Сомали, Мамочка и умирающий Блок. Поход по Коломне с Федором Погореловым

«Фонтанка» заканчивает трехдневный цикл для приехавших в Петербург на майские гостей. Напоследок пройдитесь с Федором Погореловым по Коломне — отсюда, считай, «Буран» запустили.

Коломна — за Крюковым каналом и далее на запад, к верфям. Какая ж Коломна без Гоголя: Акакий Акакиевич отсюда. До центра шагать прилично. Лишних денег на извозчика нет. В путеводителе по Петербургу 1843 года сказано: люди небогатые в Коломне живут, чиновники да ремесленники. Тот же Гоголь: сюда не заходит будущее. Всюду тишина да отставка. В Коломне «от смерти умирает» Александр Блок, который четко описал постреволюционный настрой района: мрачные места, хулиганы бьют фонари, тусклые окна с занавесочками; оборванец крадется; выпил сточной воды, утерся, пошел дальше; что говорить — Коломна.

При этом атмосфера творческая. Стартуем мы под окнами мастерской Ильи Репина (доходный дом Григорьева, площадь Репина, 3–5) в западной части района. Сейчас дом выглядит так, а вот он на кадре фильма «Белые ночи» 1992 года.

Тут Илья Ефимович живет с 1882 по 1895 год, отдельную мастерскую ему строят в 1887-м, в мастерской пишутся шедевры: казаки с султаном, Иван Грозный с сыном, арестовывают пропагандиста.

Проходим слегка по набережной канала Грибоедова и упираемся взором в петербургский дом-«утюг», который несомненно дальний родственник нью-йоркского «Флэт-айрона» на углу Бродвея и Пятой авеню. Это доходный дом Кудрявцевой (Фонтанка, 199), важный архитектор Василий Шауб. Кстати, народное название дома — «Титаник». Все так же из-за выдающейся формы ростра, которым здание влетает в набережную Фонтанки.

За углом — Покровка. Помните, Мамочка поет в «Республике ШКИД»:

С Достоевского ухрял и по лавочкам шмонал,

На Английском у Покровки стоят бабы, две торговки,

И ругают напропад достоевских всех ребят.

Это площадь на месте Покровской церкви (1789–1803, архитектор Иван Старов, построивший Владимирский собор и Таврический дворец). Александр Сергеевич — прихожанин: «Люблю летать, заснувши наяву, в Коломну к Покрову — и в воскресенье там слушать русское богослуженье».

Церковь закрывают в 1932-м. Сносят в 1936-м. Кстати, чуть дальше по Садовой — в доме 86 — почти всю жизнь прожил Виктор Николаевич Сорока-Рочинский, директор той самой ШКИДы — школы имени Достоевского. Жил в 8-метровой комнате в коммуналке, погиб — попал под трамвай.

По Английскому проспекту поднимаемся к Козьему болоту: сейчас эта площадь называется «квадрат». До 1932 года тут стоит церковь во имя Воскресения Христова в честь победы над холерой (архитектор Иван Ефимов).

По улице Володи Ермака выходим на набережную реки Пряжки. Пряжка — потому что в амбарах по берегам рек хранили пряжу: пряжа — горючий материал, хранить ее в центре города опасно.

С берега Пряжки смотрим налево и видим изящный мост, перекинутый через речку. Это Бердов мост, осколок эпохи. Чарльз Берд приехал в Петербург в конце 18-го века, на Матисовом острове вместе с тестем основал чугунный завод. В городе присказка: «Как дела? — Как у Берда, только труба пониже и дым пожиже». Этот чугун вы легко найдете в городе: Почтамтский мост, Николаевский мост, Пантелеймоновский мост, фигура Александра Первого, ядра под «Царь-пушкой» в Кремле. Берд же строит первый пароход в России (правда, тогда они назывались стимботами или пироскафами). Сын с наследством отца не справился, завод разорился, и от былого имущества остался только мостик.

Напротив — элегантный дом с классическими колоннами. Это собственный дом Самсона Суханова (набережная Пряжки, 50). Суханов — из Вологодской губернии. Работал батраком и бурлаком. Убил белого медведя. Занимался пушным промыслом. А потом пришел в Петербург и стал главным камнерезом города: шарик на стрелке Васильевского острова, Ростральные колонны, колонны Исаакиевского собора, постамент памятника Кутузову.

Смотрим направо: на углу Пряжки и улицы Декабристов (Декабристов, 57) видим грустный фасад дома, где умер Александр Блок, трагический тенор эпохи, по словам Анны Ахматовой. После Октябрьской революции не выпустили за границу, как говорил сам Блок: «Меня выпили». Владислав Ходасевич точно сформулировал: «Блок умер от смерти».

По Дровяному переулку мимо сквера, куда скоро должна вернуться Коломенская Венера, спускаемся до улицы Союза Печатников (бывшая Торговая) и шагаем на восток до дома 25А (доходный дом Раевской, 1895 год). В этом доме переплелись совершенно неожиданные судьбы.

Тут располагались высшие курсы физического образования Петра Лесгафта. Сам Петр Францевич жил тут до 1909 года, пока не уехал лечиться в Египет, где и умер. Вместе с Лесгафтом преподавал Михаил Цвет, создатель хроматографического метода. Должен был получить Нобелевскую премию, а умер от голода в Воронеже в 1918 году. Третий сосед — Валентин Глушко. Закончил в Одессе консерваторию, но благодаря Жюлю Верну увлекся космосом, переехал в Ленинград и стал создавать двигатели. Посидел в шарашке, но «Буран» запустил. В честь жены Лидии назвал кратер на Венере.

По Союза Печатников и Лермонтовскому проспекту доходим до дома 50 по улице Декабристов.

Напротив — стадион имени того самого Лесгафта. А раньше тут была деревня Сомали и Луна-парк. Татарский предприниматель Хабибула Ялышев покупает участок земли и устраивает невероятный по размаху парк развлечений: с аттракционами, горками, танцами привезенных из Африки аборигенов.

Точку ставим на углу Декабристов и Английского проспекта, у дома 53. Смотрим наискосок — на дом по адресу: Декабристов, 60. Сейчас это сталинская классика, 1952–1953 годы, архитектор Пермский. А с 1909 по 1942 год тут стоял дом, который в городе назывался «Дом-сказка» (архитектор Александр Бернардацци). Тут балетмейстер Михаил Фокин ставил Анне Павловой «Умирающего лебедя», работала балетная школа, в которой занимался будущий любимец Сталина актер Николай Черкасов, эскизы фасадов рисовал Врубель. В 1942 году в дом попала бомба, и он сгорел, растворился сказочным пеплом в июльском зное.

В предыдущие два дня «Фонтанка» предлагала пройти по стандартному маршруту с нестандартными комментариями Евгения Вышенкова, а также покружить по Аптекарскому острову с Львом Лурье. Все три маршрута — на одной карте.

Федор Погорелов, для «Фонтанки.ру»