Что ФСБ ищет на дне школьной столовой, или Зачем к грязной тарелке приставлять охрану

Список задержанных по делу бывшего начальника Управления соцпитания Алексея Барабанщикова намекает на то, что пищевой рынок Петербурга окормляли вовсе не местные чиновники.

Из пяти фигурантов лишь двое имели непосредственное отношение к поставкам школьных обедов в Петербурге. Остальные — «темные лошадки», уголовное преследование которых вроде бы не поддается объяснению. Мы попробуем.

В 2011 году ведущий специалист общественного питания Тихоокеанского флота Олег Лукин, в день кормивший 6 000 человек, оставил службу, малую родину — Дальний Восток — и перебрался в Москву. Здесь его ждала должность замдиректора компании «СП Конкорд», только что созданной семьей Пригожиных.

В «СП Конкорд» Лукин отвечал за питание школьников, оперативное управление персоналом из 200 человек, работал с курирующими компанию государственными организациями. В дальнейшем — работа на предприятии «Социальное питание Север». Оно получало субподряды на школьное питание от ООО «Комбинат питания Конкорд», одного из крупнейших игроков столичного рынка соцпита. В целом, можно сказать, что несколько лет Олег Лукин не выбирался из конкордовской орбиты.

Ближе к губернаторским выборам 2019 года топ-менеджер сменил прописку. Он переехал в Санкт-Петербург, где в то же время по стечению обстоятельств оказался его приятель по столичным делам — бывший продовольственный чиновник Алексей Барабанщиков.

После выборов в Петербурге Барабанщиков возглавил Управление социального питания. Это ежедневный кормилец 800 тысяч детей в школах и детских садах. Больницы, училища и дома престарелых — тоже его забота.

С приходом Барабанщикова принадлежащие городу Красносельский и Василеостровский комбинаты соцпитания возглавили такие же отставники, как и Олег Лукин. Руководить Красносельским стал Ростислав Савинов, Василеостровским — судимый за растрату Леонид Мишуров.

За назначениями последовала реформа школьного питания. Заключалась она в укрупнении лотов.

Конкурсы до 40 миллионов рублей могут проводить сами школы. Принцип «один лот — один район» увеличивал начальную цену аукциона и отсекал мелких игроков. Укрупнение лотов однозначно вело к прореживанию рынка. «Фонтанка» писала о требованиях к претендентам: исполненный за последние три года договор суммой не менее 20 % от начальной цены будущего контракта. Хочешь заявиться на 100 миллионов — имей опыт освоения 20 миллионов.

В мелких тендерах могли участвовать до сорока компаний. Укрупненные требования сокращали список претендентов до минимума.

К приходу Алексея Барабанщикова Красносельский и Василеостровский комбинаты подошли в разной кондиции.

У Красносельского был в анамнезе щедрый контракт, но его производственные площади на улице Партизана Германа компактны до состояния уюта. Они обслуживали всего пару школ, а замахивался Красносельский на четыре района.

Василеостровский комбинат пользуется просторным пищеблоком на Наличной улице, но его жидкий ассортимент контрактов за последние три года мешал участию в больших проектах.

Ничего лучше симбиоза не придумали. Вывеска — Красносельского комбината. Мощности — Василеостровского.

В апреле 2021 года эту схему вскрыла корреспондент «Фонтанки» Лена Ваганова, два дня проработавшая посудомойкой на Василеостровском комбинате на Наличной улице, где еду готовили по контрактам Красносельского. Реальный адрес производства школьных обедов стал сюрпризом и для Роспотребнадзора. Главное доказательство соития комбинатов мы нашли в помойке на Наличной, куда небрежно выбрасывали товарные накладные с печатью Красносельского.

Материал «Объедки не попадают в рай» запустил цепную реакцию. Интернет-тролли через СМИ-помойки и телеграм-каналы дружно встали на защиту Управления соцпитания, Барабанщикова и комбинатов.

Щедро прошлись по власти в лице главы Роспотребнадзора Наталии Башкетовой за то, что санврачи приостановили деятельность Красносельского комбината.

Кипучая информпротекция оттенила параллельную реальность. Пока СМИ лили воду, Служба экономической безопасности ФСБ листала договоры Красносельского комбината. По ее мнению, предприятию преступно достался контракт на питание 25 школ Пушкинского района. Доступ к освоению 167 миллионов рублей оно получило через ложную заявку на конкурс. Закупочная комиссия отдала комбинату победу именно из-за квалификационных критериев — обеспеченности трудовыми ресурсами, опыта руководителей, деловой репутации. Ущерб бюджету оценили в 24 миллиона рублей. Это разница между предложением Красносельского комбината и предложившей меньшую сумму «Столовой № 14», которая, по версии следствия, должна была получить контракт.

Разницу оценили в статью 165 УК «Причинение имущественного ущерба» и ходатайства об аресте. 15 ноября подозреваемых попробуют отправить в СИЗО. Санкция статьи допускает реальный срок до пяти лет.

Список тех, кто будто бы манипулировал заявкой Красносельского комбината, пока ограничен пятью фигурантами. Кроме ожидаемых Алексея Барабанщикова и бывшего директора предприятия Ростислава Савинова, в него попал Олег Лукин. Формально он никакого отношения к закупкам и комбинату не имеет. Как и задержанные экономист Андрей Ахрамеев и бухгалтер Ольга Печень.

По данным «Фонтанки», Ахрамеев и Печень хорошо знакомы с Лукиным, а о степени их близости к комбинату ФСБ почерпнула информацию из электронного почтового архива.

Адвокат Александр Мисанов заявил «Фонтанке», что Олег Лукин вину не признает.

«У него с Москвы остались приятельские отношения с Алексеем Барабанщиковым. Они просто общались. Отношения к закупкам Красносельского комбината мой подзащитный не имел», — уточнил Мисанов.

Комбинатная эпопея весной 2021 года начиналась с жалоб родителей на качество школьной еды. Лена Ваганова на два дня погрузилась в атмосферу кислой каши и тараканов, без санкнижки и прочих атрибутов «пищевки», позвонив по публичному телефону Красносельского комбината.

Было это семь месяцев назад. 12 ноября корреспондент «Фонтанки» набрал тот же номер отдела кадров и выбрал ту же работу посудомойщика.

Сразу на производство не позвали. Пригласили для собеседования в деловой центр «Владимирский» в Щербаковом переулке.

Тесный двухкомнатный офис занимали три девушки одинаковой говорливости. Короткий устный опрос, и перед корреспондентом положили бланк анкеты-исповеди. Рассказать о прошлом, указать родственников, выдать аккаунты соцсетей.

— А соцсети зачем?

— Надо! Анкету отправим на проверку в службу безопасности.

— М-меня, посудомойщика? — откуда-то проявились навыки заикания.

— Ну конечно! Вы же на детей будете трудиться.

Девушки выступали от Красносельского комбината, но работу предложили на Наличной улице — там, где площадка Василеостровского. Почему это критически важно?

Комбинаты — разные юрлица. Ответственность за исполнение контракта (читай: безопасность школьных завтраков и обедов) несет Красносельский комбинат. Но обслуживающий его персонал устроен на Василеостровском. Случись что — самый дотошный родитель устанет искать источник зла.

Красносельский комбинат летом 2021 года обратился в Арбитражный суд Москвы с исками о защите деловой репутации и компенсации репутационного вреда.

Это след весеннего проникновения Лены Вагановой. Комбинат оспаривает четыре статьи «Фонтанки» о кишечной инфекции в гимназии, антисанитарии на производстве и результатах проверки Роспотребнадзора. Публикации должны быть удалены, по мнению предприятия.

Реанимировать репутацию, следует из подписанного ныне задержанным экс-гендиректором комбината Ростиславом Савиновым иска, помогут 14 миллионов 50 тысяч рублей. Дело по существу рассмотрят 8 декабря.

Новоиспеченному директору Леониду Мишурову «Фонтанка» пыталась задать вопрос об отношении к иску, но он бросил трубку.

Дело Барабанщикова снова спустило с цепи информационных троллей, которым, видимо, приплачивают за копипаст. СМИ и телеграм-каналы пестрят однотипными публикациями о новом Зле. Место Наталии Башкетовой занял Александр Беглов. Теперь он — враг № 1 тех, кого задержание Алексея Барабанщикова задело за живое.

Александр Ермаков, «Фонтанка.ру»