«На мне клейма ставить негде». В Петербурге поднимается волна QR-сопротивления имени Коновалова

В списке заведений Петербурга, открыто отказывающихся проверять QR-коды у клиентов, уже более сотни наименований. Бизнес, пытающийся жить по закону, жалуется на убытки и обвинения в фашизме. Смольный безмолвствует.

После введения QR-кодов в общепите и ретейле в Петербурге вновь возникла «Карта сопротивления», участники которой открыто заявляют о неподчинении требованию властей Северной столицы — спрашивать у клиентов сертификаты о вакцинации или перенесенном заболевании. «Фонтанка» поговорила с предпринимателями, решившимися открыто бросить вызов властям, а также задала вопрос идеологу проекта Александру Коновалову и правительству Петербурга — почему это до сих пор сходит с рук.

Список участников QR-протеста опубликовал в соцсетях 4 января Александр Коновалов. Годом ранее скандальный предприниматель уже прославился созданием карты «Барного сопротивления» — тогда бизнес выступал против ночных ограничений и новогоднего локдауна.

11 января у новой волны сопротивления появился сайт. «На этой странице вы найдете список заведений Санкт-Петербурга, работающих без проверки QR-кода у своих любимых клиентов», — говорится на нем. Сейчас в перечне более сотни организаций. Часть из них в медийном поле прочно ассоциируется с Александром Коноваловым, их не единожды уличали в нарушении коронавирусных правил. Но некоторые имена — свежие.

«Фонтанка» наудачу позвонила в несколько организаций. Управляющий партнер кафе «Фунт изюма» на Гороховой улице Наталия Горбачева подтвердила, что вошла в список по доброй воле. «Это идеологическое несогласие [с политикой властей], я не вижу взаимосвязи между заболеванием и QR-кодом, и я не понимаю, как я должна это проверять. Шашкой махнули, а как исполнять — неясно», — говорит она. Пандемия нанесла удар по бизнесу — нет туристов, работники соседних офисов ушли на удаленку. Но отказ от проверки QR-кодов помог сохранить лояльных клиентов. По словам Наталии Горбачевой, о политике заведения она написала в своем Instagram, а о «списке Коновалова» узнала потом от клиентов. «Я сбросила ему свой пост, сказала, что тоже работаем, он спросил, хотите ли вы это открыто заявить, я подумала, что уже хочу. Два года этого безумия мне уже поднадоели», — признается предприниматель. Проверки, по ее словам, пока не приходили. «Но мы не защищены от этого ни до, ни после, ни вместо, мы живем в России», — говорит Горбачева.

Представитель кальянной «Накачай» на Кавалергардской Александр Артемов также подтвердил, что заведение находится в списке не по ошибке: «Мы с ними, мы вместе». На вопрос о мотивах предприниматель ответил, что «давно знаком» с Александром Коноваловым. Однако эффект от добавления в перечень «сопротивления» Александр Артемов охарактеризовал как «ни горячо ни холодно» — то есть новых клиентов не пришло, проверок больше тоже не стало.

В полном составе в протест влились арт-пространства «Флигель» на улице Восстания и «Третий кластер» на 8-й Советской улице. Руководитель проектов Александр Басалыгин на момент публикации не ответил на запрос «Фонтанки». Александр Коновалов подтвердил, что тот вел переговоры от имени всех арендаторов. «Там много заведений маленьких. Отдельно кто-то из них может спросить QR-код случайно, за всем уследить невозможно. Но пространство в целом поддерживает», — говорит он.

В списке оказались также две булочные Ф. Вольчека. В компании сообщили, что рассматривают себя не как кафе, а как магазин. То есть товар продадут, а вот чтобы посидеть за столиками, QR-код понадобится. Разделяют ли такую позицию управляющие двух конкретных кафе — на Политехнической и Будапештской, которые попали в «список Коновалова», представитель сети сказать затруднилась и предложила направить запрос на почту.

В перечне участников сопротивления есть заведения, которым требовать QR-код и вовсе не надо. Для них открытый отказ от проверки не несет правовых последствий, а значит, может являться разновидностью пиар-кампании. Среди таких, например, зоомагазин «Тин-Тин» на Наличной улице. Зоотовары относятся к товарам первой необходимости, а согласно 121-му постановлению их реализация допускается без проверки QR-кода. Сотрудница магазина подтвердила, что специально ковидные сертификаты у клиентов не проверяют, но те иногда сами их показывают. Впрочем, по ее словам, руководство не давало никаких инструкций на этот счет: «Еще не обсуждали эту тему — начальство в отпуске».

Среди отказавшихся проверять QR-коды два центра английского языка для детей Helen Doron. Напомним, требование QR-кодов не распространяется на людей младше 18 лет. Но вакцинация в Петербурге обязательна для работников образовательных учреждений. Возможно, компания имела в виду, что не проверяет сертификаты у своих педагогов. «Неважно, есть ли наша отрасль в списке сейчас или нет. Её могут добавить через день или через неделю. Мы же все едины, и не только предприниматели. Делить нас на классы и навешивать коды, как на курицу в «Пятерочке», никто не имеет права», — заявили в одном из филиалов на вопрос «Фонтанки». Но в головном офисе Helen Doron сообщили, что впервые слышат о QR-сопротивлении и участии в нем своих франчайзи. «Вероятно, это ошибка», — сказала представитель школы.

Александр Коновалов утверждает, что в этот раз все заявки сопротивленцев проходят премодерацию. В прошлом году заведения могли наносить себя на карту сами, чем воспользовались провокаторы — часть компаний попали в список против собственной воли и проект был дискредитирован. Именно поэтому, а не из-за жесткой реакции властей карту тогда пришлось удалить, утверждает Коновалов. Но теперь всех участников списка обзванивают и спрашивают — точно ли они готовы открыто игнорировать требования властей о проверке QR-кода. «Понимаю, что меня тоже может кто-то потроллить, но если окажется, что есть кто-то «левый», можно будет быстро исправить, в крайнем случае можем предъявить публике запись разговора или скрин переписки», — говорит он.

С каждым днем число участников QR-сопротивления растет — от безысходности к нему готовы присоединиться предприниматели, которые до этого не позволяли себе нарушать закон, считает глава Bakunin Group Александр Романенко. По его словам, многие бары уже давно не соблюдают запрет на ночную работу и открыто публикуют объявления о вечеринках в соцсетях. Следующим шагом будет окончательный уход в тень, уверен предприниматель: «Ситуация патовая. Десятки их заведений работают по ночам, без QR-кода, да и без кассового аппарата. Растёт количество чёрного нала. Вход в некоторые заведения охраняют крепкие спортивные ребята в чёрной одежде. Это сильно напоминает начало нулевых». При этом предприниматели, которые выполняют все требования, несут немалые убытки и вынуждены выслушивать обвинения в фашизме.

В Ситуационном центре Смольного, который и отвечает за контроль в части соблюдения коронавирусных ограничений, на вопрос «Фонтанки» о реакции на QR-сопротивление не ответили.

Напомним, на появление первой «Карты сопротивления» в 2020 году чиновники ответили штурмом бара Commode, который сопровождался применением дубинок и задержаниями. Но сейчас городские власти лишь отчитались о нескольких проверках в течение каникул, а также опубликовали ссылку на релиз прокуратуры с напоминанием о том, какая ответственность грозит нарушителям. Впрочем, ранее «Фонтанка» подробнее рассказывала о том, почему предприятия общепита, находящиеся под патронажем Александра Коновалова, не слишком опасаются подобных последствий.

«Фонтанка» спросила и самого Александра Коновалова, что сподвигло его на очередной бунт против Смольного и что позволяет ему оставаться неуязвимым для правоохранительной системы.

— Ваши заведения не прекращали работать ночью, но открытое «Сопротивление» появилось только после введения QR-кодов. Почему?

— Ночные заведения невозможно переформатировать при всем желании. Там десятки тысяч человек трудятся, их невозможно всех отправить курьерами, на стройку. Но QR-коды — это сегрегация, как бы ни относились к прививкам как к таковым.

— После публикации списка QR-сопротивления проверок стало больше? Была ли «юридическая помощь» с вашей стороны одним из условий участия для бизнеса?

— Проверки идут нон-стоп. СК, полиция 7–8–9 января проверяли всю ночь без остановки. Юридическая помощь в условия не входит, но я ее окажу — и адвокатов за свой счет предоставлю. Вообще, я безумно благодарен предпринимателям за то, что они участвуют.

— Но, наверное, бизнес готов рискнуть и ради маркетингового эффекта — к тем, кто не проверяет QR-коды, пошли новые клиенты?

— Я коллекционирую скрины с сообщениями в соцсетях — люди пишут, что пошли туда-то, получили массу удовольствия, благодарят. [В наших заведениях] посадка полная — бывает не попасть.

— У вас есть подсчет, сколько штрафов за нарушение 121-го постановления ваши заведения получили?

— Мы не платим штрафы, и с меня их невозможно взыскать. Поэтому я их и не считаю.

— А у вас самого есть объяснение, почему городские власти до сих пор не положили конец вашему бизнесу — вы же открыто нарушаете их требования?

— Сделают обязательно, вы про это, надеюсь, потом напишете. Интересно, в этот раз наркоту подложат и на обыске найдут что-то запрещенное или кого-то поймают и [те] дадут показания, что я кого-то убил или изнасиловал?

— Но последний визит СК с изъятием кассовой техники и нелегального алкоголя ничем не закончился?

— Он закончится возбуждением уголовного дела по статье 236 (нарушение санитарно-эпидемиологических правил. — Прим. ред.) или 238 (оказание услуг, не отвечающих требованиям безопасности жизни или здоровья. — Прим. ред.). Но пока меня свободы не лишили, я буду это до конца делать — не ради хайпа, а потому, что я в это верю всеми фибрами души. Если будут меня судить, я готов отстаивать это. Сегрегация общества в городе, пережившем блокаду, это нонсенс. В комментариях [к моим постам] такой поток искренней благодарности, сложно заподозрить, что это боты. А если так думают десятки тысяч людей, то власть, которая декларирует, что она народная, хотя бы должна попытаться услышать народ. Если про [первую] «Карту сопротивления» говорили, что там рюмочные, кальянные, которые спаивают народ, то теперь это народный бунт всех — от младенцев до пенсионеров.

— Почему вы решили снова этот бунт возглавить? Не боитесь, что чаша терпения переполнится?

— Я до 2009 года был белым и пушистым. Платил все налоги. Не выделывался. На Путина молился. А потом меня осудили по 238-й статье Уголовного кодекса. В фабуле обвинения две раковины для мытья посуды вместо шести. Потом за «разрушение памятника» получил уголовную статью (не все изменения согласовал с КГИОП, когда заброшенное здание ремонтировал), потом опять 238-я статья (за повара без колпака и непромаркированные швабры). Так что на мне клейма ставить негде, и теперь мне уже, кроме свободы, в плане наказаний терять нечего. У меня исполнительных производств у судебных приставов на сотни миллионов уже.

— Но вот пока у всего «белого» бизнеса и возникает вопрос: а что, так можно было? И по какой причине власти и правоохранительные органы не хотят положить этому конец?

— Ещё как хотят. Мечтают. И в этот раз доведут скорее всего. Лишь бы успеть как можно больше сказать и сделать до этого!

— Что заставляет вас так думать?

— «Бывших» не бывает. Я же человек системы в той или иной степени. Сейчас я перешел «красную черту». И если не посадят, то только потому, что не смогут, а не потому, что не захотят.

Галина Бояркова,
«Фонтанка.ру»