Книги, которые помогают жить

7 мая 2022, 10:00 17 397

Несколько представителей науки и культуры поделились своими рекомендациями относительно произведений словесности, которые помогают им справиться с жизнью «во дни сомнений, во дни тягостных раздумий».

Несмотря на все общественные и информационные трансформации, формула «искусство — это то, что помогает жить» для многих остается не только точным определением, но и руководством к действию. И литература, как документальная, так и основанная на вымысле, по-прежнему несет целебную функцию.

«Бесконечно могу перечитывать «Приключения Гекльберри Финна», — говорит прозаик и публицист Александр Мелихов. — Представьте, что из этого материала сделала бы русская классическая проза XIX века: обездоленный мальчишка бежит от тирана отца, компанию ему составляет беглый раб Джим. В отечественном варианте мы бы получили совершенно беспросветное произведение: «Джим-горемыка» или «Гек-горемыка», и вроде все, что остается герою и читателю, это сидеть и плакать, а тут не история бедствий, а приключения, как и сказано в заглавии. Все сверкает юмором и лишний раз напоминает нам о том, что главное, чего нам не хватает, — это бесстрашие.

Из отечественной прозы очень ценю «Повесть о жизни» Паустовского. Вроде нет там ничего ободряющего: тяжелая жизнь семьи, которую бросил отец, но сколько рассказчик видит в окружающем высокой драмы и красоты!

«Хаджи Мурат» Льва Толстого и «Старик и море» Хемингуэя по-разному говорят об одном и том же: как бы ни складывались обстоятельства, человек может быть смел, несгибаем, полон мужества.

Примерно о том же и «Тихий Дон»: мир грандиозен и ужасен, и, конечно, объективно ты слаб и беспомощен перед этим хаосом, но убивают нас не исторические катаклизмы, а мелочи, сочетание несчастья с унижением. И все же ты можешь, как герои этого произведения, оставаться собой и не сдаваться».

Высоко ценит эту книгу и сценарист и писатель Андрей Константинов:

«"Тихий Дон" Шолохова — роман о том, как неплохой человек разрушает мир вокруг себя, — это абсолютное композиционное совершенство, хоть и сконструирован он из грубо ошкуренных деталей. Это по-прежнему величайшее произведение не только ХХ века, но и, возможно, всей русской литературы.

Романы XIX столетия сегодня тяжелы для восприятия, я имею прежде всего Льва Толстого и Достоевского. Так, книги Достоевского, будучи депрессивными, как и их замечательный автор, на мой взгляд, не помогают жить, а скорее мешают. Что касается книг, которые именно помогают, то я безусловно рекомендую прочесть или освежить в памяти «Робинзона Крузо» Даниэля Дефо (и, кстати, посмотреть отечественный фильм с Леонидом Куравлевым в главной роли) и версию «Робинзона Крузо» на другом материале — роман Джеймса Клавела «Сёгун» про английского моряка XVII века, который попадает в Японию. И конечно, рассказ «Мексиканец» Джека Лондона должен прочесть каждый мальчишка».

Более камерные произведения предпочитает музыкант Полина Осетинская: «Планирую перечитать «Заповедник» Довлатова. Мне кажется, эта вещь об эскапизме в обществе, когда большинство руководствуется массовой идеологией, а отдельные мыслящие люди — частным душевным порывом, знанием и любовью».

Коллега Полины Осетинской художественный руководитель и солист оркестра «Дивертисмент» Илья Иофф лекарством от жизни называет главный роман литературного модернизма ХХ века:

«Однажды в довольно сложный период моей жизни, когда у меня оказалось некоторое количество свободного времени, я впервые смог не просто осилить наконец «Улисса» Джеймса Джойса, дочитать его до конца, но и получил колоссальное удовольствие. До этого я принимался за эту вещь то ли три, то ли четыре раза, но дальше третьей-четвертой главы не продвигался. А тут, оказавшись надолго дома, впервые дочитал «Улисса» до конца, перевернул последнюю страницу и тут же начал читать его сначала. С тех пор эта книга со мной постоянно, везде, где я постоянно живу или останавливаюсь. Абсолютное совершенство этой вещи, ее музыкальная изысканность — это и вправду то, что помогает мне жить».

О безусловной важности книг для сохранения душевного здоровья и равновесия говорят и профессионалы — психологи и психиатры.

Елена Моник, психоаналитик: «Из прочитанного за последнее время наибольшее впечатление произвели книги революционного по своей сути психоаналитика Джеймса Хиллмана: «Пересмотр психологии», «Код души», «Голубой огонь» и другие.

Для меня эти книги важны тем, что все состояния человека рассматриваются не как патологические, а как верные и необходимые для проживания. У каждого переживания, уверен Хиллман, есть свой смысл для углубления души и укрепления силы духа. Из тех книг, которые помогают моим клиентам, я бы назвала книги Джеймса Холлиса «Душевные омуты», «Перевал в середине пути», «Под тенью Сатурна». Они написаны довольно просто, но об очень глубоких и универсальных для всех людей кризисах — необходимых с точки зрения высшего замысла».

«В 25 лет я была аспиранткой кафедры психиатрии и клинической психологии Университета дружбы народов имени Патриса Лумумбы, — вспоминает психотерапевт Ольга Лукина. — У меня был очень глубокий ценностный конфликт с заведующей нашей кафедрой, особой токсичной, склонной к манипуляциям. Она вставляла мне палки в колеса за неподчинение и препятствовала защите моей диссертации. А диссертация была по онкопсихологии, важнейшей теме. Мой научный руководитель профессор Валентин Васильевич Марилов очень меня защищал и поддерживал тогда и порекомендовал прочесть книгу Виктора Франкла «Скажи жизни да! Психолог в концлагере». Поддержка со стороны моего научного руководителя и эта книга перевернули мое сознание. Я осознала до спинного мозга, что, как бы тяжело ни складывались события, у человека всегда есть выбор: перед лицом угрозы карьере и даже жизни выбрать собственное достоинство — или оскотиниться, прогнувшись, чтобы выжить. Я плакала три ночи, читая эту книгу. А после четко выбрала собственные ценности. Я была готова уйти с кафедры, но не предавать ни себя, ни моих пациентов в угоду чужим невротическим амбициям. Через месяц нашу профессоршу-манипулятора уволили, ее свита была в растерянности. А моего научного руководителя назначили завкафедрой. И его, и моя научные карьеры пошли вверх! Спасибо книге Франкла».