«Это бунт на коленях». Писатель Дмитрий Быков про попытку Минкульта укрепить «традиционные духовно-нравственные ценности»

В России появились перечни «традиционных ценностей», «разрушительных и чуждых идей и ценностей» и «источников угроз» нашим «скрепам», где дважды упомянуты США.

Министерство культуры РФ опубликовало проект указа президента «Об утверждении Основ государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей».

Документ доступен на портале проектов нормативно-правовых актов для общественного обсуждения до 4 февраля. «Идеологическое и психологическое воздействие на граждан России ведет к насаждению чуждой российскому народу и разрушительной для российского общества системы идей и ценностей, включающей в себя культ эгоизма, вседозволенности, безнравственности, отрицание идеалов патриотизма, служения Отечеству, продолжения рода, созидательного труда, позитивного вклада России ‎в мировую историю и культуру», — пишут авторы документа. В качестве традиционных ценностей названы в том числе «служение Отечеству», «ответственность за судьбу Отечества», «приоритет духовного над материальным», «коллективизм» и «преемственность поколений». Среди «источников угроз традиционным ценностям» перечисляются «действия США», «действия союзников США», «действия иностранных некоммерческих организаций» и реформы, «проводимые без учета традиций». «Фонтанка» спросила публициста и литературного критика Дмитрия Быкова, в чём может быть смысл и какими будут последствия легализации «перечня традиционных ценностей», «перечня разрушительных и чуждых ценностей» и «источников угроз традиционным ценностям». Писатель увидел в авторе документа родственную душу и поприветствовал министра культуры Ольгу Любимову.

— Дмитрий Львович, вы ведь рады конкретике в решениях государства? Теперь всё чётко. Теперь мы знаем, что такое хорошо, что такое плохо, что можно, что нельзя. Радуемся?

— Я могу сослаться здесь на Эдуарда Лимонова, который сказал, что нравственная сфера, как и сфера эстетического, государством регулироваться не может. Потому что государство само по себе почти всегда безнравственно и антиэстетично.

— С Лимоновым же можно поспорить. Будь прав великий русский писатель, не писал бы Минкульт такую красоту?

— Минкульт это делает по вполне понятным причинам. Руководитель Минкульта — человек из театральной среды (министр культуры РФ с января 2020 года Ольга Любимова в том числе окончила театроведческий факультет ГИТИСа (РАТИ) по специальности театровед. — Прим. ред.). Она понимает, что сейчас надо заниматься большим театральным проектом. Большой театрализацией реальности. Совершенно очевидно, что ни она сама, ни кто-либо из российского руководства не верит в изложенные в этом документе вещи. Поскольку эти положения на каждом шагу противоречат нашей государственной практике и нашей государственной идеологии. Соответственно, надо заниматься имитацией. И в качестве имитатора, стилизатора она довольно успешна. И когда в довольно скором времени она будет стране и миру объяснять такое свое поведение, она будет говорить именно об этом — мы занимались театрализацией реальности, как в своё время занималась этим Таганка. Мы пытались всего этого Шварца и всего этого Хармса подать в наиболее гротескной и изобретательной форме.

— То есть мы ещё скажем Любимовой спасибо? «Наш человек», молодец?

— Может быть, кто-то и скажет.

— В необходимости неких ценностей для России сомнений ведь нет почти ни у кого. Дальше вопрос в чувстве меры. Реестр «чуждых идей» уже где-то раньше случался или только в романах?

— Такое бывало. Мы довольно точно сейчас воспроизводим ситуацию николаевской эпохи конца 40-х — начала 50-х годов XIX века. Эпоха Николая Первого. Государственная идеология. Государственная философия. Уваровская триада: самодержавие, православие, народность. Всё это неново. Бенкендорфовское уверение, что прошлое России блистательно, настоящее — ослепительно, а будущее — выше всяких смелых похвал (граф Александр Бенкендорф, 1782–1844, военачальник, генерал кавалерии, шеф жандармов. — Прим. ред.), всё это мы читали. Как раз говорить о том, что происходит что-то принципиально новое — неверно. Другое дело, что здесь слишком очевидные аналогии со всеми реакционными режимами, которые всегда, во все времена своего существования, полагали примат духовного над материальным. Якобы несвобода как-то особо способствует духовности. Это было у Перона (Хуан Доминго Перон, 1895-1974, аргентинский военный и государственный деятель, президент Аргентины с 1946 по 1955 год и с 1973 по 1974 год — Прим. ред.), это было у Муссолини (Бенито Муссолини, 1883–1945, итальянский политический и государственный деятель, публицист, лидер Национальной фашистской партии, диктатор, вождь. — Прим. ред.). Всё это культ предков, культ старинных добродетелей, культ архаики. Особенно, конечно, примат соборности и духовности. Всё это уже описано в эссе Умберто Эко «Вечный фашизм». Ничего принципиально нового наш Минкульт нам не предложил.

— Минкульт не обидится, услышав термин «фашизм»?

— Мы вспоминаем не фашизм, а эссе Умберто Эко.

— Текст, который мы анализируем, показывает способность Минкульта это понять, необходимый аналитический потенциал?

— Нет. Я думаю, что этот текст скорее показывает потенциал такой несколько гротескной иронии. Довести государственную идею до абсурда. И высмеять её именно таким способом. У нас всегда были способы скомпрометировать идею начальства, доводя её до абсурда. При Хрущёве такое делалось. Думаю, что даже при Сталине такое делалось, когда Леонид Леонов (1899–1994, русский советский писатель и драматург, мастер соцреализма, Герой Соцтруда, лауреат Ленинской, Сталинской премии I степени, кавалер шести орденов Ленина, номинант на Нобелевскую премию по литературе. — Прим. ред.) в одной своей статье предложил отсчитывать календарный год со дня рождения Сталина (по официальной версии, Иосиф Джугашвили родился 9 [21] декабря 1879 года. — Прим. ред.), а новую эру — от года его рождения, он доводил ситуацию до гротеска, безусловно. Не верил же Леонов в это всерьёз. Я думаю, что доводить до абсурда в данном случае заботу государства о духовности, выпускать циркуляры на тему духовности — это прекрасная практика.

— Минкульт — это такой революционный орган? В хорошем смысле, конечно.

— Нет. Совершенно не революционный. Это бунт на коленях. Но то, что это именно форма бунта, для меня очевидно.

— Если представить себе ситуацию, что эти нормы начнут исполнять на самом деле, на что станет похожа Россия? Она вообще как-то изменится от своего нынешнего состояния?

— Все эти нормы и исполняются на самом деле, потому что любое серьёзнее искусство так или иначе доказывает примат духовного над материальным. А также «отрицание культа вещей», «отрицание эгоизма». Искусство просто пока ещё не персонифицирует всё дурное в образе США. Но Америке, я думаю, всё равно не будет большого вреда. В конце концов, как долго Маяковский в «Окнах РОСТА» («Окна РОСТА (Российского телеграфного агентства)» — форма массового агитационного искусства, возникшая в период Гражданской войны и интервенции 1918–1920 годов. — Прим. ред.) измывался над жирными буржуями, создавал в поэме «150 000 000» (1919–1920) чудовищный образ Вудро Вильсона (28-й президент США в 1913–1921 годах. — Прим. ред.). Сколько у нас было вылито грязи на Америку в баснях Михалкова, что это страна вечного рабовладения. Но это всё как-то не сильно повредило имиджу Америки, а советские люди с готовностью потом тянулись к этой стране во время перестройки. Нет ничего принципиально нового. Любое искусство, так или иначе, настаивает на преодолении культа вещей, на необходимости защищать друг друга, то есть на солидарности. Вечные задачи искусства, которые просто нельзя защищать циркулярами. Ну а то, что у нас главным врагом становятся англосаксы, естественно, это ведь тоже элемент пародии. Потому что «англосаксы» — термин геополитики. А «геополитика» — это ведь буржуазная лженаука. Что было разоблачено уже очень давно (Большая советская энциклопедия определяла геополитику как «буржуазную, реакционную концепцию, использующую извращённо истолкованные данные физической и экономической географии для обоснования и пропаганды агрессивной политики империалистических государств». — Прим. ред.).

— И к чему теперь готовиться детям отечественных небожителей? Не секрет же, что у многих именно на англосаксонских территориях семьи сидят. Примут циркуляр Минкульта и всех эвакуируют в Воронеж?

— А кто, собственно говоря, из наших небожителей держит там детей сейчас? Не знаете имён? Не знаете, так и не говорите. Лично я ничего об этом не знаю. Когда мне предъявят такие сведения, тогда будем смотреть. А я совершенно точно знаю, что у государственного чиновничества сейчас есть императивное требование — всех детей, кто учится за границей, оттуда вернуть, иначе карьере конец (в 2020 году в Конституцию были в том числе введены запреты на двойное гражданство и владение иностранными активами для всех категорий чиновников. — Прим. ред.).

— Чего хотят добиться по факту авторы документа?

— Они хотят добиться ощущения работы. Допустим, что Минкульт не хочет работать, а занимается имитацией работы. Но ведь практически все госорганы в России занимаются имитацией работы. Говорят о борьбе с терроризмом, а преследуют журналистов. Говорят о борьбе с экстремизмом, а преследуют правозащитников. Говорят о борьбе с преступностью, а преследуют иноагентов. И здесь такая же политика. Ну что здесь нового?

— «Перечень разрушительных и чуждых идей и ценностей» содержит в документе Минкульта в том числе «культ эгоизма», «культ вседозволенности», «культ безнравственности». Антикапитализм получается?

— Почему? А разве при капитализме существует культ безнравственности? Наоборот, капитализм всегда предполагал торговую честность, протестантское понятие о труде. Где тут культ вседозволенности? Культ вседозволенности всегда был присущ режимам, с которыми мы формально не хотим отождествляться. То есть он был присущ режимам, которые говорили, что «избавят от химер совести». Мы же не хотим отождествляться с этим.

— Не хотим.

— Не хотим.

— Минкульт начнет писать полновесные литературные произведения? Этот документ — хороший задел на будущее, как вы считаете?

— Думаю, что, демонстрируя всё уродство современного госуправления, они и дальше будут прибегать к близким им приёмам театрализации. Естественно, что мы увидим много ещё директив, утверждающих, например, библейские ценности. Ну и ради бога! Вперёд! Мне любая деятельность государства, которая не связана с императивными репрессиями, с расстрелами, представляется допустимой. То есть чем бы дитя ни тешилось...

— Если делить ценности на хорошие и чуждые, мы к репрессиям не становимся ближе?

— Нет, конечно. Ведь разговаривать — это одно дело. Другое дело — осуществлять. Мне больше нравится ситуация, когда государство что-нибудь делает, а вся страна над этим хохочет. Это очень, конечно, способствует государственному лицемерию, но в то же время укрепляет скепсис в отношении государства. А скепсис — это такой антисептик. Скепсис — это полезно. Чем больше у нас будут смеяться над государственными установлениями, тем трезвее и совершеннее будет наша внутренняя жизнь.

— И тут мы упрёмся в «отрицание идеалов служения Отечеству». Сложно смеяться без риска получить…

— Ну а где же здесь отрицание служения Отечеству? Иногда служением Отечеству является как раз доведение его установлений до абсурда. Никто не сомневается, что служить Отечеству нужно. Но ведь можно служить Отечеству и словом пламенной сатиры.

— Любимова — писатель-сатирик? Новый жанр для писателей из стана чиновников. Помнится, вы внимательно изучали другого писателя, Натана Дубовицкого, он же Владислав Сурков.

— Сурков, безусловно, доводил до абсурда очень многое. В том числе собственную деятельность на посту главного идеолога и главного политолога он высмеял в романе «Подражание Гомеру». Мне кажется, что Сурков прекрасно понимал, что он делает.

— Любимова идёт той же дорогой?

— Думаю, что другого объяснения тут просто нет. Человек культурный, а она человек — культурный, едва ли сможет дать иное объяснение тому, что делается.

— С небожителями разобрались. А обычному россиянину как быть с этим циркуляром? Придётся ведь учитывать в своей жизни.

— Я не Министерство культуры, чтобы предписывать обычному россиянину его реакции. Реакции чувств, ощущения декретировать нельзя. Я бы желал, чтобы обычный россиянин больше внимания и времени уделял не государственным установлениям, а собственной семье.

— Вы лично как будете дальше жить в России, с учётом списка «источников угроз традиционным ценностям»?

— Я рад, что у меня появился на верхах новый и неожиданный союзник. Коллега (улыбается).

P. S. Корректировать «Основы государственной политики по сохранению и укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей» предполагается «каждые шесть лет». Именно таким является срок полномочий президента в РФ в настоящее время. Среди «учтённых» предложений россиян на страничке проекта указа значится реплика о том, что «нужно развивать в нашей стране духовно-нравственные ценности и прививать их для человека с малых лет». Реплика другого гражданина — о том, что «сама идея пытаться придать «традиционным ценностям» статус формально зафиксированной государственной политики абсурдна и опасна» — помечена как «неучтённая».

Леонид Лобанов, специально для «Фонтанки.ру»