Повстанцы в белых халатах. После смерти и инфаркта в петербургской скорой помощи раскол

В скорой помощи Выборгского района Петербурга продолжается скандал. Революции еще не случилось, но первые жертвы уже есть.

Сотрудник отделения скорой помощи 52-й поликлиники покончил жизнь самоубийством. Заведующая отделением слегла с инфарктом. Четверть сотрудников на больничном. Скорая и неотложная помощь жителям Выборгского района если не парализована, то на грани. «Фонтанка» поговорила с врачами и узнала, что происходит.

Как «разогнать» непокорных

врачей

В отделении скорой медицинской помощи (ОСМП) городской поликлиники № 52 всё началось с намерений сместить с должности заведующую — Тамару Кирееву. Теперь она на больничном — в конце апреля с инфарктом попала на операционный стол. А в ее отсутствие, как рассказывают сотрудники отделения, затеяна реорганизация — из-за смутьянов, которые не могут смириться ни с отношением к Киреевой, ни со смертью своего сотрудника, ставшего, по сути, первой жертвой сложившейся ситуации. Смутьянов, к слову, больше сотни. «Давление руководства такие обороты набирает, такие формы приобретает, что становится не по себе — обман, наговоры, — говорит Светлана Ошуркова, врач ОСМП. — Но так же нельзя с людьми-то».

Если поначалу кто-то и оставался в стороне от перманентного конфликта в коллективе, то сегодня так или иначе в него втянуты все. Врачи рассказали «Фонтанке», что их будут «расформировывать». В Выборгском районе отделения скорой помощи есть при трех поликлиниках: 52-й, 97-й и 14-й. Предполагается, что в две из них переводится 4 из 11 машин скорой помощи и одна из трех — неотложной. Такой способ «разогнать» непокорных, говорят, выбрала администрация Выборгского района, куда и послала «Фонтанку» главный врач поликлиники № 52 Марина Тимошина в ответ на просьбу прокомментировать решение о расформировании отделения. Заместитель главного врача по скорой помощи Владимир Вареников тоже отказался разговаривать, сослался, в свою очередь, на главного врача Тимошину. В районной администрации на звонки не отвечают.

Руководители поликлиники не хотят разговаривать с прессой сами и запретили это делать сотрудникам ОСМП. Табу на общение прозвучало на общем собрании коллектива, созванного после публикации «Фонтанки» от 25 февраля 2022 года, в котором речь шла о конфликте, разрастающемся между руководством поликлиники и коллективом.

Подробно описывать конфликтную ситуацию, о которой часами готовы говорить сотрудники ОСМП, не будем. Коротко: они уверены, что еще с осени 2021 года заведующую отделением Тамару Кирееву одна из сотрудниц активно «подсиживает» и ей в этом потворствует руководство поликлиники. Киреева говорит, что «давно бы ушла, если бы не ребята, которые просят не сдаваться». На фоне ежедневного противостояния — между коллективом, защищающей его заведующей и руководством поликлиники — в конце апреля у Тамары Киреевой случился инфаркт. Сейчас она на больничном. Ее отсутствие сподвигло сотрудников ОСМП создать совет трудового коллектива, чтобы общаться с руководством от имени всех коллег, защищаться самим, не вовлекая в продолжающийся конфликт женщину, которая перенесла операцию и еще не восстановилась.

Собрание как крайняя мера

В ОСМП городской поликлиники № 52 Выборгского района — 124 человека плюс около 60 водителей, они работают на 11 машинах скорой помощи и трех — неотложной. Отделение разрослось до таких масштабов в 2018 году, когда в городской поликлинике № 52 объединили два отделения скорой помощи в одно. Участник этого объединения врач Григорий Бобинов рассказывает: «У нас была станция в Парголово и станция на Луне (пр. Луначарского. — Прим. ред.). Процесс их объединения был болезненным, часть сотрудников даже уволились. Но за 4 года, наконец, все сработались, и теперь нам говорят — вертай всё назад, снова разъединяют. Сейчас увольнения тоже начнутся, если мы ничего не сделаем».

Правда, к этому моменту самые трагические события уже произошли.

Противостояние коллектива и руководства поликлиники достигло апогея, когда погиб врач ОСМП, назовем его Андрей. «В ночь на 17-е марта он покончил жизнь самоубийством, а днем состоялось общее собрание, на которое пришли все, даже те, кто никогда прежде не участвовал ни в каких обсуждениях, — рассказал «Фонтанке» врач Александр Редкокаша. — На нем коллектив выдвинул требование: убрать двух женщин, которые не дают нам работать. Руководство пообещало. Но после этого всё стало еще хуже».

«В моей смерти прошу винить»

Здоровый мужчина 36 лет не захотел жить, потому что, как думают многие, с его головы сняли корону. История «низложения», по рассказам коллег, выглядит так: «В январские и февральские морозы в машине плохо работала печка, мерзли все — и пациенты, и бригада. Из-за этого Андрей ссорился с водителем. Тот ее чинил, но исправно она работала недолго, и снова все мерзли. Однако другие сотрудники, которые ездят на этой машине, в том числе заместитель заведующей ОСМП, написали рапорт начальству: ни к машине, ни к водителям претензий не имеют. Кроме того, Андрею вменялось и то, что он вмешивается в техническое состояние автомобиля. В руководстве поликлиникой нашли повод снять с этой машины врача и представить ситуацию как личный конфликт с водителем».

Его перевели на «Ларгус» — по сути понизили до положения терапевта на вызове (если «Форды» и «Газели» оборудованы так, что могут лечить, спасать, то на «Ларгусе» выезжают на вызовы, когда надо отсортировать «важное» от «неважного»). «Тогда он снял с машины всё, что устанавливал самостоятельно, за свои деньги, что работало исправно, как часы. Когда обнаружилось, что на машине осталось всё только «штатное», начался еще один скандал», — рассказывают коллеги.

Сейчас они вспоминают Андрея едва ли не ежедневно.

Заведующая ОСМП Тамара Киреева говорит: «Он был перфекционист — из тех, кто не пьет, очень хорошо работает и даже никогда не опаздывает. Ему было важно, чтобы и другие работали так же хорошо, чтобы машина была оборудована, чтобы оборудование работало. Если что-то не устраивало, исправлял всё сам и учил фельдшеров».

— Он первым узнал о том, что в ОСМП идет борьба за место заведующей, а она это не афишировала. Мы бы все встали за нее, но тогда он это сделал один. Началась травля. В мое воскресное дежурство его со скандалом снимали с машины, которая работала на инсульте. Начмед в выходной день лично приехала, чтобы додавить меня и снять парня. Главный врач звонила. Потом было еще много разного.

— Он был странный парень, мог пройти мимо и не поздороваться. Но при этом суперпрофессиональный. И всегда готов был всех учить, помогать, потому что за станцию болел душой. Именно он учил нас делать сложный внутрикостный доступ при оказании экстренной помощи.

— Когда началась эпидемия, все были растеряны, защиты не было, он организовал поиск СИЗов по знакомым, покупал за свои деньги, договаривался, чтобы размеры подходили, чтобы привезли, и ездил за ними сам. Денег за них ни у кого не просил.

— Очень любил порядок, если что-то сломано, начинал ремонтировать тут же. И нам ремонтировал аппаратуру. Кроме него, в отделении это не мог сделать никто. Он был не только врачом, но и хорошим технарем.

— У него была корона на голове, заслуженно. Когда ее сняли, он не вынес.

Жесткое давление и нездоровая атмосфера в коллективе привели к тому, что Андрею пришлось написать 1 марта 2022 года заявление об увольнении. «Накануне смерти он приехал на станцию на велосипеде, пришел ко мне в кабинет, говорил, где и что у нас не так, что надо исправить. После этого в чате отделения стал выспрашивать у коллег, как они к нему относятся. Ребята говорили: «Возвращайся». А около 18:00 он из чата удалился. В 21:30 его мама позвонила — он вышел из комнаты и упал. Спасти его не смогли», — рассказывает Тамара Киреева.

«Собираю материалы о нем как о человеке, спрашиваю, как коллеги это восприняли — они не могут до сих пор забыть эту трагедию. Хотим отразить, как это больно и бесчеловечно. Соберем всё и найдем возможность снять об этом фильм. Мы не будем кого-то обвинять, просто обнародуем факты. И даже если нас разгонят по станциям и мы не сможем отстоять свои права, добиться уважения, то эту историю просто должны донести до людей», — говорит старший врач Ольга Крапива.

«Ноги тащить на работу тяжело»

«В большом коллективе всегда сталкиваются личные и общественные интересы. Но есть грань, которую переходить нельзя. У нас это правило не сработало. Сейчас действия руководства поликлиники направлены не на создание условий для работы в коллективе, а на деструкцию, — уверен Григорий Бобинов. — Ты всю смену находишься под прессом, а когда она заканчивается, не знаешь, чего ждать от руководителей завтра».

Смерть Андрея разделила коллектив так, что из 124 человек 110 сплотились вокруг заведующей, остальные — в противоположном лагере. На врачей и фельдшеров, поддерживающих заведующую и сопротивляющихся решениям руководства, обрушивались обвинения в избиении (есть заявление в полицию, дело закрыто), слухи, жалобы в рапортах и так далее.

«Всех измучил постоянный мониторинг (почему-то со стороны методического отдела!), — говорит Александр Редкокаша, — который проводится не с целью улучшения качества медицинского обслуживания, а чтобы достать неугодных и найти повод уволить их. За последние пару месяцев в ОСМП спустили уже не меньше 30 актов, а объяснительные по одному из них должны писать иногда до 20 человек. До марта никаких актов в отношении сотрудников ОСМП в поликлинике не регистрировали».

«Всё бы ничего, но в такой ситуации под угрозой качество оказания скорой помощи пациентам Выборгского района. Около четверти врачей и фельдшеров, даже никогда прежде не бравшие больничные, стараются взять их по разным поводам. Ноги тащить на работу очень тяжело, — говорит Редкокаша. — В нарядах последних дней — по 2–3 незакрытых машины из 11 скорых (неотложки даже не считают), которые должны быть ежедневно на линии. Нагрузка на остающиеся вырастает, народ стал искать другие места работы. С февраля сотрудники выезжают на вызов и думают не о том, как помочь пациенту, а как получить зарплату и не получить выговор. Все — в тревожном ожидании».

В проекте расформирования отделения, как сообщают сотрудники, названы даже номера машин, которые переедут в ОСМП других поликлиник. За машинами последуют водители. Но работа на скорой особенная, здесь всегда создавались пары, а потом и семьи. Поэтому, скорее всего, за водителями последуют их жены. Кто еще уйдет в другие ОСМП, неясно. В последнее время прикрепление бригады к конкретной машине упразднили. «Перемешали все закрепленные бригады, в которых люди давно работают вместе», — говорит Светлана Ошуркова.

«Они такие же врачи, как мы, что с ними не так?»

С 1 июня 2022 года у врачей скорой не работают планшеты. АТС Смольного заранее сообщила, что бесплатных сим-карт с доступом в РЕГИС теперь не будет — до 27 мая надо выбрать сотового оператора, распорядились закупить симки и установить их на планшеты. Но врачи скорой в 52-й поликлинике сообщают, что «пишут карты вызовов от руки по старинке (цифровизация?)». «Статистикам после суток своевременно не поступают обработанные карты вызовов, так как обрабатывать их некому», — говорит врач Светлана Ошуркова.

Светлана Алексеевна, кстати, собралась было уходить со станции: «Обычно я сторонний наблюдатель, с 2006 года с коротким перерывом работаю здесь и не встреваю ни в какие конфликты. Но тут не смогла остаться в стороне и включилась в защиту заведующей. После гибели коллеги, когда задумываюсь о том, что случилось, начинаю реветь: ну почему, почему люди могут так уничтожать других, пользоваться властью так нагло, подло и при этом открыто. Работа у нас не сахар, ходим по краю — добра и зла, жизни и смерти. На такой работе люди становятся другими — честными, ответственными. Они такие же врачи, как мы, что с ними не так? Я знаю, где буду работать, если придется уйти. Но пока сделать это не могу — предам людей, которые выбрали меня в совет трудового коллектива».

У коллектива много претензий к руководству, в том числе финансовых. «Нам недоплачивают за работу с ковидными пациентами, за работу по вакцинации населения (врачи проводили медосмотры на пунктах вакцинации, и бригада вместо 300 рублей за 1 вакцинированного получала обычную зарплату — как при расширении зоны обслуживания). В общей сложности я осмотрел на пункте вакцинации больше 2 тысяч человек. Если разделить на число человек в бригаде, то одному полагается не меньше 100 тысяч, но мы их не увидели, — говорит Редкокаша. — Но с этим пусть уже прокуратура разбирается».

Инна Егорова, «Фонтанка.ру»