Dance Open: как в Петербурге прошла дуэль двух взглядов на мир

Авторитетный фестиваль танца, несмотря на ограничения, смог привезти в Петербург всемирно известные балетные труппы, которые позволили российским артистам увидеть себя в новом контексте.

Артисты из Голландии, Испании, Германии, ведущих коллективов России собрались в Петербурге по зову Dance Open. Специально для «Фонтанки» фестивальную программу оценила журналист и балетный критик Анна Гордеева.

Фестиваль Dance Open снова победил обстоятельства: «двери» государств то хлопают на ветру, то запираются на большой амбарный замок, путешественников стращают необходимостью сбора справок, а зрители входят в театры, держа в одной руке телефон с QR-кодом, в другой — паспорт, а в зубах — билет. Но главное — на сцене восстановилась нормальная балетная жизнь, где «нормальная» — значит «роскошная» (такое уж свойство у искусства балета). И Dance Open напомнил Петербургу, что такое роскошь международного гала.

И дело тут не в бриллиантах-ожерельях. Роскошь танца — в его свободе и в классе артистов; фестиваль, второй год вынужденно проходящий в начале зимы и тоскующий о весне (в следующем году, если всё будет нормально, всё-таки он пройдет в апреле), всего за неделю явил Петербургу необъявленную дуэль двух взглядов на мир, двух стран, двух манер танца — Национального балета Испании и голландской компании Introdans, а затем примирил все возможные точки зрения на балет на колоссальном гала-концерте, собравшем звёзд из многих стран мира.

Национальный балет Испании, открывавший фестиваль, и испанская же компания Антонио Нахарро, специально приехавшая, чтобы поучаствовать в финальном гала, — это, само собой, про страсть, про великое искусство «вбивать» каблуки в пол — про фламенко, короче говоря. Но и «главная» фламенко-компания страны, которой Нахарро руководил несколько лет назад, и его небольшая частная труппа, созданная после смены руководства, двигаются в одном направлении: им важно открывать фламенко миру. При этом снимаются какие-то обязательные прежде границы — как происходит со всеми искусствами, стремящимися стать более популярными, захватить более широкую аудиторию. За «понятность» искусство расплачивается своей тайной — это естественный обмен. Нет, ни одному зрителю, что смотрел на выступления Национального балета Испании и компании Нахарро, не могло прийти в голову «я тоже так могу» — па артистов по-прежнему убийственно точны, повадка царственна, диалоги мужчин и женщин рассказывают вечные испанские истории о власти и преклонении. Но если в «старом» фламенко повести байлаор всегда ведут к смерти (гибель — естественная плата за любовь), то «новое», с «досыпанной» эстрадной интонацией, с более игривыми взмахами юбок, больше говорит о радости, о торжестве жизни — что особенно важно в нынешнее время.

Испанцы, что веками закрывали свое искусство от чужаков, движутся к зрителю, открываются ему, — а голландцы, чей танец всегда был синонимом открытости, осторожно, но решительно обозначают границы. Introdans, не в первый раз приезжающий на Dance Оpen, позволяет следить за тем, как меняется интонация этой труппы вместе с интонацией страны. От «всем всё можно» до «да, но мы ради себя же не будем этим пользоваться».

Вечер, привезенный Introdans, состоит из трех постановок, и каждая из них наполнена именно танцем, близким к неоклассике и — пусть довольно широко понимаемой — традиции. Базирующаяся в городке Арнем одна из самых сильных трупп в Нидерландах не склоняется в сторону перформанса и радикального контемпорари, в котором пробуют себя многие знаменитые европейские труппы. Её дело — балет, и при этом — балет очень нескучный. Kaash Акрама Хана в Introdans вовсе не похож на тот Kaash Акрама Хана, что в прошлом сезоне впервые станцевал московский Музыкальный театр имени Станиславского и Немировича-Данченко. Оказывается, знаменитый британец бангладешского происхождения не просто переносит свой опус из театра в театр, а в каждом приспосабливает его под «генеральную идею» театра. В Москве был штурм унд дранг с почти «спартаковскими» прыжками — у голландцев поэма плавности, поэма медитации, поэма принятия жизни. Отчетливо стала видна тема слияния с природой — тела артистов трепетали на невидимом ветру, вели тихие диалоги, никто не старался быть круче другого, и в результате все вместе были круче всех. А двое коллег Хана — Роберт Баттл и Александр Экман — в своих мини-балетах иронически упражнялись с канонами неоклассики, добавляя в них эксцентрику; в результате неожиданно получались их объяснения в любви к танцу именно строго выточенному — хотя и «произнесенные» с улыбкой, как и положено в наши дни, когда сочинители танцев страшно боятся какого-либо пафоса.

На финальном гала артисты Introdans представили фрагмент из знаменитого балета Мауро Бигонзетти «Кантата» — этакой зарисовки из жизни итальянского городка, где соседи ссорятся, дурашливо меряются силами, обсуждают друг друга — в общем, проживают общую жизнь. И в этой громкой болтовне на сцене (с «поклоном» российской публике: пару слов выучили на русском), с «как бы» большими итальянскими женщинами (у всех артисток балетные стати, но вот чуть меняется наклон позвоночника, чуть выставляется вперед несуществующий живот — и перед нами уже натуральная итальянская матрона), с задиристыми (но не всерьез! не до поножовщины!) мужчинами — столько тепла и столько простодушного счастья, что публика именно этот номер наградила самой большой овацией.

А аплодировать было кому — хлопали, радовались, балетоманы чуть не подпрыгивали от счастья в креслах на этом гала. Dance Open всегда умел привезти именно тех артистов, которых обожает публика — и у них дома, и в гостях. В этом году дирекция фестиваля сумела раздобыть штутгартского премьера Фридеманна Фогеля — одного из самых стильных танцовщиков в мире. В дуэте из балета «Майерлинг» он вместе со своей хрупкой, но страшно решительной партнершей Элизой Баденес рассказал практически всю историю полубезумного принца, покончившего с собой вместе с возлюбленной, — головоломные поддержки были выполнены с таким вдохновением отчаяния, что у зрителей перехватывало дух. Баденес и Фогель свивались в клубок — но не мягкой шерсти, а колючей проволоки, где отовсюду торчали «углы» коленей и локтей — героям просто невозможно было не порезаться друг о друга.

Не меньшее впечатление произвел и дуэт вроде бы совершенно классический и до слез знакомый — премьер Берлинского балета Даниил Симкин и прима Национального балета Нидерландов Майя Махатели исполнили свадебное па-де-де из «Дон Кихота». Но Симкин (уникальный артист, никогда не учившийся в балетной школе: его выучили дома балетные мама и папа, и после побед на дюжине конкурсов он стал сначала звездой American Ballet Theatre, а затем переехал в Германию) танцевал так, как никогда не танцуют у нас в отечестве: не заканчивал каждую танцевальную фразу жестким восклицательным знаком, а переливал её в следующую, пусть даже отделенную паузой. Его виртуозность (10 пируэтов — не предел) — виртуозность лирического поэта, и это невероятная редкость.

Российские артисты также были на высоте: большая компания во главе с Евгенией Образцовой и Семёном Чудиным, приехавшая из Большого театра, с воодушевлением исполнила па д'аксьон из «Дочери фараона», а Виктория Терешкина и Тимур Аскеров из Мариинского театра дали просто мастер-класс — с какой величавостью, необидной надменностью и хрупкой изысканностью одновременно надо исполнять знаменитое классическое па-де-де в постановке Виктора Гзовского, привычно называемое «па-де-де Обера», по имени композитора. Отдельным подарком стало па-де-де из балета «Талисман», в котором Богом ветра стал летающий именно как ветер Кимин Ким, а дочерью царицы небес Нирити — Мария Хорева, точно воспроизводящая осторожную походку небесного создания по земной тверди и её уверенность в танце-полёте.

Кроме великих вещей, на сцене появлялись и вещи актуальные (они, как известно, не всегда совпадают). Dance Open дал зрителям возможность посмотреть, как нынче поживает бывшая компания Уильяма Форсайта — Dresden Frankfurt dance company. Выяснилось, что нынешний руководитель Якопо Годани ведет её путем изощренной акробатики, по пути осторожно избавившись от форсайтовской философии.

Невиданная ранее в России небольшая одноактовка Юрия Посохова «Бессмысленная доброта» на музыку Шостаковича предложила взглянуть на четырех отличных артистов (Ребекка Бленкинсоп, Элисон Маквини, Франческо Габриэле Фрола и Исаак Эрнандес) в сложных переплетениях душевных смут; конструкции неоклассического балета оказались сотворены с безупречностью решетки Летнего сада, суть взаимоотношений персонажей осталась некоторой загадкой.

И еще выходили многие и многие — концерт длился более трех часов и не успевал надоесть, не позволял устать. Наоборот, как всякая настоящая радость, добавлял сил, что Dance Open делает каждый год — а значит, доживем до следующего.

Анна Гордеева, специально для «Фонтанки.ру»