«Кошачьи миры Луиса Уэйна»: Бенедикт Камбербэтч снова сыграл безумного гения

Все любят котиков и Камбербэтча — решили создатели ленты и не прогадали.

В кино показывают «Кошачьи миры Луиса Уэйна», бенефис Бенедикта Камбербэтча, который оценят и поклонники актера, и любители котиков, и ценители стильного британского кино. Авторы явно задались целью понравиться вообще всем — и это им почти удалось.

Луис Уэйн — один из фирменных британских чудиков викторианской эпохи. Попросту — городской сумасшедший, уверенный в том, что способен проводить и опыты с электричеством, и сочинять оперы, и романы писать, и балет танцевать, и добиваться спортивных успехов. Эдакий мистер Бин — только с усами и в цилиндре. Славу же ему принесла работа в качестве графика: в конце позапрошлого века Уэйн начал публиковать в журналах и газетах забавные картинки про приключения котиков, занятых всякими бытовыми заботами. Они удили рыбку, слушали музыку, плясали, праздновали Рождество, чинно пили чай в саду. Картинки эти быстро завоевали популярность — ну и, как показала последующая история человечества, открыли неиссякаемый источник умильной печатной продукции. Уэйну мы должны быть благодарны за бесчисленные календарики на стенах бухгалтерий и под стеклами на столах, а также поздравительные открытки по любому поводу.

Конечно, «Миры» — это бенефис Камбербэтча, даже мастер-класс. Актер тут показывает примерно все грани своего таланта: темперамент, умение перевоплощаться (он играет героя и юношей, и глубоким стариком). Заодно, чтобы публика не скучала, напоминает о прошлых звездных ролях: Докторе Стрэндже и Шерлоке, Алане Тьюринге и Ассанже. Благо они все похожи друг на друга: актер придумал собственное уникальное амплуа аутичного самородка, болезненного гения, обреченного на непонимание и череду просветлений. Всё это тут есть в изобилии.

Правда, нельзя не сочувствовать прочим актерам, которым только и остается в «Мирах», что выступать в кордебалете. Разве что Клер Фой, звезда «Короны», которой здесь досталась роль жены Уэйна, имеет хоть какой-то драматургический материал: страдает, сражается за счастье, доказывает право на самореализацию. Остальные же выступают примерно в том же качестве, что и режиссер «Кролика Джоджо» и «Тора» Тайка Вайтити или Ник Кейв: так, разнообразят ландшафт, не слишком при этом выделяясь. Стоило ли беспокоить оскаровскую лауреатку, великую Оливию Колман, чтобы та прочла от силы страничку закадрового текста? Так ли необходим был выдающийся актер второго плана Тоби Джонс, чтобы в паре эпизодов с любопытством поразглядывать в лупу рисунки Уэйна? Звезду «Нимфоманки» Стейси Мартин и Эйми Лу Вуд из «Полового воспитания» разглядеть можно именно что только с лупой — они выступают здесь наравне с комодом и зеленой лужайкой, в качестве мебели. Выдающейся Андреа Райсборо тут оставлена лишь клоунада в образе стервозной старой девы.

Если с бенефисом всё однозначно удалось на славу, да и котики не подкачали, то всё, что касается собственно фильма как единого целого, получилось со скрипом. «Миры» успевают побывать и визуализацией уникального взгляда художника на мир (окружающая реальность, когда мы видим ее его глазами, буквально расцвечивается). И увлекательной зарисовкой в духе «культуры повседневности», историей того, как котики заняли свое место в быту, превратились в домашних питомцев и всеобщих любимцев. Как водится, в этой ипостаси пришлось кое-что натягивать на глобус, но ничего страшного: «Человек, который придумал Рождество», история о том, как Диккенс изобрел подарки и ёлку, тоже этим грешила.

Если Камбербэтчу разные ипостаси героя — чудак, гений, дурачок, влюбленный, больной старик — совместить удалось легко и играючи, то про фильм этого не скажешь. «Миры» распадаются на составные части. Причина тому — какой-то патологический и совершенно необъяснимый ужас режиссера и сценариста Уилла Шарпа перед легкомысленным форматом фильма-бенефиса. Ну, заслужил Камбербэтч такое вот, с позволения сказать, ревю — простенькое, со вкусом и котиками. Шарп же уверен, что этого мало и нужно обязательно вывести фильм на иной, более высокий уровень. Семейной саги, трагедии художника, визионерского полотна. Очевидно, что для одного тут не хватает сюжетного размаха, для другого — объема героя (превратить мистера Бина в Гамлета не под силу даже Камбербэтчу), для третьего — режиссерского радикализма. Если бы честно признались, что хотят всем сделать приятное, дать зрителю возможность два часа любоваться Камбербэтчем и котиками, было бы гораздо лучше.

Иван Чувиляев, специально для «Фонтанки.ру»