ПоделитьсяАдвокат первого в стране обвиняемого в распространении фейков о российской армии просил отправить своего подзащитного под домашний арест. Вот, как он это аргументировал.
Фрагмент стенограммы судебного заседания, на котором полицейский Сергей Клоков был помещен под стражу на два месяца, был опубликован 6 апреля. Коллега адвоката Макарова и новый представитель Клокова Даниил Берман обратил внимание на формулировки. Приводим выступление защитника целиком.
«Защитник — адвокат Макаров В.Н.:
— Ваша честь, я не буду спорить со следствием, прокурором. Каждое мнение можно обосновать. В их словах есть определенные аргументы, которые действительно заслуживают внимания. Я бы хотел высказать свое отношение и к обвиняемому, и к той ситуации, которая способствовала превращению из нормального человека в обвиняемого, тем более по такому преступлению, которое ему инкриминируется. Краткая картина для понимания обстоятельств и личности: Клоков С. В., 38 лет, родился и проживал до 7 класса на Украине, после этого в Москве окончил техникум, Академию Горячкина, Академию управления, с 2004 года работает в ГУ МВД России капитаном внутренней службы. Проживает с матерью (ей 65 лет), с женой и двумя детьми (3 и 5 лет), отец в прошлом военнослужащий: инвалид, танкист, уважаемый почетный человек.
Родился на Украине, откуда вся его семья. До последнего времени у Клокова С.В. была бабушка, которую он посещал. Последние несколько лет въезд на Украину закрыт, тем не менее остались друзья, знакомые и у него, и у отца, с которыми связи письменные, телефонные не утерялись. Как складывалась жизнь этой семьи: 1986 год, г. Чернобыль, отца переводят на службу в Грузию. Семья переезжает. 1990 год — война в Грузии, 1991 год — развал Союза, 1992 год — отец отказывается присягать Украине, переводится в г. Калугу. Вместе с семьей путешествует и Сергей Валентинович. В сегодняшнее время, когда начались боевые действия, отец Клокова С.В. при посещении своих знакомых, таких же пожилых, с какими-то болезнями, оказывается на Украине, на территории боевых действий.
Прокурор Матвейчик Э.А.:
— Ваша честь, прошу отметить, что довод о боевых действиях нецелесообразен в данном процессе, поскольку официальная позиция правительства — это проведение военной операции.
Защитник — адвокат Макаров В.Н.: — Да, Ваша честь, оговорился. Мне вообще тяжело говорить, потому что слова, которые мы применяем в обсуждении сегодняшней ситуации, состояние нашего государства, они непривычные, они корявые, страшные. И выражаться, конечно, нужно очень аккуратно. Я полностью согласен. Тревожное время, скажем так. Так вот в это тревожное время он оказывается там, по воле судьбы проезжает между Киевом и РФ, дальше оказывается в Киеве, потом потоки его гонят в Варшаву, из Варшавы в Германию, где он сейчас и находится. Все это переживает мой подзащитный, в результате, давая показания, он говорит: «Я стал злым».
Стал он злым еще и потому, что судьба его столкнула еще с начальником убойного отдела Киева. Он проходит по материалам уголовного дела, к которому и отец Клокова С.В., и сам он обратился, чтобы узнать, в каком состоянии отец, друзья. В ответ получил живописную, извращенную картину действия наших вооруженных сил, которые содержат в том числе возгласы и крики «убить вас всех», призывы к бунту и т.д. Все это есть в материалах дела. И вот именно в такой ситуации заявляет Клоков С.В.: «Я стал злым». Осознание действительности наступило позже и продолжает наступать, не так быстро, как бы хотелось. То, что следствие уже установило, есть в материалах дела. Клоков С.В. покаялся.
[Клоков] заслуживает осуждения, наказания за ущерб государству. Оно будет, это наказание, в этом я уверен. Вчера бы я акцентировал внимание на положительной личности Клокова С.В., предстоящих трудностях семьи, сегодня я этого делать не буду. Обстановка в стране другая, осознание счастья в людях меняется в стране в целом и в каждом из нас. Полагаю, что и отношение правосудия к принимаемым решениям и выводам должно тоже корректироваться и учитываться. Я не говорю сейчас об объективной стороне, она сейчас очень плохо выглядит и неизвестно, как будет выглядеть в конце следствия. На мой взгляд, Клоков «наш человек», он советский человек, он не враг народа. Накуролесил? Да, но не по злобе, «крышу снесло», психика не выдержала.
В течение вчерашнего дня и следователь, и я видели его и дезориентированным, зомбированным, с искаженной психикой и воспалённым восприятием. С ним медленно получалось установить контакт. И то, что нужно сотрудничать со следствием, нужно говорить, что это плохо, он не воспринимает, у него в голове другая информация. Он повторял одно и то же. Это есть в материалах дела, это бред сумасшедшего. Он здоровый психически. Человек в прострации, неадекватный. Преступление, в котором Клоков обвиняется, серьезное, для нашего государства новое. Не зря Дума ввела в число УК РФ именно такую диспозицию, обозначила, что такие деяния являются преступными. Это не для того, чтобы начать массовое наказание. Статья эта нужна сейчас для предупреждения.
Мы последние годы жили все хорошо, и у нас было счастье у каждого свое. Но сегодня настало время переоценить, в чем счастье, в чем долг каждого из нас, долг общества. Чтобы не было катастрофы, возможности скатиться куда-то, была введена эта статья, нужная статья. Не столько для карательной меры, сколько для паникеров. Время сейчас немножко пережить, переосмыслить, но предупредить и не допустить надо, преступление серьезное. Я защитник, но буду просить в связи с этим большего наказания, чем [помещение] под стражу.
Давайте зададимся вопросом: перед кем становится более стыдным, позорным, мучительным признание в совершении плохого поступка? Перед родителями и близкими, женой, детьми. Он боль причинил родным. Сергей Валентинович своим поступком, своими действиями причинил боль. Я не говорю о государстве. Государство эту боль и урон выдержит, оно его не заметит. Отреагирует, накажет, как положено.
Считаю, что стыдить, переубеждать стандартными методами и средствами в воспитании Клокова С.В. нет необходимости. Он сейчас потерявшийся человек, но не потерянный человек вообще. Его голову если оставить под домашним арестом, глаза детей промоют, это он им сделал плохо. Пусть он им в глаза посмотрит. Он кормилец семьи, жена в декретном отпуске. Он им плохо сделал, он их объедает, и это для него будет больно, потому что это его родные. Клоков С.В. наслушался речей, призывов, насмотрелся ужасов в интернете, соцсетях, обогатился этой дурной информацией по полной программе, и результат налицо. Полагаю, что ограничение в использовании «прекрасных» СМИ и предоставление неограниченной возможности смотреть наш родной, советский телевизор спокойно, вдумчиво и размышлять по поводу увиденного проветрит его голову. Это проветривание будет гораздо лучше, чем просмотр того же советского телевизора в камере.
Я прошу вас отойти от практики, которая существует. Преступление очень нехорошее, и применить ему меру пресечения, предусмотренную ст. 98 УПК РФ — домашний арест, на тот срок, который был заявлен, лишив его возможности средств связи с внешним миром, по его адресу фактического проживания. Оставить возможность связи со службами экстренной связи. Обесточить ему возможность техники. Я вас очень прошу, прислушайтесь к моим словам. Неординарно я прошу, непривычно, может быть, я заблуждаюсь, но я рассуждаю так. Считаю, с моим жизненным опытом, что есть такая возможность и есть такие основания. Я сам всю жизнь служил в органах КГБ, ФСБ, полковник запаса, в настоящий момент почетный адвокат. Если бы я чутко, с душой не относился к людям и государству, я бы сказал по-другому, чисто формально. Я это говорю не только в рамках закона, не только в рамках возможного, но и от чистого сердца».
18 марта 2022 года судья Пресненского районного суда Москвы Ольга Киселькова вынесла постановление об избрании меры пресечения Сергею Клокову — два месяца содержания под стражей. После этого Клоков сменил адвоката, теперь его интересы представляет Даниил Берман. Пресненский суд 5 апреля зарегистрировал апелляционную жалобу на арест.
