Безудержное веселье. Что нарушают неубиваемые бары Коновалова на Рубинштейна

Безрезультатная борьба с барами на Рубинштейна, связанными с известным в городе предпринимателем-трикстером Коноваловым, давно стала притчей во языцех. При всем уважении к недовольным соседям предлагаем насладиться абсолютной беспомощностью бюрократической машины.

На выходных названия баров, связанных с одиозным предпринимателем Александром Коноваловым, снова со скандалом всплыли в информационном пространстве Петербурга. Жительница дома 1/43 по улице Рубинштейна пожаловалась, что охрана расположенных в парадной заведений не пускала ее внутрь. Партнер хозяев заведения информацию опроверг, обвинив жильцов в желании сделать информационный вброс. Полиция начала проверку, но едва ли это напугало «коноваловцев». Они должны были закрыться еще год назад, но не сделали этого, и «преступление» осталось без наказания. Каждый новый день их работы — это поражение российской правоохранительной и надзорной системы в том виде, в каком она существует.

В доме 1/43 по улице Рубинштейна (угол с Невским) работают два заведения скандальных рестораторов. На втором этаже расположился бар Commode, работающий с 2015 года, на третьем — более молодая «Коммуналочка», открывшаяся примерно год назад. У них очень разные истории и очень разные юридические условия работы. «Фонтанка» разобралась в их подноготной.

Что в том «Коммоде»?

Помещение площадью 234 кв. м, в котором сейчас находится Commode, в 1997 году оформил в собственность (приватизировал) немец Людвиг Куттнер. Он же перевел его в нежилое и продал в 2011 году. Через несколько месяцев объект приобрел Вадим Алабушев, который в марте 2013 года подарил помещение его действующей владелице предпринимательнице Александре Алабушевой. СПАРК знает ее как учредителя «арендного» юрлица, зарегистрированного на Большой Конюшенной, и частной языковой школы «Эйбиси». Оба уже ликвидированы.

Алабушева в прошлом году выступала соответчиком по делу в отношении управлявшего баром ООО «Юпитер». Куйбышевский райсуд в октябре 2020 года запретил компании оказывать услуги общепита по указанному адресу: Рубинштейна, 1/43, пом. 13-Н («Н» означает «нежилое»), а хозяйке — использовать объект в своей деятельности, в том числе сдавать в аренду и субаренду.

Тем не менее за этим решением суда не последовало логичного продолжения. В картотеке судов нет сведений об успешном обжаловании этого решения. Дел о неисполнении требований суда в отношении Алабушевой там тоже не наблюдается. Но в выписке Росреестра, полученной «Фонтанкой», нет информации об обременениях, наложенных на спорное помещение. Хотя обычно такие обременения и ограничения на совершение действий обязательно указываются в выписках о недвижимости.

Кстати, в 2019 году соседка по жилому дому 29 на Миллионной улице пожаловалась на мини-отель, расположенный в квартире предпринимательницы Алабушевой. Суд установил, что женщина не обращалась в районную администрацию за переводом помещения в нежилое, а в жилом организовать такую деятельность по закону нельзя.

«Обязать Алабушеву Александру Владимировну (суд опечатался. — Прим. ред.) прекратить использование квартиры <...> не по назначению — для размещения меблированных комнат для временного проживания гостей за плату и фактического оказания услуг хостела — гостевой дом «Эрмитаж», — постановил суд. В поисковике есть пометка, что хостел больше не работает.

Что до «Юпитера», налоговая с 6 ноября исключает компанию из ЕГРЮЛ из-за предоставления недостоверных сведений. За всё время деятельности, с 2017 года, организация становилась ответчиком по арбитражным 20 делам, инициированным полицией на основании протоколов о торговле алкоголем без лицензии или с нарушением правил. Последние штрафы на общую сумму 3,2 млн рублей были назначены ей по итогам рейда конца октября 2020 года.

Как же Роспотребнадзор?

В конце прошлого года чиновники, правоохранители и надзорные органы объявили войну барному сопротивлению. Коронарейды проводились в том числе и в «Коммоде». Еще до них заведение проверял Роспотребнадзор и нашел следующие нарушения, которые потом отразились в одном из постановлений суда:

• № 52-ФЗ «О санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» (действующий), ст. 11, 17 — касаются обязанностей ИП и юрлиц соблюдать санитарные требования, в этом случае также требования к организации питания.

• СП 2.3.6.1079–01 «Санитарно-эпидемиологические требования к организации общественного питания, изготовлению и оборотоспособности в них пищевых продуктов и продовольственного сырья» (не действуют с 1 января 2021 года), п. п. 2.2, 3.11, 4.4, 5.1, 5.2, 5.9, 6.5, 6.11, 7.11, 7.29, 12.1, 15.1. Они гласят, что организациям в жилых зданиях следует иметь изолированные от жилой части входы, дом и предприятие должны иметь разные канализации, вентиляцию, общепит должен соблюдать требования к мытью посуды, хранению, маркировке продуктов и т. д.

• СП 54.13330.2016 «Здания жилые многоквартирные. Актуализированная редакция СНиП 31–01–2003» (действующий), п. 4.10: в подвальном, цокольном, первом и втором этажах жилого здания не допускается размещать предприятия питания и досуга с числом мест более 50, общей площадью более 250 кв. м, функционирующие с музыкальным сопровождением.

• СанПиН 2.1.2.2645–10 «Санитарно-эпидемиологические требования к условиям проживания в жилых зданиях и помещениях» (не действует), п. 3.7: помещения общественного назначения, встроенные в жилые здания, должны иметь входы, изолированные от жилой части здания, загрузку продукции следует выполнять с торцов жилых зданий, не имеющих окон.

При этом стоит отметить, что формально «Коммод» мог бы оспорить наказание по СП 54.13330.2016. Ведь у него всего 234 кв. м площади — меньше 250, а с подсчетом числа посадочных мест — большая неразбериха. Хотя факт остается фактом — функционирует он действительно с музыкальным сопровождением.

Со следующей претензией тоже не всё так просто. В Жилищном кодексе подробно описан запрет на перевод из жилого в нежилой фонд помещений, «если доступ к переводимому помещению невозможен без использования помещений, обеспечивающих доступ к жилым помещениям». То есть если клиенты будут использовать одну лестницу с жильцами. Однако «Коммод» уже работает в нежилом помещении, которое стало таковым много лет назад, что является юридическим фактом. Так что все вопросы — к тем чиновникам, которые в свое время это согласовали. Закон не имеет обратной силы, и далее следует обращаться уже не к Жилищному кодексу, а к СанПинам, которые регулируют работу коммерческих помещений, в том числе в жилых домах.

С 1 января и 1 марта 2021 года Роспотребнадзор обновил СанПины. Те, на которые ссылались суды в прошлом году, уже не действуют. Теперь есть отдельные требования к организации общественного питания населения и отдельные — к жилым помещениям. Если первые регулируют внутреннюю кухню, то вторые закрепляют общие нормы жизни в многоквартирных домах. Там, например, определены допустимые превышения по уровню шума и вибрации в жилых помещениях. Однако такого же прямого и явного запрета предприятию общепита работать в жилых домах из-за отсутствия обособленного от жильцов входа (какой был в предыдущих версиях СанПинов) редакция, как ни старалась, не нашла.

Тем не менее общие проблемы — вибрация, шум, в том числе после 23:00, вопросы по алкогольным лицензиям и пр. не исчезли. Не на пустом же месте появляются жалобы жителей.

Не по плану

Бар «Коммуналочка» занимает две жилых квартиры общей площадью не менее 280 кв. м. По данным Росреестра, одной из них владеет китайская гражданка Линь Ху. Согласно СПАРК, у нее есть ИП, занимающееся арендой и управлением имуществом. Второе помещение в собственности семьи Кацманов — Марии Борисовны и Семена Ильича. Им принадлежит ООО «Гостиница в Щемилово» с выручкой 8 млн рублей в год. У предпринимательницы также есть турфирма и компания, занимающаяся недвижимостью.

При этом «Коммуналочка» даже не пытается делать вид, что работает как бар или клуб по закону. Дело в том, что она позиционирует себя как «бар, в котором живут люди». «Мы открыли бар в своей коммунальной квартире на Рубинштейна. Вместе с нами живут друзья и семья фермеров. С мужиком можно сыграть в шахматы и выпить самогону, а у его жены угоститься бульоном», — гласит описание в соцсетях. Кажется, это не только маркетинговый ход, но и попытка балансировать на грани закона. Помещения жилые? Жилые. Вот, смотрите, люди здесь живут, спят, моются. А все остальные? — Гости!

Жилищный кодекс прямо разрешает — при определенных условиях — владельцам жилых помещений вести в них коммерческую деятельность. Об этом говорит пункт 2 ст. 17 ЖК. Под запретом лишь производство, гостиницы и миссионерская деятельность. Правда, закон оговаривает: такая деятельность не должна мешать соседям. И то, в чем именно эти помехи заключаются, тоже четко прописано — в частности, в п. 39 постановления Пленума Верховного суда «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике при применении Жилищного кодекса РФ».

Хотя очевидно, что шумные вечеринки и толпы народа в парадной так или иначе нарушают права соседей, стоит признать, что сама по себе коммерческая деятельность в жилой квартире не запрещена. Дело лишь в порядочности жильцов-предпринимателей и в их уважении к окружающим. А следить за соблюдением правил совместного проживания соседей должны компетентные органы. Как хорошо это у них получается — другой вопрос.

Эта идиллия могла бы разбиться о продажу алкоголя. Он самым вопиющим образом продается в «Коммуналочке» — это видно на многочисленных фотографиях официального паблика заведения. По закону для этого нужна лицензия. ИП она не выдается, а юридическое лицо в обычной квартире не зарегистрируешь. Также не очень понятно, как оформляется сбор денег с «гостей» «Коммуналочки» — корректно ли применяется, например, кассовая техника. Однако это уже кажется пустяками на фоне других проблем.

Парадная, куда каждые выходные выстраивается очередь в «Коммуналочку», по словам жителей, превращается в «ад». Посетители, по их словам, курят на лестничной клетке, спят на подоконниках, исписывают стены и оставляют после себя кучу пустой тары.

Перепланировка

Дом обслуживает ЖКС-2 Центрального района, где признаются, что повлиять на шумных собственников не могут. Предпринять какие-то действия самостоятельно УК может только в разрезе общедомового имущества, но в данном случае «тяжело что-либо доказать».

«Мусор или нанесение надписей на стены, вот кто это сделал? Какие гости и какого собственника? Да, можем обратиться в полицию, но на этом наши полномочия ограничены. Многое завязано именно на надзорных и правоохранительных органах, а также администрации района», — говорят там, и корреспонденту чудится, будто управдомы намекают на что-то.

Любой бизнес в бывших коммуналках рождается, как правило, с перепланировок. И это еще один пункт, который владельцы заведений на Рубинштейна откровенно нарушают. Согласовать их необходимо с межведомственной комиссией при администрации района. Здесь, казалось бы, «зло» можно задушить на корню, но не тут-то было. Оказывается, в МВК, по данным «Фонтанки», ни в «Коммоде», ни в «Коммуналочке» согласовать какие-либо перепланировки собственники даже не просили. Хотя «звоночки» от соседей о сносе перегородок по последней поступали.

Попасть в один из самых нашумевших баров Рубинштейна на третьем этаже дома № 1/43, чтобы проверить «сигналы» от соседей, специалисты районных ведомств пытались не раз, но всё решалось просто — никто их не впустил. Жилище, а пока оно всё же является таким официально, по законодательству неприкосновенно. Войти туда можно только по решению суда, по воле собственника или с правоохранительными органами при особых обстоятельствах, когда есть, к примеру, угроза жизни или безопасности жильцов. Иски ни чиновники, ни представители управляющей компании с требованием предоставить доступ, по информации «Фонтанки», не подавали.

«Администрация уже потеряла время, которое можно было бы использовать для подачи искового заявления, — считает член общественного совета ЖКХ при вице-губернаторе Санкт-Петербурга Кирилл Захарян. — О том, что там происходит, известно не первый день. Несвоевременная реакция затягивает и без того длительный процесс. Решение суда о доступе в проблемную квартиру, в лучшем случае, со всеми рассмотрениями и переносами они получат через год».

В Гражданском кодексе есть статья 293 ГК РФ, которая гласит: если собственник жилого помещения использует его не по назначению, нарушает права и интересы соседей, допускает его разрушение, орган местного самоуправления может предупредить его о необходимости устранить нарушения. Если он продолжит их, то районная администрация может уже в судебном порядке продать проблемную квартиру с публичных торгов, а вырученные средства (за вычетом расходов на устранение нарушений в жилье) вернуть нарушителю.

«Но эта хорошая статья у нас не работает. Ее администрации совершенно не используют на практике», — заключил Захарян.

«Для меня это религия»

«Улица Рубинштейна давно стала на путь маргинализации, на него ее толкнули собственные жители», — считает главный идеолог барного сопротивления предприниматель Александр Коновалов. Он предлагает посудить самим: война с жителями длится на протяжении семи лет, они последовательно закрыли через суд все «белые» заведения, которые работали с лицензиями, а на смену им пришли «более устойчивые» предприниматели.

Коновалову известна позиция большинства жителей улицы Рубинштейна: они хотят «тихую улочку с зелеными сквериками», но это, по его мнению, невозможно по определению. «Их можно понять. Всем хочется быть в центре, но при этом чтобы это был спальный район. Но центр на то и центр. Сюда приезжают туристы», — пояснил он свою точку зрения «Фонтанке».

Предприниматель признает, что бары мешают жителям, но отступать не собирается, сколько бы бары ни испытывали давление правоохранительных и надзорных органов. Это только на первый взгляд кажется, что они бессильны.

«Они уничтожают нас таким образом каждый день, неделю и так далее. Мы держимся там ровно потому, что лично для меня это религия. Я верю в остатки малого бизнеса, который в нашей стране уничтожается тотально. Верю, что когда мы сдадимся, всё остальное сдастся тоже, — сказал он. — Осталось последнюю отрасль уничтожить, а потом триллионы вкладывать в ее восстановление, только людей желающих бизнесом заниматься не останется. Потому что тех, например, которым закрыли бары по постановлению суда и которые не хотят дальше бороться, потом никакими калачами не заманишь обратно работать. Открытый бизнес — это не игрушки. Он открывается на кредиты, деньги, взятые у мамы, бабушки, тети, брата, сестры. Любой предприниматель в долгах как в шелках. Когда его закрывают из-за того, что второго входа с торца здания нет, он теряет всё, что вложил, потому что ремонт с собой не унесешь <...>.

Возьмите такой документ «Санитарные правила и нормы». Если его почитать — я уж молчу про правила пожарной безопасности — можно сделать вывод, что у нас ни одно заведение в центре города не предусмотрено под занятие бизнесом. Всех нужно в отдельные резервации в торговые комплексы выносить. В частности, пункт об отдельной канализации. Как это технически возможно в доме в центре сделать? Пункт про второй вход с торца здания — у наших зданий торцов нет, а со двора это запрещено».

Наверное, недоброжелателей у Коновалова примерно столько же, сколько поклонников. Первым он ответил. «Фонтанка» попросила посоветовать что-то вторым. Он сказал: «Бороться до последнего. Пусть штрафуют, сажают в тюрьму, отбирают имущество, возбуждают уголовные дела, но пока мы держимся все вместе, мы сохраняем остатки экономики свободной страны. Когда все сдадимся, мы превратимся в СССР образца 1989–1990 годов с пустыми полками, бешеными ценами и отсутствием сервиса, услуг и товаров. Всё это делаем мы, предприниматели, а не жители, которые хотят там спальный район. <...> Я понимаю, что рано или поздно нас закроют и победят. Тут сколько ни сопротивляйся, всё равно что писать против ветра. Но я считаю, что до последнего нужно держаться».

Евгения Горбунова, Мария Долбиш, Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»