Мой дом — твоя крепость. Что толкает петербуржцев помогать беженцам, лишившимся крова и мирной жизни

Работающие с беженцами организации и независимые волонтеры говорят, что беженцев в городе становится все больше. Всем им помимо гуманитарной помощи нужно жилье. «Фонтанке» удалось поговорить с несколькими петербуржцами, которые пустили беженцев в свой дом.

Петербург — далеко не самый популярный пункт следования людей, эвакуированных из Донбасса. Официально в городе нет пунктов временного размещения беженцев, в Ленобласти действует один.

Ужин в семье беженцев из Мариуполя — испытание на прочность. Тактично ли принести к чаю пирожные и конфеты или стоит выбрать фрукты, а может, нужно было собрать пакет вещей? После четырёх часов разговоров об ужасе, который пережили и до сих пор переживают мариупольцы, эти мысли кажутся неуместными.

Наталья Иванова, до спецоперации работавшая поваром в церкви, её двое сыновей, 13 и 17 лет, и мама-пенсионерка оказались в Петербурге не случайно. Годом ранее сюда переехал младший брат Натальи, Алексей, который в апреле 2014-го присоединился к ополчению ДНР, воевал на передовой, после чего уехал в Россию — за несколько дней до штурма Донецкого аэропорта, в котором погибли многие его сослуживцы.

Семья рассказывает, что им повезло вдвойне. Они просидели в подвале их дома в 23-м микрорайоне Мариуполя не более двух недель. Выехать из города удалось в середине марта, когда первые районы были взяты под контроль войсками ДНР и РФ. Кроме того, выезд на личном транспорте и наличие точного места назначения избавили их от длительного прохождения фильтрации.

«У нас была возможность выехать с родственниками на их личном транспорте, тогда как у большинства наших друзей и соседей такой возможности не было, — рассказывает Наталья. — Они же обеспечили нам билеты на поезд из Симферополя. Здесь, в Петербурге, нашлась семья, которая не просто отдала нам своё жилье, но помогла нам и с регистрацией, и финансово. Они даже нашли и привезли фортепиано, вызвали настройщика, чтобы сыновья могли заниматься».

Старший сын Натальи, Дмитрий, готовится поступать в Санкт-Петербургское музыкальное училище им. Н.А. Римского-Корсакова (в Мариуполе он учился на втором курсе музучилища), а младшему сыну Тихону нужно закончить 7-й класс музыкальной школы. Оба они уже начали учиться: Тихон в школе, Дмитрий — на подготовительных курсах училища. Оба также служат в церкви: Дмитрий поёт в хоре Троицкого собора, Тихон — помогает во время богослужений в Покровской церкви на Боровой улице.

Сейчас семья живёт за счёт помощи от неравнодушных людей, в основном связанных с церковью. Наталья с иронией вспоминает поход в пункт Красного Креста, где удалось получить немного еды и бытовых принадлежностей, включая одно мыльце на всю семью.

Но Ивановы не жалуются: помощи хватает. Гораздо сложнее получить необходимые документы и информацию (только за перевод всех документов на семью пришлось отдать 20 тыс. руб.), найти возможность и силы устроиться на работу в новом незнакомом городе, по которому семья пока передвигается преимущественно пешком.

В Мариуполе у Ивановых осталась квартира, на которую, по словам Наталья, её мама Анна Борисовна зарабатывала всю жизнь. Даже на пенсии она продолжала работать в мариупольском порту маляром. Десятиэтажка, в которой жили Ивановы, разрушена меньше, чем окружающие здания, хотя осколки снарядов попали, в том числе, в только что отремонтированную квартиру семьи — сейчас она стоит без окон, выбитых ударной волной, с наспех натянутой плёнкой. Это все, что успели сделать Наталья и её мама, поднявшись в дом из подвала в день отъезда.

«Я вокруг дома два дня с молитвой обходила, просила Бога, чтобы он защитил наш дом. Когда мы уже спустились в подвал — а мы не были к этом готовы совершенно, — мы сидели и молились до утра», — рассказывает Наталья.

Она уверена, что их дом устоял в первую очередь из-за поступка одной из жительниц. «Когда украинские военные зашли в дом, чтобы обустроить там огневые позиции, наша соседка, с которой мы раньше общались, встала на колени перед ними и просила их уйти. Они ушли».

Помощь вне политики

Получив долгожданный звонок от сестры в середине марта, когда бои за Мариуполь были ещё в самом разгаре, Алексей Иванов начал искать жилье — сам он снимал небольшую комнату. Квартира Павла Штерляева, петербургского ИТ-предпринимателя, нашлась через проект RT «Карта помощи», запущенный за несколько дней до начала спецоперации.

«Я прочитал о том, что создан сервис помощи беженцам в каком-то из городских пабликов. И решил, что было бы здорово помочь, — разместил объявление, тем более у меня была возможность жить не дома. Алексей позвонил мне буквально через час после того, как я разместил объявление», — рассказывает Павел.

Поселив у себя семью, он не стал сразу удалять объявление. «В результате в течение следующего месяца ещё порядка 20 человек удалось расселить по друзьям и знакомым, потому что люди звонили все время», — говорит Павел.

Однако все это — результат личных просьб. По ощущениям собеседника «Фонтанки», активно включились в помощь людям, лишившимся дома, работы, города и мирной жизни, лишь немногие петербуржцы.

Павел предполагает, что причиной отсутствия массового волонтёрского движения, что заметно невооружённым взглядом, может быть недоверие к государственным или около государственным организациям и проектам («Карта помощи» — один из таких примеров). Другой причиной может быть опасение, что помощь жителям Украины может обернуться против помогающих — так многие трактуют февральское предупреждение Генпрокуратуры, что оказание какой-либо помощи иностранному государству в период проведения специальной операции будет расцениваться как измена Родине.

Этим, вероятно, объясняется тот факт, что количество предлагаемых вариантов жилья — чуть более 1 100 на всю страну, и за последние три недели оно выросло несущественно. Более того, не все объявления — протянутая рука помощи. Есть и желающие обустроить свою личную жизнь.

Личная история

Из чуть более чем 20 объявлений из Петербурга, размещённых на платформе, «Фонтанке» удалось дозвониться лишь до половины. Практически все комнаты и квартиры оказались уже заняты. Общаться с журналистом большинство авторов объявлений отказались.

Ян Попов, ИТ-специалист, предлагающий беженцам пожить в его евродвушке в Буграх, рассказал, что происходящее на Украине — большая личная история. Он служил в ВДВ в 2014 году и получил медаль «За возвращение Крыма», его бывший командир генерал-майор Андрей Суховецкий погиб в первые дни спецоперации. «Все это не значит, что у меня какая-то однозначная точка зрения на происходящее, но я не могу оставаться равнодушным», — объясняет Ян.

Он разместил объявление через несколько дней после запуска сервиса. На тот момент объявлений в Петербурге и Ленобласти было достаточно, отмечает Ян: «Люди предлагали загородные дома, и таких предложений было довольно много».

За последние два месяца Ян получил множество звонков, часто спрашивали про временную регистрацию. На долгий срок не поселился никто, но несколько человек размещались временно, чтобы найти более подходящий вариант.

На вопрос, помогает ли подобным образом беженцам кто-то из его друзей или коллег, Ян отвечает отрицательно. «У меня довольно много людей, которые уехали из России, которые сразу стали принимать решения, не взвесив факты. Я думаю, многие из них воспринимают [беженцев] с нашей стороны немного… неправильно, в отличие от беженцев со стороны Украины», — полагает Ян.

Анна* (имя изменено по просьбе героя), сотрудница западной ИТ-компании, которая с мужем, сотрудником другой иностранной ИТ-компании, и сыном спешно покинули Петербург в первые дни после начала военных действий на Украине, также отмечает наличие опасений у многих друзей и коллег, квартиры которых сейчас пустуют.

«В Чехии помогают все, здесь сразу начались встречи на вокзалах, сбор детского питания, колясок, и так далее. В других странах Европы то же самое, — делится Анна. — Почему этого не происходит в России? Я спрашивала тех людей, которые уехали так же, как и мы, очень оперативно (потому что это были условия наших западных работодателей) и у которых осталось очень много пустых квартир — своих, съёмных… У них нет доверия, есть опасения, что люди на эмоциях могут совершать разные поступки».

Сама она предложила свою съёмную квартиру, за которую, несмотря на отъезд, она продолжает платить, семье беженцев из Мариуполя — увидев пост друзей в соцсетях.

Сомнений практически не было, говорит Анна: «Если бы это была наша собственная квартира, сомнений было бы ещё меньше. Но я доверяю людям».

По словам девушки, в её окружении беженцам помогают очень многие друзья и родственники. Но большинство из них находятся не в России.

Будет больше

Всего с начала специальной военной операции из опасных районов Донецкой, Луганской народных республик и Украины на территорию Российской Федерации эвакуированы 1,11 млн человек, из которых почти 200 тыс. — дети, сообщил 4 мая Межведомственный координационный штаб РФ по гуманитарному реагированию.

По данным ООН на то же число, всего из Украины уехали 5,7 млн человек, из них в Россию — 714 тысяч.

Большинство беженцев размещают в Волгоградской, Воронежской, Курской, Орловской, Пензенской, Ростовской, Саратовской и Ульяновской областях, а также в Крыму, который принял более 80 тыс. человек. При этом в середине апреля отмечалось, что в пунктах временного размещения в 45 регионах страны находятся свыше 32 тыс. вынужденных переселенцев — то есть менее 5% эвакуированных. Это может означать, что многие отправляются к родственникам, находят собственные варианты размещения или покидают Россию и отправляются, например, в страны Европы, в Грузию и Армению.

Однако, в отличие от европейских городов, где многие открыли двери своих домов для беженцев, в крупнейших городах России — в том числе в Петербурге — широкого размаха эта активность не приняла.

«За март-апрель мы выдали гуманитарную помощь 373 семьям, это 915 человек. Они получили продуктовые наборы. И выборочно выделяли средства гигиены людям старше 60 лет. 40 детям, которые уже стали ходить в школу, мы выдали сертификаты на покупку школьных принадлежностей. Сейчас мы выдаём продуктовые ваучеры», — рассказала Наталья Зайберт, заместитель председателя по программному развитию и международной деятельности и директор программ по миграции петербургского отделения Красного Креста.

По её словам, ежедневно примерно 25 новых семей приходят в пункты выдачи гуманитарной помощи. «И очевидно, что многие ещё до нас не дошли, поэтому людей, конечно, становится все больше», — замечает Зайберт. При всем этом она не наблюдает резкого роста активности среди доноров гумпомощи, будь то юридические или физические лица, или всплеска желающих стать волонтёрами.

Это не значит, что люди равнодушны. В социальных сетях и телеграм-чатах множество каналов, групп помощи, где люди предлагают самую разную помощь — от предоставления жилья до услуг юриста, врача. Однако найти их не всегда просто, многие из них не публичны (узнают о них от волонтёров или тех беженцев, кому уже помогли). Основная масса беженцев, особенно пожилые люди, не знают о существовании таких площадок и часто не имеют ни времени, ни возможности самостоятельно их искать.

Учитывая растущий поток беженцев (ежедневно в течение уже нескольких дней через пункты пропуска в Ростовскую область прибывают по 10–13 тыс. человек, согласно данным Пограничного управления ФСБ России по Ростовской области), жилье и другая помощь нужны все большему количеству людей прямо сейчас.

Петербург официально не заявлял о готовности принять беженцев. В Ленинградской области пункт временного размещения оборудован в пансионате «Царицыно озеро» в Тихвине, где разместились около 700 человек. «Фонтанка» показывала, как живут там люди, и разговаривала с обитателями пансионата.

Хотя попасть в сам пункт независимые волонтёры и журналисты не могут — из соображений безопасности самих беженцев, — по словам людей, которые видели пансионат «из-за забора», когда подвозили гумпомощь к блокпосту, это далеко не самое счастливое место.

«В пункте временного размещения беженцам оказывается вся необходимая помощь, и что касается быта, и здоровья, в том числе психологического. Но жизнь в советском пансионате на закрытой территории едва ли можно сравнить с жизнью в квартире, в доме, где ты можешь обустроить свой быт, где можно потихоньку наладить свой новый мир», — говорит один из волонтёров.

По всей видимости, задерживаются там только те, кому действительно некуда больше ехать.

Ксения Кондратьева, для «Фонтанки.ру»