А имей 100 врагов. За каких классиков можно увольнять учителей

Районная администрация отрицает, что учительницу 168-й гимназии принудили к увольнению из-за цитирования «врагов народа» Хармса и Введенского. Очень хочется верить, ведь в противном случае на выход могут собираться все.

В петербургской школе скандал — то ли идеологический, то ли нет. Учительница Серафима Сапрыкина рассказала, что ей пришлось уволиться после того, как директор радикально не одобрила знакомство детей с поэзий Даниила Хармса и Александра Введенского (оба репрессированы, оба умерли в заключении). По словам Сапрыкиной, звучали слова «пособники немцев» и «враги народа». Реагировать пришлось Кремлю и профильному министру, местные чиновники все отрицают.

«Фонтанка» навскидку набросала список авторов, которые не добрались бы до школьной программы, если бы аргумент об их антигосударственной деятельности (в понимании самого государства) превратился в правило. Самым сложным было ограничиться десятью.

По правде говоря, переписку Ивана Грозного с князем Андреем Курбским проходят скорее на уроках истории, а не литературы. Но сам текст считается памятником публицистики того времени. Здесь директор школы могла бы разгуляться: приближенный к царю воевода в 1564 году натурально сбежал за границу, в Великое княжество Литовское, после чего единственным возможным жанром их общения стал эпистолярный. Иван Грозный называл Курбского изменником и отступником от честного и животворящего креста. В ответ князь писал: «И уж не знаю, чего ты от меня хочешь. Уже не только единоплеменных княжат, восходящих к роду великого Владимира, различными смертями погубил, и богатство их, движимое и недвижимое, чего не разграбили еще дед твой и отец твой, до последних рубах отнял»*. Но главная ценность текста не в этом, а в том, как авторы увещевают и воспитывают друг друга, ссылаясь на библейский текст и на римских риторов.

«Житие протопопа Аввакума, им самим написанное» — мало с чем сравнимый текст XVII века. Это жизнеописание священника, не принявшего церковную реформу Никона и тем самым обрекшего себя на постоянные гонения и ссылки; последние 14 лет своей жизни Аввакум провел в земляной тюрьме в Пустозерске, продолжая критиковать и царя Алексея Михайловича, и патриарха. В какой-то момент власть устала слушать дерзкие речи. Аввакум был сожжен вместе с товарищами. Митрополит Иларион в 2021 году заявил о вкладе Аввакума «в сокровищницу русской национальной культуры» и «русской авторской прозы».

Отрывок будущего «Путешествия из Петербурга в Москву» напечатали в начале 1770-х, а целиком книга вышла в 1890 году. Фраза Екатерины II о «бунтовщике хуже Пугачева», в общем говоря, дает понять, насколько серьезно отнеслась власть к обличающей повести «наполненной самыми вредными умствованиями, разрушающими покой общественный, умаляющими должное ко властям уважение, стремящимися к тому, чтобы произвести в народе негодование противу начальников и начальства». Радищева приговорили к смертной казни, однако затем заменили ее на 10-летнюю ссылку в Илимский острог. После смерти императрицы его вернули из Сибири, где он провел шесть лет, а Александр I вызвал Радищева в Петербург, назначив в Комиссию для составления законов.

Первая половина XIX века была богата на сюжеты «писатель — государство». Собственно, и Пушкин отправлялся в ссылку в Михайловское (пусть не Илимский острог, но настоящая ссылка), и Лермонтов в первый раз на Кавказ поехал после ареста, последовавшего за «Смертью поэта». Но будем считать это запрещенными приемами. Впервые Петра Чаадаева арестовали в 1826 году по подозрению в связях с декабристами (во время самого восстания он был за границей). В тот раз все закончилось допросом и подпиской о неучастии в тайных обществах. Через 10 лет публикация первого из философических писем Чаадаева вызвала скандал, сам журнал «Телескоп» был закрыт, редактор — сослан. Автору официально сообщили, что он переходит в статус умалишенного, и фактически отправили его под домашний арест. Только сумасшедший, по мнению тогдашних властей, мог написать про русскую историю: «Окиньте взглядом все прожитые нами века, все занимаемое нами пространство, — вы не найдете ни одного привлекательного воспоминания, ни одного почтенного памятника... Мы живем одним настоящим в самых тесных его пределах, без прошедшего и будущего, среди мертвого застоя».

Еще один писатель, переживший замену смертного приговора на каторгу (правда, в более экстремальном варианте, чем Радищев, — с выводом на плац). Причина — дело петрашевцев и «недонесение о распространении преступного о религии и правительстве письма литератора Белинского». В Сибирь Достоевского увезли в 1849 году, 4 года он провел на каторге, затем отправился на военную службу. Помилование с амнистией и позволением публиковаться было объявлено только в 1857 году, хотя и после этого долгие годы писатель находился под полицейским надзором. Считается, что опыт Семеновского плаца и каторги сильно повлиял на взгляды Достоевского и, конечно, на его «великое пятикнижие». Кроме него школьная программа знает как минимум еще одного каторжанина — Николая Чернышевского, которого в полицейских донесениях называли «врагом Российской империи номер один».

Сто лет со дня расстрела Гумилева исполнилось в прошлом году. Основатель акмеизма, первый муж Анны Ахматовой, георгиевский кавалер за ночную разведку и не только во время Первой мировой войны, один из символов Серебряного века. Был арестован по обвинению в том, что участвовал в заговоре «Петроградской боевой организации В. Н. Таганцева», и расстрелян, место погребения неизвестно. C 1930-х до 1950-х годов репрессиям подвергался сын Гумилева и Ахматовой Лев Гумилев. Широко тиражировалась приписываемая ему фраза о том, что до войны он «сидел за папу», а после — «за маму».

Первый арест датируется 1934 годом, незадолго до этого Мандельштам читал знакомым стихотворение «Мы живем, под собою не чуя страны». Последовала ссылка, но после вмешательства Сталина семье хотя бы позволили самим выбрать место, Мандельштамы уехали в Воронеж. В 1937 году они вернулись в Москву по окончании ссылки, однако вскоре поэта снова арестовали за антисоветскую агитацию, умер он в пересыльном лагере.

Бывший работник иностранного отдела ЧК, военкор на советско-польской войне, автор «Конармии» и «Одесских рассказов» — Бабель был арестован в 1939 году по обвинению в шпионаже и антисоветской заговорщической террористической деятельности. Расстрелян в 1940-м. До этого его цикл рассказов о красноармейцах, которые выросли из личного опыта 1920-го года, подвергался резкой критике со стороны военного руководства, Буденный написал статью «Бабизм Бабеля» в «Красной нови».

Автор «Февральского дневника», ставшая одним из символов несгибаемости осажденного Ленинграда. Строчку «никто не забыт, ничто не забыто» знают и те, кто никогда не читал ее стихов. Однако в 1937 году Берггольц проходила свидетелем по «делу Авербаха», ее первого мужа Бориса Корнилова расстреляли. Обвинения с поэтессы были сняты, но в 1938-м она снова арестована: «связи с врагами народа», участие в контрреволюционном заговоре. Провела в тюрьме полгода. Оба раза все это случалось с ней во время беременности, оба раза она потеряла ребенка.

Академик, нобелевский лауреат, человек, описавший машину ГУЛАГа изнутри. Был арестован еще на фронте, в 1945 году, после перлюстрации его писем с критическими высказываниями о сталинских порядках. Приговорен к 8 годам лагерей и бессрочной ссылке после, а в заключении некоторое время работал математиком в закрытом конструкторском бюро («шарашке»), в ссылке преподавал в школе. Освобожден в 1956 году, реабилитирован еще через год; в 1962 году опубликован «Один день Ивана Денисовича». В 1974 году Солженицына лишили гражданства и выслали из страны. Вернулся он только через 20 лет.