Чудеса чеченского бюджета

В начале недели глава Чечни Рамзан Кадыров обнародовал общую цифру федеральных дотаций республике — 300 млрд рублей в год. Она вызвала много вопросов и желание как-то прокомментировать — даже у пресс-секретаря президента.

Заявления Кадырова прозвучали в контексте поддержки федерализма и были как бы ответом на невысказанную вслух в прямом эфире мысль о том, что Чечня могла бы вполне обойтись без России, самостоятельно.

«Клянусь Всевышним Аллахом, мы не сможем продержаться три месяца, даже месяц не можем. Мы даже вовремя зарплату не отдаем, первый месяц, если опаздываем, у нас какой бывает шум — вы знаете, а представьте, нам Россия за год, именно за республику, за содержание народа Чечни за [более] 300 миллиардов деньги тратит», — сказал глава Чечни.

Заочная видеополемика — сильная сторона у главы республики, он в ней преуспел. Но как и со многими другими его сильными заявлениями на камеру, в этот раз тоже захотелось разобраться детально.

Если бы 300 миллиардов, о которых говорил Кадыров, были перечислены в рамках межбюджетных трансфертов в бюджет Чечни, это позволило бы ей всерьез побороться за пятое по размеру доходной части место среди регионов Российской Федерации. С учетом и собственных (пускай и весьма скромных) доходов выходило бы около 316 миллиардов — это меньше, чем у Москвы (2642,7 млрд), Петербурга (803 млрд) и Московской области (725), но уже почти столько же, сколько у Краснодарского края (323) и почти ровно — как у Свердловской области.

Но в реальности все сложнее. Бюджет Чеченской Республики на 2021 год сверстан с доходами в 128 миллиардов рублей. Это место в четвертом десятке, по соседству с Сахалином и Оренбургской областью. При этом у Оренбурга своих собственных доходов — 74 млрд рублей, а поступлений из федерального центра — 36 миллиардов. У Грозного эта пропорция выглядела так: 15,8 миллиарда — свои, 112,4 миллиарда — безвозмездные поступления.

«Цифра эта совершенно не космическая. И такое же содержание есть во всех регионах России», — объясняет Рамзан Кадыров в своем инстаграме. В чем-то это правда. Больше денег дают, к примеру, Крыму и Дагестану — примерно по 130 миллиардов. Но там и территории, и жителей заметно больше.

О каких поступлениях идет речь, можно рассказать поподробнее, ведь только их размер превышает совокупные бюджеты почти 60 регионов (из, напомним, 85). Наиболее широко в СМИ обсуждалось крупнейшее из них — субсидия на выравнивание бюджетной обеспеченности в 33 миллиарда. Это действительно не самая большая сумма по стране — у соседнего Дагестана по этому параметру вообще почти 73 миллиарда. Однако это далеко не единственная выплата Чечне.

Из крупных — 2,8 миллиарда — субвенции на выплаты за рождение первого ребенка, 1,2 миллиарда — на оплату ЖКХ льготникам, 3,7 миллиарда — на программу «Увековечение памяти погибших при защите Отечества», больше миллиарда — на новые детские сады, 2,8 миллиарда — на выплаты безработным, которых, кстати, в республике официально зарегистрировано 50 тысяч человек. На повышение зарплат бюджетников — 1,7 миллиарда. Еще миллиард — на доплаты классным руководителям. На горячее питание для школьников — 1,4 миллиарда. Но как справедливо замечает Рамзан Кадыров — это обычная помощь Кремля регионам.

Другое дело, когда довольно маленькая и по размерам, и по официально зарегистрированному числу жителей (1% от всех граждан страны) Чечня оказывается в числе первых по размерам выплат. Так, она должна была получить в прошлом году субсидию на 5,5 миллиардов «на создание новых мест в общеобразовательных организациях в целях ликвидации третьей смены обучения и формирование условий для получения качественного общего образования». Это рекордная сумма для страны, у следующего вторым Дагестана — всего 3 миллиарда. Еще 1,2 млрд рублей — на реконструкцию и строительство объектов питьевого водоснабжения. Больше — только у Ростовской области. Почти 1,6 миллиарда — в рамках программы развития Северного Кавказа. У Дагестана там в шесть раз меньше.

Больше всех в стране Чечня получила и по программе предоставления жилья ветеранам — 254 миллиона. Также рекордная по стране сумма — 6,3 миллиарда ушли на «детские» пособия для временно нетрудоспособных и уволенных из ликвидированных организаций. Другие выплаты на детей от 3 до 7 лет — 8,4 миллиарда — лишь немногим меньше, чем в Дагестане и на Кубани, но гораздо больше, чем в среднем по остальным регионам. Еще один миллиард — рекордный в стране по мало понятной простому обывателю строчке «Субсидии бюджетам субъектов РФ на софинансирование капитальных вложений в объекты государственной (муниципальной) собственности субъектов РФ и (или) софинансирование мероприятий, не относящихся к капитальным вложениям в объекты государственной (муниципальной) собственности субъектов».

Как именно в этой арифметике появляется цифра 300 миллиардов, Кадыров уточнил на следующий день, объяснив, что в реальности сумма еще больше — 375 миллиардов. И она складывается из нескольких источников. Во-первых, собственно, свой бюджет — его исполнили с превышением относительно плана — в 140 млрд рублей. Внутри него — те самые безвозмездные поступления из федерального центра. Во-вторых, траты самого федерального бюджета — плюс еще 102,7 млрд рублей. Речь, вероятно, о расходах местных подразделений федеральных ведомств вроде МВД и Росгвардии. А также 105 миллиардов — из Пенсионного фонда, 7,2 млрд — Фонда соцстраха и еще 19,9 — ОМС.

Тогда, конечно, сходится. Да и перепроверять и уж тем более опровергать слова Рамзана Кадырова — это отдельный жанр, не для слабых духом.

Хотя странное все же есть. Вот буквально в том же выступлении про 300 миллиардов он сказал, что в Чечне «нет ни газа, ни света, ни нефти». «Это все придуманные вещи», — заявил он. Ну не будет же ОАО «Грознефтегаз», дочка «Роснефти», которая на своем сайте сообщает сразу о 17 лицензиях на недропользование на территории республики, выступать с заявлением, мол, нет, все не так.

Она и не выступила. А зачем? При выручке в 2020 году в 4,1 млрд рублей, налога на прибыль — основного платежа бизнеса в региональные бюджеты, — получилось всего 53 миллиона рублей. Ничего удивительного в этом нет. Добывать нефть в Чечне — это убыточное дело для Игоря Сечина. При доказанных запасах нефти в 17,9 млн баррелей и газа — 0,6 млрд м3, «Грознефтегаз» за последние пять лет ни разу не принес прибыль. Действительно, хвастаться нечем, лучше промолчать.

Есть и другие экономические параметры, которые лучше оставить за скобками. Так, крупнейший источник доходов бюджета Чечни — почти половина всего, что есть своего, — налоги на доходы физических лиц. По итогам 2021 года их ожидают в районе 7,2 млрд рублей. При том, что население республики, судя по официальной статистике, растет рекордными темпами (в 1,5 раза за последние 20 лет) и уже превысило 1,5 миллиона человек, согласно прогнозу баланса трудовых ресурсов на 2021 год минтруда Чечни, численность занятых в экономике граждан республики (кроме военнослужащих) — всего 515 тысяч. Чем занимается оставшийся миллион отмеченных демографами жителей Чечни, оставим подсчитывать высшим силам. Но простая арифметика подсказывает, что в среднем каждый из занятых в экономике республики платит чуть больше 1100 рублей в месяц НДФЛ. А если очень грубо прикинуть, что это 13% от их доходов, выходит негусто — по 8700 рублей в месяц на человека. Хотя — тут тоже странно — согласно подсчетам Чеченстата, средняя зарплата в республике — 29,8 тысяч рублей. Если так же грубо считать 13% от доходов 515 тысяч занятых в экономике, то НДФЛ должен был бы получаться в районе 24 миллиардов, а не 7, как в бюджете.

Но есть и позитивные стороны жизни республики. К примеру, те, что касаются расходов Пенсионного фонда Чечни, которые почти сопоставимы с размером федеральных дотаций бюджета. Цифра, представленная Рамзаном Кадыровым, 105 млрд рублей, конечно, говорит о том, как сильно в республике заботятся о стариках и сиротах. К примеру, в Петербурге, который считается «городом пенсионеров», согласно последнему отчету за 2020 год ПФР потратил немногим более 300 миллиардов. У чеченского же отделения ПФР в отчетности за 2020 год — 99 миллиардов. При том, что там, по последней информации Чеченстата, жителей старше трудоспособного возраста — 152 тысячи человек, а в Петербурге — больше миллиона.

Есть и еще сложности с цифрами. По данным чеченского статистического ведомства, за 11 месяцев 2021 года в полуторамиллионном регионе зафиксирована смерть всего 7631 человека. Для сравнения, в Петербурге при официальных 5,4 миллионах жителей за тот же период умерло на порядок больше — 69 347 человек. О том, как печальные итоги коронавируса и повышение пенсионного возраста сокращают в городе расходы ПФР, «Фонтанка» писала. Про Чечню такое рассказывать некому.

Иван Черных, «Фонтанка.ру»