«Навык обращения с противогазом мне особо не пригодился». Что такое НВП в школах

Чиновники в регионах РФ начали дискуссию о возвращении в среднюю школу «Начальной Военной Подготовки». «Фонтанка» вспоминала с бывшими пионерами, как застревает палец в стволе АК-47.

Полпред президента в Уральском федеральном округе Владимир Якушев сообщил несостоявшейся жертве неонацистов Владимиру Соловьёву, что власти региона «начали обсуждать с общественностью» идею возврата в школы предмета времён СССР, известного как НВП (начальная военная подготовка). «Это были уроки, на которых мы постоянно возвращались к нашей истории. Не только к Великой Отечественной войне, но и другим войнам. Рассказывали о том, как создавалась русская и советская армия, говорили о героях», — заявил полномочный представитель Владимира Путина (цитата по «Интерфакс»).

От нашего полпредства про автомат на школьной парте пока тишина, но «Фонтанка» заранее решила освежить в памяти, что есть НВП, дабы и школьникам, и их родителям было понятно содержимое этой редакции фразы «можем повторить».

Многие выпускники ленинградских школ, к которым мы обратились за комментариями, честно сказали, что сказать им про НВП нечего, потому что они его «прогуливали». Но кое-кто всё же посещал лекции отставных военных.

Виталий Милонов, помощник Галины Старовойтовой в 1997–1998 годах, депутат Госдумы с 2016 года.

— У нас в советской школе, как и везде, был предмет начальной военной подготовки. Нам рассказывали про противогаз и какие-то военные истории, я уже не помню. Вообще эти занятия мне нравились. Они были не похожи на остальные школьные предметы. От этих уроков веяло каким-то мальчишечьим духом приключений и мужества. Точно не знаю, кто из моих одноклассников мог связать свою дальнейшую судьбу с армией. Не уверен, что эти школьные занятия могли коренным образом повлиять на выбор профессии: в Советском Союзе с пропагандой армии вообще проблем не было, и уроки НВП не были в авангарде этой пропаганды.

К счастью, навык обращения с противогазом мне в дальнейшем особо не пригодился — меня влекла больше общественная жизнь и политика, которая в 80-е и 90-е годы манила миражами новой жизни. Но это не значит, что я считаю такие занятия ненужными. Я убеждён, что детям надо рассказывать про какие-то военные навыки, учить простейшим навыкам гражданской самообороны. В Израиле, например, дискуссий про актуальность этих занятий не возникает. И нам не надо прикидываться левыми пацифистами — в мире много всякого происходит и надо быть готовыми ко всему.

Дмитрий «Гоблин» Пучков, видеоблогер, автор альтернативных кинопереводов.

— Помню, что это было в старших классах. Но у меня был учебник от старшего брата, который учился раньше. И я его изучал в средних классах с удовольствием, потому что я родился в семье военного. Меня, как любого нормального мальчика, это всё очень сильно интересовало. Мне были интересны эти уроки. Что на таких уроках будет сейчас, я не представляю, а в СССР это было нечто вроде уроков труда. Предмет для болтовни и безобразного веселья. Руководил этим отставной военный. Смешной человек, который непрерывно шутил армейские шутки, а все считали, что он дурачок. Шутки были типа «мы с братом болели менингитом, а после либо дурак, либо умер, брат умер, а я остался». Никто не понимал, что это шутка. Все страшно веселились, что военрук у нас дурачок.

Но перво-наперво нас научили за 14 секунд разбирать-собирать автомат Калашникова. Этим ловко занимались и мальчики, и девочки. Все это знали. Метание гранат на физкультуре, всякая беготня. Как падать при ядерном взрыве. Мне это в армии потом пригодилось. Но нового там уже не было ничего (смеётся). Вспышка слева, вспышка справа. Хотя в армии требования жёстче. Действия в составе подразделения. Там уже не про разборку автомата. Были ещё игры «Зарница». Под руководством сержантов бегали за городом, разделённые пополам. Побеждали. Весело. Всем раздавали оружие.

Было страшно интересно. На мой взгляд, возвращение этого предмета в школы будет полезным. Любой мальчик должен быть пригоден к воинской службе, быть боеспособным её нести. Девочек учили всякой медицине, как кого перевязать, куда тащить. Ничего плохого в этом нет. Так же, как на уроках труда учат строгать, а девочек — варить еду. Полезно. Как только США распустят свою армию и флот, скажут, что дальше жизнь мирная, вот с этого момента и нам надо будет прекращать НВП и службу в армии. Но до тех пор, пока США тратят огромные деньги на армию, и нам дремать нельзя.

Был смешной случай про товарищей, которые учились в советской школе, стали программистами, уехали в солнечную Калифорнию. Будучи советскими людьми, накупили себе там автоматов и винтовок в Силиконовой долине и ездят в тир стрелять. Однажды, взяв АК-47, на спор принялись его собирать-разбирать. Пока они гремели частями, укладываясь в 14 секунд, подошёл владелец тира. Задал вопрос. «Где это вас так научили, где служили?» — спрашивает. На что пацаны честно ответили: «В советской школе». Он аж подпрыгнул: «Значит, нам не врали!»

Игорь Водопьянов, бизнесмен, совладелец УК «Теорема».

— У меня НВП была в 1985–1986 году. Занимались всякой ******. Сплошная белиберда. Периодически собирали-разбирали автоматы, вертели в руках учебные гранаты. Ну кто тогда это преподавал? Отставные пеньки. Информацию они доносили до нас в меру своих умственных способностей. У нас, кстати, был не очень твердолобый пенёк. Он нас не очень насиловал. И потом, у нас был спорткласс, на нас вообще все учителя смотрели как на полоумных. Кому это нравилось? Ну кому это может нравиться! Все внутри себя понимали, что это ерунда какая-то.

Внешние угрозы? У нас конкурс идиотских вопросов? Вы победили! Ну какому нормальному человеку нужно учиться собирать автомат? Для этого достаточно 15 минут в армии. И, если это вводить сейчас, потребуется немыслимое количество, назовём их этим словом, «педагогов». Опять отставники со своим мракобесным сознанием будут что-то внедрять? В рамках общей милитаризации страны, наверное, так и будет. Думаю, что у молодого поколения хватит ума относиться к этому с иронией. Помню, как нас, старшеклассников, увезли на три дня на сборы. Занимались, опять же, какой-то фигнёй. Три ночи спали там. Помню, что были балбесами и всю ночь после первого дня обсуждали, что в компот подсыпан бром, чтобы о бабах не думать. Очень тщательно обсуждали все детали. Утром заходит главный солдат: «Всем подъём! Тарапарампампам!» Уходит. Тишина. Никто не шевелится. И тут же громкий голос: «В компоте брома нет» (смеётся).

Светлана Журова, олимпийская чемпионка, депутат Госдумы от фракции «Единая Россия», первый зампред комитета по международным делам.

— Я очень любила НВП. Я очень милитаризированный ребёнок была. Не шучу. Я участвовала в «Зарнице». Мы отбирались на чемпионат Советского Союза в «Орлёнок». Наш класс весь был подготовлен. Была форма. Была строевая подготовка. Командиром санпоста была я. Классные знания. И первая медицинская помощь. И всё, что положено делать медсестре, я умела в 7-м классе. Безумно полезные знания. Но у нас была команда. Были разведчики, стрелки. Мы целый год готовились. Я была спортсменкой, но это была отдельная подготовка. Нас снимали с уроков. Всё было ответственно. Это были 1985–1986 годы. И мне эти навыки потом пригодились в обычной жизни. Когда у меня потом на руках умирал человек, я смогла оказать ему первую помощь. Это было в моей жизни. Плюс это добавило мне уверенности. Я понимала, что я могу это делать, если что-то случится. Не было страха. Добавило мужества, что ли, хотя я девочка.

Вернуть НВП в школы сейчас будет не так просто, потому что не все родители готовы. Но есть система кадетских классов. У меня мой младший сын сам попросился в кадетский класс. Даже не набрасывала такую идею. Он говорит, что там очень хороший руководитель, «товарищ майор» он его называет. Ходят на экскурсии. И ребёнок попросился сам. Ребёнок должен почувствовать, родители должны понимать. Может быть, это можно сделать через более расширенную систему кадетских классов. Родители гуманитариев не факт что захотят. Хотя я была гуманитарием, мне нравилось собирать автомат. Делала это феноменально быстро, а палец застревал там, где должен быть патрон. Мне очень нравилось. Гуманитарному ребёнку. Девочке.

Становится ли это нужнее сейчас? Это нужно одинаково всегда. Это же не вопрос о том, что завтра война. Вопрос про неформальные ситуации, которые могут быть у каждого в жизни. Навыки должны быть. Для самосохранения и нештатных ситуаций. Как обязательный предмет для всех я такое не поддержу. Это предмет по выбору. В Госдуму эта идея не придёт. Это можно всё сделать в рамках образовательных программ Министерства просвещения. Закон менять не нужно. Все условия в законах уже созданы для этого. Не так много в школах педагогов-мужчин, которые могут заниматься военно-патриотическим воспитанием. И отставные военные полезны в педагогических коллективах, в самой школе.

Максим Резник, депутат Законодательного собрания Петербурга в 2011–2021 годах, учитель истории.

— Всё, что помню про эти «уроки»: это был 1989–1990 год. Десятый класс. Меряем в классе противогазы. Девушка одна из нашего класса подбегает сзади к военруку, надевает противогаз на него и держит. Мы все ржём. Он срывает противогаз. Красный. Страшный. Видит меня и говорит: «Резник — в полугодии два!» В итоге дело кончилось тройкой. Понял, что это был не я. Это про отношение моего поколения к этой ***** [ерунде]. Мы к этому так относились: «Сами разбирайте ваши автоматы и засуньте их себе в задницу». И гранаты кидали тоже, да. Но другая история интереснее. Мы с приятелем однажды, когда весь класс пошёл в подвал в тир, прогуляли урок. Решили пошутить. В школу тогда привезли новые парты, и мы с приятелем стали их таскать. Встретили директора. «Куда тащите?» — спрашивает. «Завуч просила перетащить», — отвечаем. И в итоге вход в подвал завалили партами. Весь класс с физруком остался в тире. Меня ещё во втором классе за поведение перевели из моего класса в другой, а я был круглым отличником, но всё время задавал «дурацкие вопросы» учителям.

Леонид Лобанов, специально для «Фонтанка.ру»