«Я боролся за себя, творчество, за КиШ — за всё боролся. Я победил»

Андрей Князев — о сериале про «Король и Шут», общении с Дудем и новом альбоме

Экс-фронтмен «Король и Шут», лидер «КняZz» Андрей Князев в интервью «Фонтанке» рассказал о работе над сериалом про культовый коллектив, поиске актера на роль Горшка, отношениях с бывшими коллегами по группе и работе над новым альбомом.

— Андрей, у вас «за плечами» уже 10 лет сольной деятельности, но всегда с вами говорят про «Король и Шут», Горшка и прошлое. И как будто бы совсем мало — про ваше настоящее...

— Отчасти это моя инициатива. Для меня большое значение имеет все, что было связано с КиШ, так что я сам невольно в любом разговоре на эту тему «съезжаю». Недавно один блогер, общаясь со мной, хотел чётко сконцентрировать беседу на группе «КняZz». Я «съехал» на КиШ — в итоге про «КняZz» и не поговорили. При этом сейчас я понимаю, что надо отснять вторую часть этого блога, я реально хочу рассказать про «КняZz». У нас интересная история. Мы пробивались, пришли не на готовенькое. Мне пришлось проходить путь заново.

— Юрий Дудь хотел снять о «Король и Шут» документальный фильм, но дело не пошло. Я знаю в пересказах, что там произошло, но хотелось бы услышать из первых уст: как это было и почему не получилось?

— Он захотел снять фильм про «Король и Шут», в основном про Горшка. И зная, что все не очень улеглось после его смерти (у Князя и остальных музыкантов группы возникли разногласия из-за прав на песни. — Прим. ред.), он подумал, что его появление автоматом заставит всех помириться. Это было немножко от самомнения, мне кажется. Все увидят такого человека, как Дудь, и все помирятся. В наших кругах к нему такого отношения нет. Такого рода журналисты сегодня есть, завтра нет.

Я уделил ему время, приехал, мы с ним пообщались. Я рассказал все, что он спрашивал. Он выдернул и жену, Ольгу Горшеневу, и дочку Михаила Сашеньку. После этого мы предупредили его: мол, могут быть трудности, когда ты пойдешь общаться со всеми другими участниками группы. Никто тут мириться не побежит, просто потому, что слишком много накопилось. Это не решить за две секунды.

Дудь попробовал, но лишь убедился, что ничего не получается с массовым перемирием. Уже потом, в итоге-то, этот конфликт закончился — не на базе его интервью, а просто сам по себе. Потому что плохое заканчивается, остается только хорошее. И сейчас мы благополучно снимаем два серьезных проекта: документальный фильм и сериал про «Король и Шут».

— В августе этого года гитарист «Король и Шут» Яков Цвиркунов дал интервью радио «Комсомольская правда», где рассказал о возобновлении дружбы между вами и музыкантами «Северного флота».

— Там, наверное, не было слова «подружились», просто общаться начали. Потому что я ничего не имею против общения и никогда не имел. Просто так сложились некрасиво обстоятельства, что вот это все произошло. Эта война. С моей стороны она была по делу: мои права ущемлялись, меня дискредитировали. Я боролся за себя. За себя и свое будущее творчество, за КиШ — за всё боролся. Я победил.

Сейчас я готов со всеми общаться, более конструктивно общаться. Они попросили возможность играть какие-то песни «Король и Шут» в поддержку зонг-оперы TODD. Я официально дал им разрешение. У меня было общение с Поручиком (Александр Щиголев, барабанщик КиШ. — Прим. ред.) по телефону. Мы болтали про ковид, про что-то ещё. Мы встречались с Яшей, хорошо тоже поговорили. Ну и время от времени Ренегат (Александр Леонтьев, гитарист КиШ. — Прим. ред.) что-то обсуждает со мной.

— То есть чисто в теории в 2023 году, когда у Михаила Юрьевича будет юбилей, возможно ли выступление на одной сцене?

— Я не стал бы никого обнадеживать. Сейчас идет много разной работы, полезной для памяти группы. Для прошлого, для того, чтобы история правильно описала Горшка.

Я скажу даже так: мы много пили, память отшибало, но помню, что он мне ещё при жизни давал определенные напутствия, что делать, когда его не станет. Я никогда не любил такие темы. А потом, когда его не стало, я в голове стал всё прокручивать. И он делал предположения, которые реально сбылись.

И в принципе всё, что я делаю сейчас в отношении «Короля и Шута» и для памяти Михи, — это мой долг: нужно правильно закончить его историю. Потому что у фанатов свои мнения, а у меня есть своя миссия. И я думаю, что эти фильмы и сериалы будут самой главной моей лептой во всей этой истории.

— Давайте о сериале тогда. Какой период творчества он будет охватывать?

— В основном ранний период: становление, формирование, идеология. А поскольку это сериал, то он требует, как и любое кино, не какую-то голую историю, а некоего экшена. Но в чём наше преимущество — мне не нужно ничего приукрашивать, этот экшн у нас был.

И когда я сценаристам рассказывал наши истории, которые реально происходили с Горшком, они под столом валялись. Мы собирались по делу, но все наши встречи заканчивались тем, что мы все «накидывались». Потому что «Король и Шут» — это такая эйфория. И когда ты с ней начинаешь соприкасаться, слушая эти истории, ты сам в эту эйфорию попадаешь на какое-то время.

— Насколько честна будет история? В плане наркоманской темы, например?

— Мы не будем делать на этом акцент, но и не вправе вычеркивать реальность. Но вот, к слову, фильм про Высоцкого мне не очень понравился, потому что я с удовольствием посмотрел бы, как Володя песни придумывал. А там всё взяли и перекрутили на наркотики.

В описании Михаила Горшенёва мы будем делать акцент на его человеческих качествах. Наркотики шли как бы параллельно, как другая вселенная.

Всё, что у меня связано с Горшком, — это история нашего творчества. Я его знал еще до того, как он стал употреблять. Мы хотим, чтобы это была одновременно и красивая история, и по факту, по делу, как оно было.

Пока я просто рассуждаю, а когда начнётся процесс, возможно, моё видение будет меняться. В съемках будет задействовано огромное количество людей, я буду очень критично относиться к тому, кого будут выбирать на роли. Это очень важный момент. Потому что многие, увидев народный кастинг, ломанулись: мол, хочу Горшка сыграть. Я сразу говорю: не будет такого.

— Меня заинтересовало, что в сериале будет первая жена Михаила Анфиса. О ней в Интернете лично мне ничего найти не удалось, и только в объявлении о народном кастинге я впервые увидел ее фото. Она жива?

— К сожалению, нет. Их вынужденно растащили родители и друзья. Они вдвоём — это такая романтика, перешедшая в неромантику... Они вдвоём зарывались, не могли вырваться из того, что их засасывало (речь о совместном употреблении наркотиков Анфисой и Михаилом Горшеневыми. — Прим. ред.). И мы вовремя все подоспели и их растащили.

После этого Анфиса перешла в какую-то свою другую жизнь. Конечно, она с кем-то могла встречаться, общаться случайно. Горшок мог что-то о ней знать. Мы поначалу тоже много обсуждали, что с ней происходит, как она, но потом она как-то ушла из нашей жизни. И больше по поводу неё ничего не знаю.

— Музыкальные номера в сериале будут исполнять сами актеры? Иначе говоря, считаете ли вы, что искать на роли музыкантов нужно людей поющих?

— Необязательно. Нам главное, чтобы человек смог прожить образ, чтобы он мог его пропустить через себя, выразить так, как надо. Это тяжелая задача. Тут есть я, есть другие близкие люди, которые знали Горшка. Когда ты человека знаешь лично, ты знаешь его истинный огонек. И ты будешь его искать в актере. Пустышку я не допущу.

— Хотелось бы поговорить с вами о «Домашнем альбоме» группы «КняZz». Правда ли, что вас отговаривали от записи?

— Нет, неправда. У нас был только такой момент, когда я говорил: мол, парни, материала много, а мы на пандемии, давайте что-нибудь запишем. Музыканты ответили: «Ну как... нужна же студия, а если запишем дома, то что получится?» А потом две недели прошло, я опять задал этот вопрос, и все согласились, потому что заскучали на самоизоляции.

Песни, которые вошли в «Домашний альбом», хорошие, но без претензии на хиты.

Я сказал тогда, что даже есть смысл продолжать такой формат записи. Но сейчас немного сомневаюсь: все-таки там появилась такая песня, как «Шепчущий» (она относительно новая, и я не выдержал и настоял, чтобы она была в этом альбоме). И она объективно должна идти в номерной альбом группы, и мы её перепишем. Я не хочу, чтобы эта песня оставалась вот в таком формате. Там должно быть «мясо».

— Зачем вы переписали песню «Видел Вия, вот те крест!» для этого альбома?

— Наскучила старая аранжировка. Я совершенно случайно, когда записывал видео для своего Youtube-канала, спел ее под гитару, переделал немного. И мне понравилась моя новая аранжировка. Плюс я не скрываю, что альбом «Магия Калиостро» записан ужасно. Похоронен ряд стоящих песен. Потому что у нас поджимали сроки, не было времени переделать. После этого альбома я эту практику прекратил. Делаем до того момента, пока самим не понравится.

— «Домашний альбом» ничего не стоил по деньгам?

— Ничего. Некоторые альбомы у нас не окупались, когда мы их продавали лейблам, они нам предлагали такие деньги, которые были лишь одной третью от наших расходов.

Сейчас мы нашли хорошего звукорежиссера, с которым записали четыре песни: «Панкуха», «Бывший раб», «Баркас» и «Руки к небу». К этим песням у меня вопросов нет, они меня полностью устраивают. Они все войдут в следующий альбом, над которым мы сейчас работаем. Уже появилась новая песня «Разбойничье дело», которую мы сыграли в Москве, но она еще не записана.

Из-за того, что мы выпустили уже шесть песен в качестве синглов, мы планируем сделать в новом альбоме больше песен, чем раньше.

И ещё так, из области самокритики: из-за того, что у нас часто была проблема с гитаристами в группе «КняZz», это не могло не повлиять на аранжировки. И те, кто в музыке разбирается, небезосновательно жаловались. И сейчас я максимально концентрируюсь на том, чтобы у нас всегда было время додумать каждую музыкальную партию. Альберт (Визенберг, гитарист группы «КняZz». — Прим. ред.) очень усердно этим занимается. В общем, мы в новых работах решим старые проблемы.

— Вы давно хотели взять в группу второго гитариста, но все как-то не удавалось. Сейчас эту идею похоронили?

— По апгрейду состава мы на текущий момент все идеи похоронили. Потому что в пандемических условиях у нас и этим составом не так много удаётся играть.

Вообще сейчас меня больше интересуют клавишник и бэк-вокалист. Я чувствую большой потенциал для развития нашей музыки, если там будет принимать участие клавишник.

— Я давно заметил, что у вас особая любовь к песне «Забытые ботинки» — вы ранее говорили, что хотели сами ее петь, а также играете ее на концертах. Но вы никогда не рассказывали, как ее придумали.

— Как правило, когда я приступал к сочинению текстов, далеко не всегда знал, чем я эту песню закончу. Это был некий поиск. В «Забытых ботинках» я в итоге пришёл к тому, что главный герой забыл у своей дамы дома штаны. Мне показалось, что это смешно, и я так и оставил.

Почему я на этой песне делаю акцент? Потому что это полностью моя песня, музыка и стихи моего авторства. В «Акустическом альбоме» её спел Мишка, у него красивое, бархатное исполнение, но у меня было некое свое видение песни. Я видел, фанаты писали, что у каждой версии — своя фишка: Миха погружает в мистическую романтику, а у меня другой оттенок, который переходит в комедийность. И песня и по музыке, и по стихам ничего такая. Очень часто я поэтому и исполняю её на концертах.

— Вы дружите с шведским музыкантом и продюсером Петером Тегтгреном, соратником Тилля Линдеманна. Расскажите, как случилась ваша дружба?

— Это всё женщины. Дело в том, что у многих рок-артистов жёны тоже в музыкальной теме. Девчонки между собой прекрасно коммуницируют. Особенно если у них известные мужья, которые из разных стран, а девчонки все русские, — тогда начинается очень весёлый замес. Жена Петера — русская, подруга моей жены, так мы и познакомились. Еще я знаком с Джо Тернером (бывший вокалист Deep Purple) — он давно дружит с нашим гитаристом Альбертом, а жена Тернера Майя также дружит с моей женой Агатой. У нас еще есть друг из группы Tanzwut (немецкая индастриал-группа) Штефан Цвиллинг. Его жена Полина тоже русская и тоже наша подруга. То есть русские женщины сдруживают нас, и создается такая интернациональная дружба.

Это очень здорово, потому что мы все одинаковые. Петер больше любит хеви-метал, я же ближе к панк-року, Джо Тернер — классический хард-рок, Штефан — национальная немецкая фолковая музыка. И между нами, несмотря на это, много всего общего.

— А вы с Петером обсуждали хотя бы в шутку возможность коллаборации?

— Да, прямо сегодня. Там наши девчонки опять что-то мутят. Они мне сказали, что можно сделать что-то совместное с Петером — или из уже имеющегося материала, или что-то сочинить с нуля. Вот думаем.

— Насколько важно вам творить именно в Петербурге? Если бы для развития группы «КняZz» нужно было бы уехать в Москву или вообще из России, как бы вы поступили?

— Не хочу рассматривать такие перспективы. Не потому, что я большой фанат Санкт-Петербурга. Он мрачный, не всегда радушный и приветливый, не хватает витамина D и так далее, но сейчас у меня подрастают дочки, у них должна сложиться жизнь. Потом, может, я свалю за город.

В Питере я могу ходить по заведениям, и на меня не будут как-то бурно люди реагировать. А в Москве другая реакция, там люди очень ориентированы на статус. И из-за этой суеты ты утрачиваешь способность концентрироваться на творчестве. Поэтому я очень люблю спокойный, уединенный Петербург, где я могу полностью распоряжаться своим временем.

— Последний номерной альбом у вас был в 2017 году, поклонники уже соскучились. Когда же вы отправитесь в студию, чтобы записать новые песни?

— Я сейчас работаю над текстами, потому что музыкальный материал у нас уже готов. Мы уже разобрали ряд песен, процесс уже идёт. У меня есть песни, которые реально сложны драматургически. Я должен написать что-то такое совершенно изумительное, чтобы никто не разочаровался и чтобы я не разочаровался. Сейчас я ищу вдохновение для некоторых песен этого альбома.

Я в предвкушении большой сильной работы, где очень рассчитываю на аранжировки и на стилистическую драматургию, потому что там будет привет старым временам и группе «Король и Шут». Надеюсь, в январе мы уже как-то определимся с тем, когда выйдет альбом.

Беседовал Алексей Нимандов, специально для «Фонтанки.ру»