«Живые и мертвые неразделимы». Повесть о Кате и Генрихе с Киновеевского кладбища

Он называл её «мой ангел», а она его — «мой бог». Это история любви, которая после смерти превратилась в городскую легенду.

Загадка Киновеевского кладбища в Петербурге раскрыта. Больше не тайна, какой мученической смертью погибла простая советская девушка Катя Иванцова. Но всё-таки — кто она, почему стала музой для скульптора и как звали художника, написавшего на могильном камне такие полные боли слова. Скептики, отключите критическое мышление и просто послушайте рассказ о любви.

Есть на Киновеевском кладбище необычная могила. Она привлекает внимание мраморной скульптурой девушки в объятиях мужчины. На ней имя — Екатерина Иванцова, даты жизни (29–11–1940 — 19–02–1966) и слова:

«Фонтанка» нашла родственников Кати Иванцовой и автора памятника на её могиле. Сестра и сын рассказали историю двух влюбленных.

«Мой ангел»

Деревня Рябиновцы Унинского района Кировской области к началу XXI века уже заросла травой и лесом, средь которых теряются развалины изб. Номинально она входит в Сардыкское поселение, в администрации которого рассказывают, что старики умерли, а молодые переехали за лучшей жизнью в райцентр в конце 90-х. Но Иванцовы в тех краях жили с XVIII-го века. «У меня дед — тоже Иванцов. Это была крепкая крестьянская фамилия», — рассказала «Фонтанке» замглавы Любовь Останина.

Именно в Рябиновцах в холодном ноябре 1940 года в семье Федора Николаевича и Анны Алексеевны Иванцовых родился пятый ребенок — Катя. Отец с тремя классами образования работал в местном совхозе счетоводом, а потом недолго председателем. В 1941 году он ушел на войну. Ушел в августе и пришел в августе через четыре года.

В войну жили плохо, спасала только корова. Федор Николаевич дошел до Берлина. Вернулся в орденах в почти опустевшую деревню. Послевоенная жизнь в Вятке была голодная. Отец поехал искать лучшую жизнь для большой уже, на шесть детей, семьи сначала в Мурманск, а потом в Ленинградскую область. Выписал и жену с малышней. Там же на свет появились младшая — Лилия. Родители работали в местном совхозе. Старшие после окончания школы переехали в Ленинград.

В 1957 году Катя окончила среднюю школу, устроилась в Рощинском районе продавцом. Проработала два года, уехала к сестре Валентине. Та вышла замуж и жила в отдельной квартире. Архив вагоноремонтного завода (ВаРЗ) содержит запись — в 1961 году Иванцова Екатерина Федоровна принята на работу кладовщиком с окладом 55 рублей.

_{От автора:}

_{Вагоноремонтный завод (ВаРЗ) основан в 1929 году. Позднее был несколько раз переименован. До 1981 года был единственным поставщиком трамваев для Ленинграда. В 1993-м завод был акционирован, получил новое имя — Петербургский трамвайно-механический завод, а в 2013-м признан банкротом, имущество ушло с молотка. Но архив предприятия сохранили в ГУП «Горэлектротранс». Россыпь запросов, с десяток звонков, титанический труд сотрудников архива — и Катя Иванцова стала оживать.}

Долго с сестрой Катя не прожила. У Валентины родился сын, и стеснять молодую семью Иванцова не хотела. Сначала сняла комнату в квартире заводского коллеги, а в 1963 году переехала в общежитие на улице Карла Маркса (ныне — Большой Сампсониевский), 48.

Само общежитие было необычным. На первых трех этажах парадной — жилые квартиры. А на четвертом трехкомнатную отдали для сотрудниц завода. В каждой комнате жили по три-четыре девушки. Раздельный санузел и общая кухня. Катя жила в последней по коридору, комнате № 1.

Тихая, спокойная, маленькая (ростом 154 сантиметра с 33-м размером ноги), Иванцова была старше соседок на 3–4 года. «Мы были пустые, как бутылки. А она все время училась», — вспоминает одна из них, Клавдия Горбачева. Улыбчивая, дружелюбная, всегда придет на помощь — такой запомнили Иванцову коллеги.

В апреле 1963 года карьера Кати на заводе резко пошла вверх. Сначала её перевели в тележечный цех приемщиком 3-го разряда, в ноябре квалификация выросла до приемщика 4-го разряда. В сентябре 1964 года она уже работала гальваником-травителем 2-го разряда на гальваническом участке. А через три месяца Иванцова занимала должность инженера-технолога. В 1963 году она пошла учиться на заочно-вечернее отделение техникума химической промышленности.

«Они почти каждый день приходили вместе, ходили за продуктами, готовили, он помогал ей с чертежами по учебе», — рассказывает Клавдия Горбачева. «И Новый год встречали в лесу. И в Ялту он возил её в отпуск. Это была любовь. Генрих называл Катю «мой ангел». А она его — «мой бог»», — дополняет сестра Лилия.

О трагической гибели Кати от рук Матрёны Давыдовой мы рассказывали в первой части.

Катю Иванцову хоронили в феврале 1966 года. Место на Киновеевском кладбище получила семья, похороны устраивал ВаРЗ. Коллеги приехали на двух больших автобусах, фото погибшей было на всех стендах предприятия.

По воспоминаниям сестры Лилии, покойницу одели в платье, которое она сшила для предстоящей свадьбы с Генрихом. Катю хоронили в закрытом гробу. Открытой оставалась только одна рука девушки. Лицо и другая рука были обезображены ударами.

На похоронах был и Генрих.

_{От автора:}

_{Если подробности о жизни Кати я нашла быстро, то поиски её возлюбленного, о котором я знала только имя — Генрих, затянулись. Коллеги даже шутили, что если снимут кино о моем расследовании, то назовут его «В поисках Генриха». Я знала от соседок Иванцовой, как он выглядел и примерный возраст. Эксперты расходились во мнениях о мастерстве выполненного надгробия. В «Мухе» на просьбу о помощи пренебрежительно бросили: «Самоделка». В Академии художеств самоотверженно искали всех послевоенных выпускников с именем Генрих. Мы почти установили происхождение мрамора, из которого изваяли пару. Разгадка же все это время лежала почти рядом — в архиве городского суда Петербурга.}

«Тимофеев Генрих Павлович, родился 21 августа 1924 года в г. Саратове. Мой отец, Тимофеев Павел Иванович, уроженец Костромы из семьи рабочего ткацкой фабрики, рожд. 1899 г., пенсионер. Моя мать — Тимофеева Агриппина Семеновна, уроженка г. Саратова из рабочей семьи, рожд. 1904 г., пенсионер».

Руслан Тимофеев родился в Ленинграде, сегодня живет в Ялте. Бережно хранит историю своей семьи. Отец ему рассказывал, что в 17 лет его дедушка, Павел Иванович, уехал из Костромы в Петроград и даже участвовал во взятии Зимнего дворца.

«Но не с Дворцовой площади, как показывают в фильмах классиков, а тихо, со стороны Невы, матросы выломали решетку и проникли внутрь цокольного этажа без единого выстрела, в том числе внутри здания. Ни один юнкер при этом не пострадал, разве что морально. Их матросы по-дружески отправили по домам, салаги все же», — рассказывает Руслан Генрихович.

В Петрограде Павел Иванович заболел брюшным тифом. Вернулся в Саратов. Работал специалистом по снабжению, так как имел богатый опыт и мог договориться с кем угодно и как угодно. До революции он прошел путь от палехского коробейника до старшего приказчика одного из «Елисеевских» магазинов, коих было много в разных городах России.

Генрих Тимофеев после школы пошел учиться в саратовский авиационный техникум, начало войны встретил, работая на авиазаводе слесарем-сборщиком.

После войны Тимофеев поступил в Саратовский институт инженеров гражданского строительства на архитектурный факультет, а потом учился заочно в Московском всесоюзном политехническом институте. До 1953 года работал по специальности в Саратове. В 1953 году из-за бронхиальной астмы матери семья переехала в Ялту. Там Генрих Павлович не только трудился инженером-архитектором и преподавал в строительной школе, но и строил дом.

«В Ялте отец выполнял в основном прямые поручения Сергея Федоровича Медунова, который был тогда 1-м секретарем горкома партии. Он проектировал, руководил строительством ресторана «Сочи» и его художественным оформлением. Ресторан был построен с легкой руки Хрущева, который недавно вернулся из Америки, был под впечатлением от ресторанов быстрого обслуживания и лично указал местным партийным боссам, где ему надлежит быть. Отец также проектировал стадион «Буревестник», ныне — «Авангард», в Ялте. Кроме того, было бесчисленное количество поручений по поводу разбивки пионерлагерей в районе Артека и Тузлера», — рассказывает Руслан Генрихович.

В 1960 году он переезжает в Ленинград. Город на Неве, скорее всего, был выбран не случайно.

«В Ялте он сдружился с младшей дочерью царского наместника Крыма Ольгой Васильевной Шалаевой, которая служила сметчицей в одном с ним конструкторском бюро. Её младшая сестра была известной пианисткой до революции, лишилась дара речи* и больше уже никогда не подходила к инструменту, а все её сестры учились в Смольном в институте благородных девиц вместе с царскими дочерями», — вспоминает сын рассказы отца.

_{*Немота пианистки Шалаевой — следствие пережитого шока. Её жениха бравые не то матросы, не то анархисты с красными повязками сбросили в море с пирса с камнем на шее. С тех пор девушка не произнесла ни слова.}

Там же в Ялте Генрих Тимофеев познакомился с архитектором З. В. Перемиловским, потомственным князем, более известным как автор храма Воздуха в Ялте на холме Дарсан. Он, как и Ольга Васильевна, после сталинских лагерей зарабатывал себе на хлеб в проектной организации, которой руководил Исак Яковлевич Боевский — человек с четырьмя классами образования в кожевенном училище. Такие были времена.

По словам Руслана, и до 50-х годов Генрих несколько раз ездил в Ленинград и всегда туда стремился — больше возможностей и для работы, и для творчества, которым он всегда увлекался: рисовал, лепил.

«Мой бог»

До встречи с Катей Генрих Павлович был дважды женат. Вторую супругу он из Ялты перевез за собой в Ленинград, но отношения быстро разладились. И к моменту знакомства с 23-летней работницей ВаРЗа Тимофеев был в разводе. Но продолжал жить в одной квартире с бывшей женой из-за невозможности разъехаться.

Генриху и Кате, судя по рассказам знавших их людей и родных, никто не был нужен. Они вполне довольствовались обществом друг друга. Для мужчины юная спутница была что Галатея. Он с удовольствием вводил её в свой мир: ходил с ней на выставки, в музеи, в походы. Заступался за Катю перед шумными соседками, которые часто водили в общежитие знакомых и мешали ей учиться. Зачастую его поведение становилось причиной конфликтов между девушками и Катей. Но она всегда отстаивала любимого — своего первого и единственного.

Иванцова познакомила Генриха с родителями. У девушки было мало подруг — сестра Валентина да пара сокурсниц по техникуму. Когда последние её спрашивали, почему они не поженятся, Катя отвечала, что пока им негде жить. Расписаться пара планировала весной 1966 года — после того, как Иванцова получит диплом.

19 февраля 1966 года Генрих ждал Катю, которая должна была подойти к «Гипроцементу». Но она опаздывала, хотя всегда была пунктуальной. Он поехал к общежитию и там узнал, что «его ангела» больше нет.

«На пепле нашем взойдут цветы»

На похоронах Кати Генрих пообещал семье, что сам сделает памятник на её могиле. У Тимофеева была мастерская во дворе «Гипроцемента». Там он сначала сделал версию из глины. Потом смог договориться, и с Урала ему привезли два куска белого мрамора.

Сестре Кати Лилии Федоровне, которая приезжала в мастерскую, Генрих Павлович рассказал и об идее скульптурной композиции. Внизу ступени жизненного пути, по которому они шли вместе. Потом они обрываются. Вокруг головы Кати — терновый венец, как символ её мученической смерти. А сбоку, где над головой мраморного Генриха открытое пространство, должны падать лучи солнца и освещать фигуру девушки, как символ её светлой жизни.

Работа была первой масштабной композицией Генриха Тимофеева. Закончил он ее за два года. На открытие памятника возлюбленный Кати сделал даже пригласительные билеты. Принесли магнитофон. Звучал «Реквием» Моцарта. Лилия Федоровна говорит, что плакали все: родные, друзья, коллеги и даже мимо проходившие зеваки.

В 1971 году Генрих Тимофеев вернулся в Ялту. Надо было ухаживать за больной матерью. Перед отъездом он женился в третий раз. В Ленинграде родился наследник — Руслан.

Сначала он устроился в «КрымНИИ проект», но быстро уволился, так как работа там больше напоминала заводской конвейер. Затем — художником в «Укрбытрекламу», где и проработал до пенсии. Продолжал рисовать и ваять скульптуры.

Связи с семьей Иванцовой он не потерял. Её сестры несколько раз приезжали к нему в Ялту на лето.

Незадолго до смерти он начал делать надгробный памятник для могилы матери — памятник матерям-землянам. Но не успел.

Генрих Павлович скончался в 2013 году. Согласно завещанию, его похоронили рядом с матерью на Ялтинском кладбище.

В тот же год, по свидетельству Лилии Иванцовой, кто-то «закрыл» черным глаза мужчине на могильном памятнике. С годами краска стерлась, и сегодня Генрих обнимает свою Катю, взглядом защищая ее от темных сил.

Татьяна Востроилова, «Фонтанка.ру»