Мы в Телеграме, какой восторг! Как «политические» соцсети накрыло волной признания Донбасса

Понедельник, 21 февраля, подарил публике новый жанр — поочередное и единодушное выступление членов Совбеза практически у доски. Спустя несколько часов и одну речь президента перекличка началась уже в соцсетях.

Традиционно высказалась глава RT Маргарита Симоньян, выстроился некий сюжет:

«Признали. Боженька, помоги» — «Армия заходит. Родненькая. Ч.Т.Д.» — «Спасибо, Матушка».
Затем пришло время более пространных геополитических комментариев. В ответ на информацию о том, что Казахстан еще только вырабатывает свою позицию и исходит «из основ международного права и основных принципов устава ООН», Симоньян написала: «И чего мы их спасали, спрашивается?», добавив позже: «Вообще самые гадкие люди — это люди, не способные испытывать благодарность. <...> Что уж говорить о государствах» (здесь и далее орфография и пунктуация автора сохранены. — Прим. ред.).

Подчиненный Симоньян Антон Красовский (директор вещания RT на русском языке) тоже выступил в нескольких частях. Сперва письменно: «Считаю любого, кому сейчас «стыдно», врагом моей страны. А значит и моим личным врагом. Это касается всех *** из Форбса, Дождя и проч.». Потом — в формате видеосообщения этим личным врагам: «Это люди, которые когда-то были моими друзьями, пили у меня в доме, брали у меня деньги. Я вам вот, что хочу сказать...» Что именно он хочет сказать, не позволяет процитировать Роскомнадзор, самое цензурное — «и не смейте мне звонить».

Неизвестно, как насчет позвонить, но перепостить это посмел Захар Прилепин, писатель, успевший сам поучаствовать в боевых действиях в Донбассе: он поинтересовался, где можно подписаться под этим письмом. «Российские войска уже заходят в ДНР и в ЛНР, — написал он затем. — Стыдно не быть русским в этот день. А русским быть — счастье и восторг. Пушкин и Суворов ликуют с нами. Только мазепе грустно».

Впрочем, всё это — уже на излете. До этого телеграм-канал Прилепина стрелял очередями, сопровождая речь президента комментариями: «У такой Украины, про которую он говорит, мало отобрать Донбасс. Ее вообще не должно быть... Если декоммунизация — это вернуть Крым и Донбасс, то Западную Украину к Украине подшил Сталин. Ее тоже декоммунизируйте в пользу России».

Подытожил он радостью от проживания в империи и посвятил признание республик своим погибшим товарищам. Высказался и о назначении Эмира Кустурицы главным режиссером Центрального театра Российской армии — с горьким оттенком: «Приветствую это остроумное решение министра обороны. Однако то, что в России умные патриоты истреблены как класс — и среди театральных режиссёров ходят стадами «общечеловеки», а в театр Минобороны и поставить некого, кроме серба — это диагноз. Это надо исправлять. Потому что этот серб — последний».

Журналист Дмитрий Ольшанский без обиняков назвал речь Путина величайшей с 1945 года, а Россия, по его словам, встала с печи: «Вы хотите декоммунизацию? Мы вам покажем декоммунизацию. Уже одно это — золотыми буквами на скрижали. И — какой антикоммунистический пафос! Словно бы спичрайтером работал Александр Исаевич Солженицын. Все его любимые идеи — сегодня озвучены. Вот так русская литература — создает политику, создает жизнь».

Публицист Егор Холмогоров оценил речь президента как великую и отметил в ней собственные идеи: «То, что референтура написала такую великую речь по моему гораздо большее достижение, чем если бы её написал я. Это значит что у нас, у русских, есть Государство, а не отдельные подпольщики Холмогоровы». Закончил неизменным: «С нами снова Русская Весна!» — «Россия Матушка забирает Донбасс домой! И не только Донбасс!» — «Господи, мы дожили до этого дня, но понятно, что после таких слов этого мало».

Константин Малофеев, основатель телеканала «Царьград», где Холмогоров появляется в качестве обозревателя, был краток: «Мы ждали этого восемь лет. И дождались».

Писатель Эдуард Багиров ждет продолжения, потому что «Украина разваливается на глазах»: «В западной части этого карикатурного территориального образования проблемы ничуть не меньшего масштаба: огромное количество западенцев имеют венгерские паспорта, которые там раздаются просто заводскими упаковками. И как только там полыхнёт (а полыхнёт непременно — когда государства фактически не существует, это вопрос времени), Галиция будет моментально прибрана, и разделена между Венгрией и, разумеется, Польшей, которая тоже долго в стороне стоять не будет». Как водится, оставшееся — нам.

Писатель Александр Пелевин также транслировал эмоциональные качели в режиме онлайн: «Смотрю трансляцию заседания, сердечко уже аж екает, ну давайте уже, восемь лет ни туда ни сюда кота за яйца тянули», «ДЕД ДАВАЙ» и наконец — Дорогие мои, донецкие, луганские, поздравляю вас!! Господи, восемь лет. Скупая мужская аж наворачивается. Мы с вами. Теперь — точно». Как и многие до него, вспоминал Эдуарда Лимонова в контексте «жаль, не дожил». Войны он не ждет: «Признание — это НЕ война. Все ровно наоборот — это наконец-то шанс на хоть какой-то мир и нормальную жизнь».

Случаются странные сближения, и последний тезис — независимо от Пелевина — прозвучал в канале миллиардера Олега Дерипаски.

Журналист и депутат Мосгордумы Андрей Медведев увидел конец «постялтинского мира» и «в истории мира однополярного, который сложился после крушения СССР».

Политолог Борис Межуев повинился, что раньше не подумал о неопределенности границ признаваемых республик. Дальше он видит такой сценарий: с запада «оккупация» части Украины войсками НАТО, с востока — «распространение военных действий» (не путать). «Страна будет фактически разделена на две части, — пишет Межуев. — Это будет означать исчезновение западного отрезка Великого лимитрофа и прямое соприкосновение двух блоков. Можно сказать, что «островной период» России кончается на глазах».

Петербуржец Александр Жучковский, который также принимает участие в жизни Донбасса с 2014 года, написал: «Хочется сказать, что мир уже никогда не будет прежним, что точка невозврата пройдена. Но так мы скажем лишь тогда, когда Россия обозначит решимость раз и навсегда закончить войну и освободить Новороссию от оккупации. То, что произошло 21 февраля — это лишь один из многих промежуточных шагов на пути к главной цели. Поэтому главные перемены ещё впереди».

Авторскую орфографию и пунктуацию при цитировании сохранил Николай Кудин