Дама Пик на балу у сатаны. В Петербурге показывают «азартный» мюзикл (фото)

На сцене ЛДМ в начале сентября состоялась премьера мюзикла «Дама Пик», заявленного как «приквел повести Пушкина». «Фонтанка» оценила постановку, которую в Петербурге будут показывать регулярно, блоками по 2–3 раза в месяц.

Еще не так давно мюзикл в наших краях был жанром не слишком востребованным, в основном из-за отсутствия системы продакшна, постановочной сложности и высокой стоимости производства. Но в последние годы ситуация стала меняться: сегодня многие музыкальные театры имеют в своем репертуаре мюзикл, а в Петербурге даже сложилась своя «фабрика» мюзиклов: в театре ЛДМ «Новая сцена» их сочиняют и выпускают один за другим, поставив производство «на поток».

Новый спектакль «Дама Пик», премьерные показы которого прошли в минувшие выходные, не относится к собственной продукции театра, хоть и имеет в своей команде участников проектов ЛДМ. Этим объясняется меньший постановочный размах, ограниченное число участников, скромность массовых сцен. Но основные жанровые каноны соблюдены: ставка сделана на сюжет, сохраняющий интригу до самого финала, и музыку.

Композиторскую команду Сергея Рубальского и Антона Танонова («Мастер и Маргарита») дополнили Евгения Долгова и Артем Петайкин, оба — выпускники Танонова в петербургской консерватории. Коллективный способ работы над музыкой объясняет стилистическую пестроту материала. При общей ориентации на симфоническое звучание мотивы из оперы Чайковского «Пиковая дама» аккуратно вплетены здесь в современные аранжировки и ритмы, герои в кринолинах читают рэп и поют хором, а несколько «ударных» сольных номеров, очень мелодичных и запоминающихся, вполне годятся на звание хитов.

«Азартный приквел повести Пушкина» — так называют свое создание авторы. Мюзикл состоит из двух частей: в первой, сочиненной театром, мы попадаем в XVIII век, время молодости графини, и узнаем предысторию разворачивающихся в повести событий, во второй — видим уже пушкинскую часть сюжета, интерпретированную с учетом предыдущего флешбэка (режиссер-постановщик — Софья Стрейзанд, автор либретто — Игорь Шевчук).

Вновь созданная история графини полна литературных и исторических реминисценций. Действие происходит в Париже, в салоне маркизы Дюфре (Мария Лагацкая), в образе которой угадываются черты другой светской львицы — героини «Опасных связей» маркизы де Мертей. Но дальше узнавания дело не идет. Ее задача в этом сюжете — комментировать действие.

На первый план выходит графиня Наталья Петровна Чарская (Анастасия Вишневская), которую в парижском свете зовут «московская Венера» за ее ослепительную красоту.

Имя героини отсылает нас к истории создания «Пиковой дамы». Считается, что прототипом старухи графини была Наталья Петровна Голицына, красавица, фрейлина императорского двора, жившая в Петербурге на Малой Морской улице. В отличие от пушкинской графини, Наталья Петровна Чарская не страдает страстью к карточным играм — этим недугом поражен ее отец. И в один прекрасный день, проигравшись дотла, он ставит на кон свою дочь. Этот сюжетный мотив также имеет реальную основу: в 1802 году князь Александр Николаевич Голицын, картежник и мот, проиграл свою жену Марию Григорьевну Вяземскую графу Льву Кирилловичу Разумовскому, вследствие чего супруги развелись, и княгиня заново вышла замуж, что наделало в обществе много шума.

Далее в действие вступает граф Сен-Жермен, лицо таинственное и демоническое. Пораженный красотой Натали и движимый волей темных сил, он предлагает ей сделку, ставкой в которой становится ее душа. В образе Сен-Жермена, созданном Ростиславом Колпаковым, сошлись, кажется, и сыгранный когда-то артистом граф фон Кролок из «Бала вампиров», и Воланд. Да и обезумевшая от горя Натали Чарская, принявшая предложение Сан-Жермена, так похожа на отчаявшуюся Маргариту, совершившую сделку с сатаной…

Второе действие мюзикла погружает нас в пушкинский сюжет, который давно стал своеобразной мифологемой и насчитывает множество вариантов, интерпретаций, экранизаций. Но самый знаменитый из них — это, безусловно, опера Петра Чайковского, либретто которой значительно отличается от оригинала, в том числе трактовкой образа Германна. У Пушкина он движим исключительно страстью к игре как способу мгновенного обогащения. Оперный образ более лиричен, герой действительно влюблен в Лизу, как и в мюзикле. Но Антон Авдеев, игравший Германна в премьерном составе, артист с незаурядными вокальными данными, наделяет своего персонажа обостренной, взвинченной пластикой, не подкрепленной «нутром». Этот Германн слишком нервен, на грани истерики, чтобы стать лирическим героем, и слишком порывист, чтобы убедить в серьезности намерений этого человека.

Действие разбавлено жанровыми сценками. В одной из них сталкиваются два поколения: дамы XVIII века возмущены поведением девиц века XIX, обнаживших щиколотки и не носящих корсет. Сцена производит комический эффект. «Забыты стыд и срам, мир катится к чертям», — поют, танцуя вприпрыжку, почтенные дамы, все ускоряя и ускоряя темп и срывая заслуженные аплодисменты. Следующий эпизод — с пришедшим свататься к Лизе князем Елецким — и вовсе выглядит «из другой оперы», точнее водевиля.

Визуальный образ спектакля создан с помощью видеоинсталляций и костюмов, над которыми работали два художника. В стилистическое единство представляемых эпох от Анастасии Рожекки врывается яркая театральность образов карточных мастей от петербургского дизайнера Ларисы Погорецкой. Каждой масти дан свой пластический рисунок и оригинальный наряд. Слуги Сен-Жермена, всегда сопровождающие его появление, облачены в шикарные черные костюмы и выглядят так, словно сошли с модного подиума.

Разочарованием стал финал, которым пожертвовали авторы мюзикла в стремлении понравиться зрителю. От истории, герои которой продают душу дьяволу, хеппи-энда не ждешь. А зря. Безобразная старуха Натали Чарская, как эдакий deus ex machina, призвана тут вернуться с того света в образе молодой прекрасной женщины в белом, чтобы освободить Германна от темных чар, воссоединить его с Лизой, а самой сойтись с Сен-Жерменом, избавившимся от «рабства колоды». И все это для того, чтобы пропеть нам, зрителям, наставление: «Не заставь вас азарт стать колодою карт», а также сообщить простую, на грани банальности, мысль, что наша судьба — в наших руках. А ведь все так хорошо начиналось.

Екатерина Рыбас, специально для «Фонтанки.ру»