«Логики давно уже нет в этом мире». Экономист Евгений Коган про доллар, рубль, газ и войны 2022 года

Можно ли верить экономическим прогнозам чиновников и чего ждать от инфляции в 2022 году, «Фонтанке» рассказал инвестиционный банкир.

Что произошло с ценами в 2021 году? Какой проснётся инфляция после праздников? Кто лидирует в вечной гонке курсов рубля и доллара? Какие направления для инвестиций перспективны дальше? Об этом «Фонтанке» рассказал профессор ВШЭ, автор телеграм-канала об экономике и инвестициях Bitkogan Евгений Коган.

— Евгений Борисович, как понять реальность, где, с одной стороны, нам рапортует министр сельского хозяйства Патрушев, что урожаи хорошие и будут ещё лучше, а с другой стороны, цены на еду росли в декабре на целый процент всего за семь дней?

— Всё просто. Россия — член мирового сообщества. Нравится нам это или нет. Рынок открытый. Если, например, в Бразилии цена на кофе будет слишком дорогой, то моментально кофе из всех регионов мира повезут туда, потому что возникает возможность заработать. Но это я так смеюсь про кофе в Бразилии, он ведь там и растёт. Так вот. Поскольку в мире продовольствие дорожает, оно дорожает и в России. Причин много. И мировая инфляция, и накачка, и логистические проблемы. Это и проблемы с энергетикой, потому что, если цена на газ и энергию во многих регионах мира просто зашкаливает, естественно, что зашкаливают и цены на продовольствие. Какие бы у нас ни были урожаи, если цены в мире растут, они будут расти и у нас. А дальше — уже вопросы к правительству. Сможет оно что-то сделать или нет? Инструментов много. Поднятие ключевой ставки (17 декабря её повысили до 8,5 %. — Прим. ред.), наверное, не самый правильный инструмент.

— Что можете ответить обывателю на извечное «воровали бы поменьше, глядишь, и цены были бы пониже»?

— Насчёт наших добрых традиций… Они могут только усилить тенденцию или ослабить её. Но принципиально не изменят. Если ситуация такова, что цены растут в мире, то будут у нас воровать чуть больше или чуть меньше, не повлияет на цены, к сожалению. Хотелось бы сказать иное, но не сказать.

— Эльвире Набиуллиной удалось удержать страну от сваливания в «инфляционную спираль»? Она очень переживала, что темпы инфляции по итогам года вдвое больше, чем планировалось на старте. 8 % вместо 4 %.

— Если бы на месте Эльвиры Набиуллиной был бы кто-то другой, было бы то же самое. От Центробанка, его председателя здесь мало чего зависит. Если растут цены на зерно во всём мире, если растут цены на масло и так далее, то каким бы ни был председатель ЦБ, сдержать этот рост или сдержать дядю Сэма, который печатает деньги, даже Эльвире Сахипзадовне будет трудновато.

— Вы как оцениваете рост цен на продовольствие в 2021 году?

— В среднем по больнице рост в 2021 году составил 15–20 %. Это не похоже на катастрофу. В мире инфляция. Конечно, всегда хочется сказать «ужас», «мрак», «жуть». Но не катастрофа это. Это реалии. Во имя спасения мировой экономики регуляторы мира вынуждены печатать деньги. Обесценивание денежной массы, которое дарит ликвидность. И эта ликвидность давит на всё. Денег много, а товаров не хватает. И это всё последствия борьбы с ковидом. Это последствия применения лекарств от этой болезни. Как лечили, так и получили.

— Владимир Путин сказал, что если у нас прогноз разошёлся с реальностью по инфляции в стране в два раза, то в США в три. У них хуже. Это должно нас с вами успокаивать?

— Ну ведь всегда приятно, когда у соседа сдохла корова, а у тебя лишь ослепла. Уже жить легче. Это наше всё. Но в действительности наша инфляция ничем не хуже, не лучше, чем в других странах. Если это отсылка к известному «хотите, как у них», то надо помнить, что в Америке народу раздавали реальные деньги. У нас их не очень раздавали. Но и это сейчас уже не принципиально. Инфляция идёт по всему миру. Говорить, что у них выше, чем у нас? Цифры показывают, что у них ниже, чем у нас. Если у нас в районе 8 %, то у них-то в районе 6,5 %. Другое дело, когда мы слышим, что «реальная инфляция намного выше», то нам врут? Нет. Есть разные методики. Есть потребительская корзина. Она имеет широкую представительность. И там что-то растёт быстро, а что-то не растёт. Если капуста улетела на 100 %, у нас будет инфляция в 100 %? Нет, конечно. Есть товары, которые сильно не выросли. И мы считаем средние цифры. Мы же считаем инфляцию не только на еду, но и на сферу услуг, транспорт и много чего ещё. Тарифы монополий выросли не так сильно. Получаем среднюю. Дальше только обсуждение методик.

— Какую динамику цен ждём в 2022 году? Если ковид — главное зло, то он явно никуда не собирается уходить.

— Я всё-таки думаю, что в 2022 году мы получим некую «победу» над ковидом. По крайней мере, хочется надеяться. Соответственно, мировые Центробанки быстро перейдут к политике сдерживания. Мы это уже услышали в декабре и от банка Англии, и от банка Канады, естественно, от ФРС и ЕЦБ. Они все озабочены мировой инфляцией, инфляционным давлением. Они все предпринимают усилия. А когда всем миром действуют, результаты будут. Разгоняли инфляцию всем миром — результаты очевидны. Будут всем миром бороться с инфляцией — будут результаты тоже. Просто не сразу. Скорее всего, в 2022 году везде произойдёт зажим монетарной политики, произойдёт сворачивание предоставления ликвидности. Это точно ударит по экономическому росту, чтобы нам ни говорили про то, что «не ударит». Можно пять раз говорить, что дважды два — это пять, но это всегда будет четыре. Ударит. Вопрос — как.

— То есть в 2022 году ждём инфляцию за 10 %? Всемирный банк говорит, что в 2022 году инфляция составит 6,2 % и понизится до 4 % в 2023 году.

— Мой прогноз на инфляцию в 2022 году — 7–7,5 %. Мировые усилия по зажиманию денежно-кредитной политики приведут к тому, что рынки просядут, люди потеряют деньги. Менее охотно будут расставаться с деньгами люди. Когда у вас деньги халявные, вы готовы платить любые средства за модные нынче NFT-картинки, за крипту и так далее. В тот момент, когда вам раздают деньги. А когда речь идёт о кровных, которые зарабатываются самостоятельно, политика по их тратам абсолютно другая идёт. Это психология.

— Что делать с тем, что говорят сами люди? Независимая социология фиксировала в декабре, что сами граждане видят инфляцию на уровне 30 %. 58 % россиян говорят про 30 % за год. Каждый четвёртый гражданин говорит, что его траты на обычные покупки выросли на 30–50 %. У каждого десятого траты выросли больше чем на 50 %. Клевещут «иноагенты» на суверенную реальность?

— Мы же с вами понимаем, что задача любого «иноагента» — «клеветать»? Помните, как было в советское время? «Что там ироды клевещут?» Но, если без шуток, то у каждого человека своя продовольственная корзина. У каждой семьи своя инфляция. Допустим, вы больше любите авокадо, а цены на него выросли незначительно. Значит, для вас это несущественный рост. Все мы любим капусту. Кто-то в зелёном виде, кто-то обычную белую. (Улыбается.) Капуста подорожала иначе. И так далее. Все правы. Кто-то летает за границу, кто-то нет.

— Но когда так много людей говорит, что официальная инфляция в три-пять раз ниже той, которую чувствуют люди, возникает простой вопрос, а как её считают-то?

— Когда мы задаём вопросы про инфляцию людям, я не думаю, что в этих опросах участвует мидл-класс. Я не думаю, что там есть супербогатые, им не до опросов. Не думаю, что спрашивают совсем бедноту. Я не говорю, что кто-то врёт. Люди считают из того, что они видят в магазинах. Но это непредставительно. Это лишь один срез. Люди не закладывают в инфляцию тарифы естественных монополий, потому что это в магазинах не продаётся. Люди смотрят на прилавки. А там продаётся всё то, что разгоняет инфляцию на продовольствие. Самые активные в таких опросах — пенсионеры. Они считают каждую копейку. И действительно, инфляция больше всего бьёт по пенсионерам.

— Ключевая ставка в 8,5 % — это надолго?

— Скорее всего, ЦБ ещё раз-другой в 2022 году поднимет ставку. Полагаю, что в итоге, рано или поздно, скорее всего в феврале, мы увидим ставку в 9–9,5 %. Это мой личный прогноз. Мне так видится. Потому что высшее руководство страны дало чёткое руководство ЦБ — бороться. А у ЦБ нет принципиально иных инструментов борьбы, кроме роста учётной ставки. Будут сжимать ликвидность, поднимать ставку. Им сказано — вынь да положь к концу 2022 года инфляцию в 4 %. Что делать бедным банкирам? Сказать «есть». Можно быть убеждёнными в том, что в лучшем случае политика ЦБ будет носить «нейтральный характер». То есть ставка будет на уровне инфляции. Официальная инфляция 9,5 % — ставка 9,5 %. 10,5 % ставка — это уже жёсткий характер. Если будет 6 % — мягкий, голубиный характер. Сейчас характер — нейтральный. Раньше был стимулирующий характер. Ставка шла впереди. Пытались за счёт снижения ставки делать стимулирующие меры во время пандемии. Сейчас консервативно-нейтральная история.

— Курс доллара. Треть граждан верит, что доллар будет дорожать в рублях. Треть — что всё останется, как есть. 5 % верят, что зелёные бумажки подешевеют. При этом министр экономического развития России Максим Решетников осенью в Думе заверял депутатов, что в 2022 году доллар будет стоить 72 рубля. Можно верить прогнозам министра, если в декабре доллар подобрался уже к 74 рублям?

— Верить можно в любовь, в дружбу, в Бога. А Решетникова можно принимать в расчёт. Он всё-таки у нас пока не Господь Бог. Давайте смотреть просто. У нас огромные золотовалютные резервы. У нас всё очень хорошо с поступлением валюты. Которая продаётся каждый год на торгах, когда мы платим налоги. У нас всё очень хорошо с сальдо платёжного баланса. Это самое главное для ставки, кстати. Больше покупаем, меньше продаём — слабенькая валюта. А поступления валюты гигантские. Всегда сезонный фактор начала года — в пользу национальной валюты. Это факторы, которые говорят о том, что, особенно с учётом замедления инфляции, экономически рубль должен укрепляться. Если бы не бюджетное правило Минфина, доллар бы уже был по 71 рубль, если не по 69. Может быть, даже 65. Мы сами ослабляем рубль через бюджетное правило, покупая каждый месяц миллиарды долларов в закрома. Второе. Для бюджета более выгоден более слабый рубль, чем сильный. Слабый рубль помогает наполнению бюджета за счёт продажи валюты. На грани — это и есть истина. В преферансе есть такой «фактор четвёртого вальта». Если не будет драматического чего-то, я склонен доверять Решетникову и его прогнозу. Рубль не должен быть 65, это невыгодно бюджету. И рубль навряд ли будет 80. Он не должен столько стоить экономически — это бред. Но вмешаться может геополитика…

— Если бахнет война, снова увидим доллар за 100 рублей, как в 2014-м?

— Я не думаю, что, если и будет обострение, то доллар будет сразу за 100. Может быть, 80. Может быть, 85. Рубль — крепкая валюта. Она обеспечена серьёзными экономическими процессами. Вы знаете, что такое реальная доходность? Допустим, инфляция 8,5 %, наши качественные облигации первого или второго эшелона, допустим, дают доходность в 10,5–11 %. То есть реальная доходность — 2–2,5 %. Берём реальную доходность по доллару. Там качественные облигации (скажем, пятилетние) дают доходность в лучшем случае в 3 %, а обычно 2,5 %. А инфляция у них — 6,5 %. Это значит, что реальная доходность там — минус 3 % в долларах. И вот сидит какой-нибудь Джон Смит, керитрейдер, который всю жизнь занимается тем, что ищет валюты с более высокой доходностью. И он продаёт свои доллары, а лучше евро, где ещё меньше доходность, и покупает рубли, чтобы заработать. Это называется керитрейдинг. А если рубль ещё и укрепится, то у этого Джона Смита реальная доходность составит не 2–3 %, а все 4–5 %, а то и 6 %. Но если рубль будет стабильным, а инфляция будет ниже, товарищ Смит может заработать и 10 % реальных. Номинальных много больше. И когда в стране такие высокие процентные ставки, керитрейдеры начинают покупать инструменты в той валюте, где большая доходность. ЦБ поднимает ставку. Должен ли рубль в этих условиях, если не будет геополитических потрясений, взять да и свалиться? Нет. Не должен.

— Вы сказали, что 80–85 рублей за доллар в случае внезапных военно-политических неприятностей — да. Но ведь следом за «потрясением» идёт реакция. Часто это санкции. По 100 рублей за доллар — не раньше новых санкций?

— Разговоры про санкции к нашим с вами расчётам не должны иметь никакого отношения. Мы не можем с вами знать, какими могут быть санкции, если будет заваруха. Давайте обсудим, что будет с рублём, если высадятся инопланетяне. Наверное, рубль упадёт.

— Смотря где высадятся. Если у нас — одна история, если у партнёров — другая.

— Именно. А заваруха где будет? Здесь, или в Иране, или в Израиле, или в Афганистане? Мы этого не знаем.

— Если заваруха на Украине происходит, так, как нас пугали в конце 2021 года, вы представляете себе логику развития событий в цифрах?

— Да. Если то, чем пугали, произойдёт, если будут введены санкции против российского госдолга, во что я категорически не верю, то да, мы увидим доллар по 90–100 рублей. Но нельзя строить такие модели. Я не люблю такие прогнозы. Я экономист. Я ориентируюсь на цифры, на балансы, на модели. Я не могу ориентироваться на то, что одна бабка сказала…

— Но вы же активный игрок на рынке!

— В таких ситуациях всегда должен быть какой-то хэдж. Защита. В частности, на это тоже. И в этом смысле доллар — надёжный защитник. Но доходность у вас будет отрицательная. Вы можете держать доллары под матрасом. Они будут обесцениваться на 6 % в год. Или на 8 %. Очень весело. Можете держать в американских облигациях, будете обесцениваться не на 6–8 %, а на 5 %. И чего? А если ничего не произойдёт? Для этого есть опционные контракты, фьючерсы рубль-доллар. Если что-то будет происходить, думаю, что никаких больших санкций не будет. Это лупить по самим себе. Санкции против российского госдолга — это удар по собственным фондам. Мочить российский долг — мочить самих себя, собственные фонды. Если будут отрубать Россию от SWIFT, мы получим дикий рост на всё, что поставляет Россия. На металлы, на всё. Сразу будет дефицит. Трудно поставлять, трудно рассчитываться. Весь мир получит резкое изменение ситуации на рынках нефти, газа, металлов. Россия — крупнейший поставщик нефти. Представьте, что теперь нельзя за неё рассчитываться, как раньше. Кто заместит эти гигантские объемы? Никто. Цена улетит на 150 долларов сразу. Это убьёт любой экономический рост. Помните старый анекдот? «Дедушка, конечно, ослеп, но он же не (офигел)».

— А вот тут нюанс! Нервничаете сами?

— Конечно. Если любой человек сейчас скажет, что у него нет опасений, значит, он не совсем человек. У всех у нас есть дети, родные, старики-пенсионеры. Любой из нас переживает. Тех, кто бы сказал «мне всё по барабану», нет. Это глупо. Но в данном случае я выступаю как экономист. А здравый смысл, экономический расчёт и опыт показывают, что не всё так трагично. В действительности жизнь может быть «ужас», но не «ужас-ужас-ужас». Мы склонны недооценивать риски, но чаще мы их переоцениваем.

— Игры с вентилями на газопроводах в 2021 году разогнали цены на газ в ЕС до исторических максимумов — 2 000 долларов за тысячу кубометров. При этом в контрактах у нас были цены в районе 300 долларов. Россиянам как единственным хозяевам недр страны когда начинать ликовать?

— Нам, как и европейцам, это всё радости не доставит. Радость тут у тех, кто перепродаёт. «Газпром» же поставляет в основном всё по долгосрочным контрактам. «Газпром» заработает. НОВАТЭК заработает больше. У них больше возможностей. Может быть, кто-то ещё из России, у кого будет доступ к рынкам. Цены явно оторвались от реальной экономической ситуации… Никто не будет покупать газ по таким ценам. Разорение. Но цены вот такие. И поэтому все выстраиваются в очередь за долгосрочными контрактами. Но не европейцы. Идёт торговля. Сербы попросили у нас «по дружбе». Молдаване долго торговались. Цены в контрактах растут, но не настолько. Условно: было 250 — станет 400. Но там всё гораздо сложнее, чем мы видим. Поверьте мне. Думаю, что в итоге цены на газ пойдут вниз. Особенно после февраля.

— В 2021 году цены на нефть плавно росли. С 50 долларов в декабре 2020 года до 75 долларов в конце. Это важно для кого-то, кроме Алекперова? У него нефть стоит 380 долларов за баррель, но в 2050 году.

— Алекперов говорит про 2050 год — 380? Он не прав! Будет 382! Но вообще, если Вагит Юсуфович так говорит, ему надо верить. Он человек конкретный. Он нас не обманет. А в 2022 году цены будут потихонечку расти. Несмотря на все усилия, цена сможет достичь уровня в 90–100 долларов за баррель.

— Какие инвестиции 2021 года оказались самыми выгодными и интересными для вас и ваших клиентов? Есть понимание, что будет расти в 2022 году?

— Я полагаю, что если будут расти процентные ставки, будет зарабатывать финансовый сектор. Прежде всего — банки. Думаю, что неплохо будут себя чувствовать крупнейшие мировые банки, такие как JPMorgan, Goldman Sachs. Возможно, и Сбер. У них всё в целом будет нормально. Другой сектор, где будет всё нормально, — нефтянка. Нефть, скорее всего, будет дорожать, как и нефтесервисные компании. Они обычно дорожают в таких условиях. Но ведь такое говорить теперь неправильно, ведь нефтяные компании не несут «зелёную повестку»! И в такие моменты мне как инвестиционному банкиру хочется сказать следующее: в тот момент, когда все борются за зелёную энергетику, мне хочется срочно купить какие-либо угольные, либо газовые, либо нефтяные компании. А когда все занимаются исключительно «этическими» инвестициями, меня подмывает купить акции близлежащего борделя. Просто потому, что в такой ситуации они вырастут. Шучу. Если серьёзно, я полагаю, что в мире будет явно неспокойно. Будут обостряться геополитические конфликты, конфликты социального свойства. Военка американская будет пользоваться спросом. Такие компании как Lockheed Martin, или Northrop, или General Dynamics.

— Вы сами заработали на криптовалюте «Омикрон», которая после появления нового штамма коронавируса выросла в цене моментально в 10 раз?

— Я не готов зарабатывать на криптовалюте «Омикрон», потому что я не знаю, как и где её можно купить. (Улыбается.) Я вообще не занимаюсь криптой. Могу пофилософствовать на тему, но не более того.

— Из исследований консалтинговых компаний Азии и Великобритании, «семейных офисов», известно, что каждая третья сверхбогатая семья мира имеет активы в криптовалюте, а каждая четвёртая активно инвестирует в цифровые финансовые инструменты. Криптовалюты как инструмент сбережений и заработка стали надёжнее в 2021 году?

— С учётом того, что у нас законодательство в этом плане сильно может измениться, я затрудняюсь с прогнозами здесь. Дума и ЦБ думают над запретом инвестиций, хранения и майнинга. Давление регуляторов по всему миру на крипту будет расти. Какой будет политика инвестбанков в такой ситуации, я не знаю. Глупо такое предсказывать. Но в 2021 году был вал ликвидности. Ликвидность рулила этим миром. А когда ликвидности становится меньше, люди меньше инвестируют в рискованные активы типа крипты. Означает ли это, что будет сдерживание? Возможно, но абсолютно не факт. По логике крипта должна пойти вниз. Но логики давно уже нет в этом мире.

— Совокупное состояние российских богачей в 2021 году увеличилось почти на треть — на 30 %. Вам как активному игроку рыночной экономики бывает страшно за завтра? Ведь реальность, где богатые богатеют, а бедные беднеют, известно чем заканчивается.

— Во-первых, в реальном исчислении доходы увеличились не на 30 %. Социальное расслоение растет во всём мире. Не только у нас. То, что это в итоге может привести к росту зарплат и издержек, — тоже факт. Богачи, кто поумнее, будут делать это. Тут ничего нового нет. Социальное расслоение будет расти. Будет расти уровень забастовок. Но я бы сейчас не преувеличивал это. Если бумаги выросли в цене, не значит, что олигархи будут мазать больше икры на бутерброд. Скорее — больше бонусов акционерам достанется. Левые настроения не пугают. Мир давно качнуло влево. Это качание влево скоро пойдёт на убыль. Здравый смысл начинает возвращаться. Поиграются, может, ещё в левизну, но мир всё время шарахается. Тут ничего не ново под Луной.

Леонид Лобанов, специально для «Фонтанки.ру»