От «Мемориала»* может остаться «памятное место»

Что будет с архивами исследователей репрессий после ликвидации организации, которую создавал академик Сахаров, «Фонтанке» рассказали эксперты.

Генпрокуратура России просит Верховный суд ликвидировать правозащитную организацию Международный «Мемориал»* (включена в реестр НКО «выполняющих функции иностранных агентов». — Прим. ред.). В ведомстве Игоря Краснова указывают на систематические нарушения закона об иностранных агентах (скан искового заявления опубликован на сайте организации).

Сахарову не снилось

Международное историко-просветительское, благотворительное и правозащитное общество «Мемориал»* — некоммерческая организация, занимающаяся исследованием политических репрессий в СССР и современной России. Она появилась в 1992 году в Москве. Одним из организаторов и первым почетным председателем общества «Мемориал» был академик Андрей Сахаров.

В 2013 году Генеральная прокуратура уже заявляла, что «Мемориал»* занимается политической деятельностью, ставя перед собой цель, как заявлено в уставе организации, «воздействовать на общественное мнение внутри страны». При этом финансирование организации происходит из США, утверждали в надзорном ведомстве. В октябре 2014 года Минюст обратился в Верховный суд с иском о ликвидации общественной организации «Мемориал»*. В январе 2015 года иск отклонён Верховным судом.

Однако с октября 2016 года Международный «Мемориал»* был внесён Минюстом РФ в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функцию иностранного агента. За это время организация получила не один штраф в рамках законодательства об иноагентах. Первый штраф в 100 000 рублей Ян Рачинский получил в декабре 2019 года, как и второй, тоже на 100 000, в декабре того же года. Ещё 100 000 присудили руководителю «Мемориала» в январе 2020 года. Также за это время было несколько штрафов к различным проектам правозащитников с базами данных сотрудников НКВД и репрессированных лиц. Там отказ от маркировок карался штрафами в 300 — 400 тысяч рублей. Штрафы, в том числе, выписывались за ролики на YouTube. Всего было перечислено 20 штрафов, большинство из которых было инициировано Роскомнадзором.

После перечисления штрафов генпрокурор Игорь Краснов утверждает, что «Мемориал» «неоднократно грубо нарушал Конституцию РФ и федеральные законы». Ведомство ссылается на проверку того же 2016 года, которую проводил Минюст. В ней было «установлено, что общество в период 2013–2016 годов при наличии иностранного финансирования участвовало в политической деятельности на территории РФ в форме распространения, в том числе с использованием современных информационных технологий, мнений о принимаемых государственными органами решениях и проводимой ими политике, а также путём формирования общественно-политических взглядов и убеждений в целях оказания влияния на выработку и реализацию государственной политики, на решения и действия государственных органов».

Генпрокуратура делает вывод, что организация «демонстрирует устойчивое пренебрежение законом», в том числе нарушает нормы Конституции, Конвенции о защите прав человека и даже Конвенции о правах ребёнка. На основании вышеизложенного и с добавлением приложения более чем на 500 листов генеральный прокурор России Игорь Краснов попросил организацию ликвидировать.

Dura lex

Юристы, опрошенные «Фонтанкой», сходятся во мнении, что, по сути, все нарушения, на основании которых Генпрокуратура просит ликвидировать Международный «Мемориал» сегодня, сводятся к отсутствию на тех или иных материалах маркировки «иноагента».

В случае удовлетворения иска организация прекратит деятельность и будет исключена реестров соответствующих юрлиц. «Это юридическая смерть, — объясняет «Фонтанке» один из участников разработки российской Конституции 1993 года, соавтор базового закона об МВД РФ, адвокат Вадим Клювгант. — Сотрудники организации не смогут делать ничего в качестве сотрудников. У них будет отсутствовать работодатель».

«Любому должно быть понятно, что ликвидация, то есть фактическое уничтожение организации за столь формальное и незначительное нарушение, является несоразмерной реакцией государства, — уверен при этом адвокат московской коллегии адвокатов «Липцер, Ставицкая и партнеры», бывший юрист Правозащитного центра «Мемориал»** (НКО входит в реестр «иноагентов» Минюста. — Прим. ред.) Максим Крупский. — Я скептически отношусь к доводам иска, в которых Генпрокуратура фактически апеллирует к тому, что требования закона, в том числе о нанесении маркировки «иноагент» на материалы НКО, «обусловлены интересами национальной безопасности, общественного порядка, необходимостью предотвращения беспорядков и преступлений, защиты прав и свобод других лиц, охраны здоровья и общего благосостояния, а также целями удовлетворения справедливых требований морали». При всем желании я не вижу, как с перечисленными целями соотносится наличие или отсутствие маркировки «иноагента».

«Я думаю, что такой нелепый иск навряд ли может быть удовлетворён судьями Верховного суда РФ, — надеется председатель правления международного общества «Мемориал»* Ян Рачинский. — Хотя в нашем нынешнем правосудии ничего нельзя исключать».

Архивы в огне

Дальнейшая судьба баз данных, архивов, документов, накопленных за треть века работы организации, может остаться в подвешенном состоянии, если организация все же будет ликвидирована. Вадим Клювгант отмечает, что порядок ликвидации юрлица предполагает сдачу в архив документации ликвидируемой организации.

«Но, если иметь в виду не просто информацию о деятельности организации, а результаты исследований и так далее, весь тот сущностный массив информации, то я думаю и надеюсь, что это в любом случае не пропадёт, — говорит юрист. — Замечательные люди, которые там работают, которые являются владельцами и авторами всего этого бесценного массива данных, найдут возможность сделать так, чтобы архив не пропал».

Действительно, ликвидация организации не означает запрещения результатов их труда. «Другое дело, что при том безбрежно расширительном толковании, которое сейчас используется для избирательного преследования неугодных организаций и лиц, может быть продолжена охота за такими людьми и их действиями под предлогом распространения чего-нибудь неприемлемого, — полагает Вадим Клювгант. — Тут простор для фантазии поистине бескрайний. Но это другая история. Важно, что автоматического запрета не возникает. Претензия может быть только конкретной к конкретному материалу. Например, если материал является экстремистским».

«Честно говоря, сомневаюсь, что мы дойдём до того, что государством будут предприняты попытки конфискации имущества. Это было бы чересчур даже по нынешним временам, — отмечает Ян Рачинский. — Всё-таки у нас есть официальная государственная программа увековечивания памяти жертв репрессий. Есть соответствующая рабочая группа по реализации этой концепции. Есть комиссия при президенте по реабилитации жертв репрессий, в которую я вхожу. Думаю, что коллекция документов уцелеет. Копировать базу данных сегодня не составляет особых проблем при нынешней технической оснащённости. Ей точно ничего не грозит. Но с работой по её пополнению могут возникнуть сложности».

Председатель правления организации, которая помимо России работает в Казахстане, Латвии, на Украине и в иных государствах, где действуют члены международного «Мемориала»*, полагает, что цель давления всё же не сами архивы.

«Да, документы мешают. Но больше мешает то, что мы с этими документами работаем. И на основании документов рассказываем людям о том, что было. Мы рассказываем не о государственных решениях в прошлом. Мы рассказываем о судьбах людей. О том, как государственные решения эти судьбы поломали. Это действительно может раздражать. Но в уже открытых архивных источниках совершенно достаточно документов, чтобы однозначно сказать — советский режим был преступным. Советское государство было преступным. Именно государство. Не народ, а люди, узурпировавшие власть в этом государстве», — утверждает Ян Рачинский.

Имена не названы

Адвокат Клювгант отмечает, что с момента предыдущей попытки ликвидации организации через Верховный суд в 2014 году ситуация изменилась. «Тут не нужно быть юристом, чтобы это увидеть. Любой наблюдатель, кто интересуется этой сферой жизни, понимает, что ситуация стала более агрессивной», — уверен юрист.

При этом Клювгант не исключает, что сама по себе правозащитная деятельность не прекратится и будет осуществляться «в иных формальных оболочках».

Ян Рачинский подтвердил, что работа будет продолжена «при любом исходе». «Проблемы все остаются. Имена не названы. Ни жертв. Ни, тем более, палачей. Трагедия прошлого не осмыслена. Есть сотни тысяч людей, которые по-прежнему ищут сведения о судьбах родственников. Вся работа ещё впереди, несмотря на то, что многое сделано», — сказал Рачинский «Фонтанке».

После новостей о подготовке ликвидации Международного «Мемориала»* стало известно о том, что прокуратура Москвы готовится ликвидировать и Правозащитный центр «Мемориал»**.

Леонид Лобанов, специально для «Фонтанки.ру»

P.S. В октябре 2021 года в офис организации ворвались неизвестные, которые попытались сорвать мероприятие. После этого сотрудники полиции изъяли технику правозащитников. Члены организации в регионах неоднократно привлекались к различной ответственности. Самым громким процессом стало дело главы карельского «Мемориала»* Юрия Дмитриева. Первооткрыватель «могильника НКВД» под Медвежьегорском был признан виновным в растлении малолетней.

* Организация Международный «Мемориал» включена Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранных агентов.

** НКО «Правозащитный центр «Мемориал» включено Минюстом в реестр НКО, выполняющих функции иностранных агентов.

Л. Л.