль была. В самом городе многие говорили про Петроград. Почему-то к этому склонялись многие из нашей городской интеллигенции. Мне только вчера жена рассказала, что в Кунсткамере, где она работала, тоже очень живо обсуждали этот вопрос. «Лучше бы Петроград».

Меня спрашивают часто, почему нельзя было в бюллетене для опроса горожан (состоялся 12 июня 1991 года, 54% горожан проголосовали за Санкт-Петербург, 42% за Ленинград. — Прим. ред.) указать несколько разных названий и спросить, какое вы предпочитаете? Я отвечаю, что тогда бы переименование не состоялось. Остался бы Ленинград.

Дальше меня спрашивают про Ленинградскую область, почему не сделали Санкт-Петербургскую. Но мы не вмешивались в область. Мы были депутатами города. В области был свой совет. А там никто не дёргался с такими инициативами.

47news