Цена бензина рухнула на бирже, но на АЗС «стабильность». Спрашиваем экспертов об этом парадоксе

С конца февраля цены на бензин в России практически не изменились, что выглядит аномалией — в предыдущие 15 лет розничная стоимость топлива непрерывно росла. С другой стороны, это происходит на фоне значительно падения оптовой цены, которая с начала года упала примерно на треть. Почему же не дешевеет бензин для населения? И уместно ли говорить о сверхприбылях нефтяников?

Как изменились цены на бензин

После январских праздников оптовая цена топлива достигла 51,9 тысячи рублей за тонну АИ-92 и 55 тысяч рублей за тонну АИ-95 (данные Санкт-Петербургской международной товарно-сырьевой биржи). В начале июня эти показатели составили 36,6 и 40,7 тысячи рублей за тонну соответственно, то есть стоимость бензинов в опте упала почти на треть.

Однако, по данным Росстата, розничная цена бензина остается стабильной и с конца 2021 года по 27 мая 2022 года даже возросла в пределах 0,2–0,5 %. В последнее время наблюдается незначительное удешевление, но темпы его микроскопические — порядка 0,1 % в неделю. Для сравнения: оптовая цена в последнюю неделю мая снизилась сразу на 5 %.

Разница между оптовой и розничной ценами покрывает расходы на доставку топлива до АЗС и содержание заправок, а также формирует прибыль предприятия. Несложно посчитать, например, что в январе с каждого литра бензина АИ-92 на балансе АЗС оседало около 5 рублей, сейчас же эта разница возросла примерно до 15 рублей.

АЗС получают сверхприбыли?

Это не совсем так, считает руководитель аналитического центра Независимого топливного союза Григорий Баженов.

— С 2009 года на розничном рынке нефтепродуктов действует система ценообразования под условным названием «инфляция минус», то есть фактически цены регулируются государством, хотя это правило носит негласный характер, — объясняет он. — Регуляторы рынка часто повторяют, что цены растут на уровень инфляции, и эти заявления являются вербальным давлением на рынок.

То есть цены на топливо в России в принципе не подчиняются рыночной логике, и временами это работает против розничного сектора (например, во время резкого роста оптовых цен в 2018 году), но иногда помогает ему.

— То есть этот подход работает в обе стороны: розничные цены не взлетают вместе с оптовыми, но они и не падают вслед за ними, — добавляет Григорий Баженов. — Когда у участников рынка появляется возможность снизить стоимость топлива на АЗС, они не делают этого, потому что потом им не дадут поднять.

Прежде российские цены на нефтепродукты определялись не только (и не столько) внутренним рынком, сколько состоянием глобального рынка, и для регулирования этой сферы было введено несколько инструментов, например, так называемый нетбэк — условная биржевая цена топлива, при которой экспорт становится рентабельнее сбыта внутри страны. Сейчас подобные ориентиры потеряли смысл, например, по словам Григория Баженова, нетбэк составляет около 120 тысяч рублей, что в разы превосходит биржевую цену. То есть в обычных условиях нефтяные компании отгружали бы топливо за границу, и это бы толкало внутренние цены вверх. Но спад экспорта нефти и нефтепродуктов привел к избытку топлива внутри страны и, как следствие, снижению биржевой цены.

Так подешевеет ли бензин?

Получается, что топливо могло бы подешеветь, но ему мешает сложившаяся в России практика, с помощью которой государство боролось с волатильностью цен на нефть и нефтепродукты. Изменится ли это в ближайшее время?

— Сейчас многие говорят, что ценовое регулирование будет доминировать в разных секторах экономики, но я не уверен, что это справедливо применительно к бензину, потому что сейчас сокращается экспорт и производители ориентируются на внутренний рынок, — говорит Григорий Баженов. — И если мы отвяжемся от прежних критериев, от нетбэка, то можем вернуться к рыночному ценообразованию и выиграть от этого.

То есть уход от регулирования бензиновых цен в пользу рыночных не исключен, но это палка о двух концах: в этом случае они могут падать при избытке топлива на внутреннем рынке, но могут и расти, например, в периоды дефицита (именно с этим боролось правительство в последние годы).

Как повлияет на ситуацию новый пакет антироссийских санкций, которые урезают экспорт нефти и ее производных из России до конца года? Григорий Баженов считает, что эмбарго лишь формализует то, что происходит уже сейчас.

— Танкерные поставки уже затруднены, а многие компании отказываются от российской нефти или покупают ее через третьи руки, — объясняет он.

Фактически отказ Европы от российской нефти должен привести к увеличению предложения внутри России и дальнейшему снижению цен. Однако сохранение объемов производства, от которых зависит биржевое предложение нефтепродуктов, также под вопросом из-за технологических санкций.

— Я не говорю об этом как о прогнозе, но как о риске: на нас влияют технологические санкции, — продолжает Григорий Баженов. — Для нефтеперерабатывающих заводов требуются импортное оборудование плюс его обслуживание, доступ к которому частично отрезан, поэтому сохранение объемов производства не гарантировано.

В сухом остатке получается, что по сложившейся традиции стоимость бензина в России зависит от политической воли, а она в последнее время не очень предсказуема. И отказ от неявного регулирования цен может нести как выгоды, так и риски.

Почему не снижают акцизы

В мае Национальный автомобильный союз (НАС) направлял в Минфин предложение вдвое снизить акцизы на топливо для уменьшения его розничной цены. Акцизы являются формой «бензинового налога» и формируют до четверти стоимости топлива. Например, для автомобильных бензинов пятого класса акциз в 2022 году составляет 13 792 рубля за тонну, что в пересчете на более привычные единицы эквивалентно более чем 10 рублям за литр топлива. Предложение НАС предполагало уменьшение стоимости бензинов примерно на пять рублей.

Вице-президент НАС Антон Шапарин так объясняет ситуацию на топливном рынке:

— Сейчас действительно наблюдается жесткая диспропорция: цены в опте продолжают снижаться, в то время как цены в рознице абсолютно стабильны, и это прямо говорит о том, что заправки решили, откровенно говоря, пошиковать: они фиксируют огромную дополнительную прибыль, их никто за это не трогает, — говорит он. — Сейчас ключевая задача — повысить потребление на внутреннем рынке, а для этого нужно понизить цену для конечного пользователя, а не в опте. Поэтому, если уж ФАС молчит (а ей действительно сложно что-либо сделать на конкурентном рынке, она не докажет просто факт сговора), то единственный путь — это снижение доходов государства. Тем более государство получает сейчас сверхдоходы (из-за высоких мировых цен на нефть. — Прим. ред.) и фиксирует рекордные прибыли в Фонд национального благосостояния.

Однако Минфин не согласился с таким предложением: по оценкам компании «Петромаркет», выпадающие доходы бюджета от двукратного снижения акцизов при сохранении уровня спроса составили бы 270 миллиардов рублей в 2022 году. Эта сумма делится в определенной пропорции между федеральным бюджетом и регионами, например, в 2021 году баланс был 25:75 в пользу региональных бюджетов.

Антон Шапарин считает снижение розничных цен на бензин особенно важным в разгар сезона отпусков:

— За счет этого мы получили бы дополнительный спрос на рынке, тем более закрыты перелеты на юг, и многие люди поедут отдыхать на машине. Но сейчас, с учетом стоимости топлива, желающих будет меньше.