За похищением жены судьи стоит кровная месть? Вся история противостояния семьи Янгулбаевых и власти Чечни. Эксклюзив

Статья NN.RU

Эта громкая история уже облетела весь мир. А все выглядело так. Поздно вечером 20 января у высотки в Советском районе Нижнего Новгорода стоял наглухо тонированный внедорожник Mercedes с чеченскими 95-ми номерами.

Приехавшие на нем силовики с Кавказа в капюшонах поднялись и начали стучаться в квартиру Сайди Янгулбаева — экс-судьи Верховного суда Чеченской Республики, который в 2017 году бросил имущество, взял семью и переехал в Нижний Новгород, спасаясь от преследований республиканских властей. В квартире была его супруга Зарема и дочь Алия.

В Российской Федерации статус судьи дают пожизненно, вместе с неприкосновенностью. Это сделано для того, чтобы избежать давления на человека, принимающего решения о судьбе других. Федеральных судей назначает президент РФ. Чтобы снять этот статус, нужно обратиться к генеральному прокурору России.

Сайди Янгулбаев позвонил участковому, в дежурную часть ФСБ и правозащитникам из Комитета против пыток. Через некоторое время патрульная машина подъехала к дому. Как позже расскажут правозащитники, нижегородские полицейские зашли в подъезд, о чем-то переговорили с мужчинами из внедорожника и уехали.

В видео, которое разлетится через несколько минут по Сети, виден момент вторжения:

— Они сюда врываются! Врываются!!!

— Уйди с дороги!

Неизвестные вламываются в квартиру, дочь судьи, Алию, которая снимает, отталкивают, ее телефон падает на пол.

Восьмерых ворвавшихся не смутило, что жилище судьи по закону неприкосновенно.

Судье в отставке они показали постановление о принудительном приводе свидетеля Заремы Мусаевой, подписанным следователем Хусаиновым. Дело, из-за которого вызвали Мусаеву, связано с мошенничеством, произошедшем в 2019 году. Правда, фамилия Мусаевой в фабуле дела никак не фигурирует. А принудительный привод связан с тем, что жене судьи якобы отправляли повестку, но она не явилась, поэтому ее должны доставить в Грозный силой. В постановлении судьи адрес значился как: Нижегородская область, город Городецкий, улица Учительская.

Города Городецкого в Нижегородской области нет.

Правозащитников и членов семьи загнали в дальнюю комнату и не давали выйти. Самого Сайди Янгулбаева оставили из-за его действующего статуса, а Зарему забрали против ее воли. Как минимум один раз, со слов Сайди и Алии, Зарема теряла сознание.

Мусаева больна диабетом и вынуждена несколько раз в день делать укол инсулина, но ей, как утверждают ее муж и дочь, не позволили взять лекарства.

Любовь, война и первая встреча с Кадыровым

Сайди Янгулбаев познакомился с Заремой Мусаевой в Чеченской АССР в 1990 году. Ему было 32, и он работал следователем, а ей — всего 21. Разница в возрасте, по здешним меркам, незначительная. Через год сыграли свадьбу. Фамилию она сохранила отцовскую — распространенная практика в Чечне. Тем временем над республикой сгущались тучи — в 1991 году генерал-майор Советской армии Джохар Дудаев объявил о выходе Чечни из состава России. Факт независимости республики не признали ни руководство трещавшего по швам СССР, ни в РСФСР, ни в любой другой стране мира. Но сил подавить мятеж в самом начале у центральных властей уже не было — у Москвы были свои проблемы. Так в республике практически без всякого контроля оказались огромные арсеналы армии развалившейся страны.

Первый сын, Абубакар, родился в де-факто независимой Чечне в 1992 году. Второй, Ибрагим — накануне «новогоднего» штурма Грозного в 1994-м. Как рассказал NN.RU Абубакар Янгулбаев, отец в это время работал следователем Следственного комитета при прокуратуре Ичкерии.

— Грубо говоря, наша мама рожала нас во время войны. В войне. Большую часть времени мы жили в Чечне. В подвалах в том числе. Я и первую [чеченскую] войну помню по своей детской памяти. Как мы всей улицей были в подвале нашего дома, на стеллажах спали. Ели заготовки на зиму. А вторую [чеченскую] войну я всю помню. В сентябре я иду во второй класс, возвращаюсь, а сверху летают самолеты и что-то бомбят. Я думал, что они улетят, потому что тут больше нечего бомбить, тут и так всё развалено, — рассказывает старший сын Янгулбаевых.

Во время второй чеченской кампании Сайди пришлось подрабатывать таксистом. Только в 2003-м году он устроился помощником судьи.

К 2015 году он уже был судьей в Верховном суде Чеченской Республики, имел статус федерального судьи. Их назначает лично президент России. Там он занимался рассмотрением апелляций по уголовным делам.

В ноябре этого года, как рассказывает Абубакар, их — отца и двух братьев — вызвал к себе глава Чечни Рамзан Кадыров. Дело было в том, что средний сын Сайди, Ибрагим, вел паблик в соцсетях на 5 тысяч человек, где писал про историю республики и военные преступления, которые якобы совершали федеральные войска в годы войны. Это не нравилось Кадырову, он считал, что автор паблика таким образом разжигает ненависть к российским силовикам, кроме того, в паблике критиковалась проводимая им политика.

— Там были призывы не похищать людей и не пытать. Тогда еще в Чечне не преследовали людей за критику. Мой брат не скрывал, что вел этот паблик. И нас привезли к Кадырову в резиденцию. Там было много людей из его окружения, например [на тот момент руководитель администрации Кадырова, герой России] Магомед Даудов, сам Кадыров. Они предъявляли мне за действия этого паблика. Даудов давал Кадырову разные распечатки. Я попросил их посмотреть. Оказалось, что там были шутки, которые писал не мой брат, а разные комментаторы. Нам сказали, что мы должны были их удалять, — вспоминает Абубакар.

На одной из распечаток, как позже расскажет NN.RU Сайди Янгулбаев, был коллаж президента и главы республики и подпись: «Вот какой наш пехотинец» (Кадыров сам неоднократно называл себя «пехотинцем Путина»). Сайди уверен, что зацепились именно за это. Еще там были, со слов судьи, рисунки, где федеральные войска закапывают живых людей. Это тоже не понравилось Кадырову.

В какой-то момент, как рассказывает Сайди, силовикам не понравилась гордая стойка Ибрагима, и его якобы начали избивать. Завязалась драка. В какой-то момент, по утверждению Абубакара Янгулбаева, их заставили слизывать их собственную кровь с белой плитки. Потом их еще раз избили, и, со слов старшего сына, Кадыров потребовал прекратить избиение.

Отца и старшего сына отпустили, а Ибрагима оставили из-за того, что на него якобы действовала «кровная месть». От Сайди потребовали уволиться из суда, поскольку «не подобает работать в судебной власти, когда его сын критикует исполнительную власть». Отец написал заявление и ушел в отставку.

— Замминистра [предположительно, речь идет о замминистра МВД Апти] Алаудинов говорит, что надо мне написать заявление «по собственному желанию». Ты там себя неправильно повел с падишахом. А что я сделаю? Надо было сразу избить своего сына на месте, попросить у него [Кадырова] прощение? Один раз родился, один раз умру. Но он сказал, что если я не напишу, то своего сына могу больше не увидеть, — рассказывает Сайди журналисту NN.RU.

Семья не видела Ибрагима полгода. Жаловаться они боялись, потому что опасались, что парня могли убить. Оказалось, что всё это время он находился в подвале местного СОБРа.

— По ночам мама плакала. Днем она этого не делала, чтобы никто не видел. Никаких требований к нам не было. Брата отпустили, потому что у него обострился аппендицит.

История повторилась в 2017 году. Тогда Ибрагима задержали по подозрению в разжигании межнациональной ненависти (статья 282 УК РФ) из-за нового паблика и публикации там фактов о якобы имевших место военных преступлениях федеральных сил. В этот момент семья Янгулбаевых приняла решение обратиться к правозащитникам, в Комитет против пыток* и журналистам. Ибрагима продержали в СИЗО более полутора лет и отпустили уже после декриминализации статьи. После этого семья приняла решение уехать из республики.

Нижний Новгород выбрали потому, что здесь располагался главный офис правозащитной организации — Комитет против пыток.

Сам Сайди Янгулбаев надеялся найти поддержку у судейского сообщества:

— Он считал, что найдет поддержку в лице судебной власти и в лице президента России. Он написал заявления о преступлениях во все правоохранительные органы, в том числе в Следственный комитет и ФСБ, увидел отписки о том, что они спускают эти заявления в Чечню. Он был сильно разочарован, потому что был уверен, что органы власти будут работать, если беда коснулась высокопоставленного чиновника, — поделился с NN.RU Абубакар Янгулбаев.

«Они ее били, и папу тоже били, так как мы не хотели ее отдавать»

Накануне нового, 2022 года в квартиру Абубакара в Пятигорске вломились с обыском. Старший сын Янгулбаевых после отъезда семьи из Чечни стал правозащитником и юристом Комитета против пыток. Он признается, что часто публично и нелицеприятно высказывался о действующем руководстве ЧР, публично рассказывал о пытках, которые проводились над ним и его семьей. Кроме того, в 2020-м году он сообщил о бесследном исчезновении 21 своего родственника в республике и подозревал, что они похищены. Возможно, именно это стало причиной нового интереса руководства Чечни к семье Янгулбаевых. Самого Абубакара подозревали, что он ведет оппозиционный телеграм-канал 1DAT, его дом обыскали. После допроса мужчину отпустили.

Накануне пришли уже в квартиру к отцу Абубакара. Дочь Сайди Алия Янгулбаева рассказала NN.RU, что ее, отца и мать избивали:

— Они ее били, и папу тоже били, так как мы не хотели ее отдавать им в руки. Я это тоже видела. Нас вообще туда загнали. [Правозащитник Сергей] Бабинец пошел за ними, чтобы куртку [Зареме] отдать, холодно же, но они уже уехали.

Юрист, управляющий партнер консалтингового агентства «Камилов и партнеры» Микаил Камилов прокомментировал NN.RU, насколько соответствуют закону действия чеченских силовиков.

— Процедура привода из другого региона осуществляется следователями/дознавателями Нижегородской области, которые должны были исполнить постановление о приводе коллег из Чечни. Для этого чеченские полицейские должны были направить соответствующее постановление в управление МВД по Нижегородской области, — отметил Микаил Камилов, уточнив, что для того, чтобы делать окончательные выводы, необходимо обладать полными документальными данными о ситуации.

Сайди рассказал NN.RU, что несколько раз он звонил в дежурную часть ФСБ и там ему пообещали помощь, но никто не приехал. Позже сотрудники ФСБ ответили на запрос журналиста NN.RU, что это «внутреннее дело». Нижегородские МВД и СК воздержались от комментариев вовсе.

Кадыров: «Эту семейку ждет место либо в тюрьме, либо под землей»

На следующий день после этих событий пресс-секретарь президента Дмитрий Песков не поверил в случившееся и назвал это «фантастической историей». Уже позже, вечером 21 января, в официальном телеграм-канале Рамзана Кадырова появилось развернутое сообщение, где он потребовал лишить Сайди Янгулбаева судейского статуса и пообещал, «что эту семейку ждет место либо в тюрьме, либо под землей». Гнев Кадырова вызвали именно публикации телеграм-канала, никакой речи о деле, по которому Зарему Мусаеву повезли в Грозный, в его сообщении не было.

— Каждый из Янгулбаевых замарал руки в гнусных публикациях телеграм-канала. У всей семьи нет понятия чести и достоинства. Ни один уважающий себя человек не будет сидеть в канале и покорно слушать, как отборными проклятиями и оскорблениями унижают всю его нацию, и тем более не будет помогать этим мерзавцам зарабатывать деньги на донатах. Как бы там ни было, заявляю, что эту семейку ждет место либо в тюрьме, либо под землей. И это уже зависит не от меня. Я знаю настроения в обществе. Пока жив хоть один чеченец, свободно наслаждаясь жизнью, ходить члены этой семьи уже не смогут, настолько глубоко задета честь каждого представителя нашего народа. Помните это всегда, Янгулбаевы, — написал Кадыров.

Дело Заремы Мусаевой взяла на контроль уполномоченная по правам человека в России Татьяна Москалькова. Она считает, что нужно проверить, насколько правомочно сотрудники МВД из одного региона действуют в другом и действительно ли Зарема Мусаева получала повестки, но не являлась по ним.

NN.RU напоминает, что основополагающими принципами в России являются свобода слова и презумпция невиновности. Никто не может быть признан виновным в совершении преступления, кроме как по приговору суда. Давление на людей, осуществляющих правосудие в Российской Федерации, является уголовным преступлением.

* 14 января 2016 года Комитет по предотвращению пыток был внесен в реестр иностранных агентов. 12 марта 2018 года организация прекратила деятельность. В настоящее время она работает под своим историческим названием «Комитет против пыток» без образования юридического лица

Мы следим за развитием событий.