ПоделитьсяИстерика вокруг Украины достигла апогея, и самые тревожные (и внушаемые) уже всерьез задумались, во что перевести свои сбережения «на случай чего». «Фонтанка» объясняет.
Даже во время блокады в Ленинграде вполне себе работали рынки и советский рубль, он, хоть и сильно девальвированный, позволял купить не только еду, но и предметы роскоши, свидетельствуют блокадные дневники. При самом неблагоприятном развитии украинского конфликта мгновенно обесценятся лишь те активы, которые невозможно будет быстро обратить в реальные материальные блага. Но кое-что все же сохранит платежеспособность.
Разница между фиксированной государством ценой на хлеб и «рыночной» в блокаду достигала 300 раз. То есть, говоря современным языком, можно прикинуть, что примерно такой могла бы быть продуктовая инфляция. Но хлеб был самым ликвидным товаром, настолько ликвидным, что в войну довольно быстро сам стал платежным инструментом. За него продавали и покупали одежду, мебель, ювелирные украшения.
Вообще, любая еда, особенно длительного хранения, вне всякого сомнения, будет востребована при любых, даже самых плачевных, обстоятельствах. А значит, если у вас по прочтении последних новостей возникает непреодолимое желание что-то сделать, ну сходите и купите ящик тушенки, какой-то самой дешевой крупы и побольше шоколада — сильно плохо от этого никому не будет.
Однако когда у вас на счете не остатки от зарплаты, а все же более серьезная сумма и вы ощущаете себя обеспеченным человеком, после этих покупок у вас должно что-то остаться, и терять это просто так все же будет жалко. «Фонтанка» обратилась к экспертам с вопросом о том, какие активы в нынешних условиях можно считать защитными на самый плохой случай.
«Инструментов, которые бы вам гарантировали защиту от всего, не существует в природе. Есть те, которые помогают защититься от девальвации. Есть те, которые позволяют полностью или частично защититься от инфляции, есть даже те, что позволяют защититься от геополитических рисков. Есть инструменты, которые защищают от падения рынков. Но универсального инструмента, который защищает от всего сразу, как и лекарства «от всего», нет, — уверен управляющий директор ИК «Московские партнеры» Евгений Коган. — Единственное, что поможет, — спокойствие, следование долгосрочной стратегии, отсутствие паники и импульсивного движения. Потому что те, кто нервничает, обычно теряют деньги. Те же, кто следует своей хорошо продуманной стратегии, они зарабатывают деньги в любых ситуациях».
Он приводит пример — золото всегда считалось хорошим инструментом для защиты от инфляции. Однако в этот раз выяснилось, что ставки на него не сработали. Оно действительно заметно росло в цене с начала кризиса — с 1600 до 2000 долларов за тройскую унцию, однако затем, к лету 2020 года, стало сильно падать — до 1700 долларов. С учетом расходов на конвертацию от инфляции (в России — 8,39%, в США — 7%) этот актив, конечно, не спасал.
В дальнейшем довольно сильные колебания в диапазоне 1750–1900 позволяли зарабатывать лишь самым удачливым и профессиональным спекулянтам. Однако стоит признать: дешевле золото с начала кризиса не стало. И если речь именно о металлических слитках (а не о его «бумажных» производных инструментах), то кажется, что относительно обеспеченным человеком с ним можно будет себя чувствовать даже во время войны, по крайней мере на ее начальных стадиях.
Сейчас в крупнейших госбанках клиентам предлагается золото в слитках по цене примерно 4,8 млн рублей за килограмм. Покупают назад — только по 4,3 миллиона. Евгений Коган призывает не впадать в крайности и не бежать немедленно в отделение банка покупать слитки: «Если его держать в руках и гладить, можно даже получить сексуальное удовольствие. Но если говорить о реальных ценностях, случае реальной катастрофы, не поможет и оно».
Евгений Коган, перечисляя «защитные» активы, называет и такие, которые могут спасти деньги даже при таких финансовых катастрофах мирового масштаба, как падение американского рынка: деривативы и опционы, двойные или тройные «медвежьи» ETF. Это специальные инструменты, которые позволяют зарабатывать не на росте, а на падении акций. К примеру, по итогам массовой распродажи на американских рынках в марте 2020 года (тогда падение с пиков достигало 33%) некоторые держатели самых успешных «обратных» ETF — ProShares Short Russell 2000 — могли похвастаться доходностью в 55,4%.
«Но есть одна проблема: мы не знаем, когда это все произойдет, а долго держать эти инструменты опасно, потому что в них есть временная составляющая и они могут падать со временем. Более того, если мы ошибемся и кризиса не случится, мы здорово потеряем. Обычно на таких инструментах люди именно теряют», — объясняет Евгений Коган.
Чисто гипотетически (наверняка это вообще никому не известно) можно предположить, что в случае потери доступа и доверия к бумажным деньгам пойдет в рост цена на криптовалюту. «Это возможно, но тогда вопрос: где вы во время войны будете конвертировать биткойн в реальные деньги?» — недоумевает эксперт.
Заведующий отделом международных рынков капитала Института мировой экономики и международных отношений Яков Миркин опубликовал в соцсетях свой прогноз событий «первых дней» возможного «горячего» военного конфликта на Украине.
«Что может случиться с имуществом российских семей в «день пересечения» границы, если он наступит:
а) рубль рухнет, если биржу откроют;
б) провалятся акции, облигации + ОФЗ, паническое бегство капитала из России;
в) биржу все равно остановят в этот день (и могут держать «временно закрытой»);
г) ЦБР взвинтит ключевую ставку, будет двузначной;
д) взлетят цены, двузначная инфляция;
е) могут сразу же перестать работать карточки «Виза» и «Мастеркард», прежде всего за границей
ж) могут быть сразу же введены ограничения на 1) снятие вкладов, 2) обмен рублей на валюту, 3) снятие денег в банкоматах, 4) на хождение наличной валюты
з) неизвестно, что будет происходить с Интернетом, может быть нарушен доступ к банковским счетам онлайн
и) очереди, дефициты в магазинах, сокращение частного подвоза.
«Никто не знает планов властей, но это то, что «происходит обычно», или то, что может случиться, исходя из логики событий», — говорит Яков Миркин.
Таким образом, какие бы акции вы сейчас ни покупали, случись что, по крайней мере на короткий период, их цена будет равна нулю, потому что их нельзя будет продать. Сколько бы денег на счетах в банке у вас ни было, какое-то время это не будет иметь значения. А затем, когда доступ к ним также откроется, они уже сильно обесценятся. Тем более сомнительным будет удовольствие владеть иностранными активами — они пригодятся, только если удастся до них добраться, что, вполне вероятно, получится не скоро. Ну и главное, все привычные сегодня электронные инструменты оплаты мгновенно схлопнутся. Только наличные.
Дмитрий Потапенко, управляющий партнер Management Development Group, еще более категоричен в прогнозах об истинных ценностях. Его рецепт: «Тушенка и патроны. Все остальное девальвируется». В то, что высокотехнологичный и крайне требовательный к электронной инфраструктуре биткойн может в войну стать реально ликвидным платежным средством, он также не верит. Золото, как и любой предмет роскоши, «если громыхнет», резко подешевеет.
«Антикварная мебель в блокаду, в конце концов, тоже имела какую-то цену — она позволяла топить печку и греться. Экономика военного времени — это экономика «здесь и сейчас». Цениться будет только то, что можно немедленно потребить. Все остальное же — недвижимость, одежда, золото — это все станет очень дешевым».
Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»
