«Таковы реалии времени». На закрытии «Гоголь-центра» Алексей Агранович попрощался с публикой не навсегда

В Москве 30 июня прошел последний спектакль на сцене «Гоголь-центра» под руководством Алексея Аграновича, возглавившего театр после Кирилла Серебренникова. Контракт режиссера не продлили, одновременно с контрактами еще двух руководителей знаковых московских театров: из «Современника» был уволен Виктор Рыжаков, а из «Школы современной пьесы» — Иосиф Райхельгауз.

«Сегодня мы закрываем 9-й сезон, сегодня мы закрываем и сам проект под названием «Гоголь-центр» — таковы реалии времени, — сказал Агранович в ночь на 1 июля. — Но мы говорим вам «до свидания» — ведь мы все еще живы. Давайте просто запомним этот день».

Он отметил, что «Гоголь-центр» на сегодняшний день — это «высказывание уникальных людей разных профессий, поколений, вероисповеданий, объединенных на самом деле лишь одной идеей — идеей совместного творчества, совместного труда во имя идеалов гуманизма».

«Да, именно человек всегда был предметом внимания и изучения в нашем театре, — подчеркнул он. — Уникальность его внутреннего мира, его свобода и ответственность, его право на независимость суждений и потребность в самореализации — вот те темы, которые сделали «Гоголь-центр» одним из самых актуальных и посещаемых театров страны».

Ранее закрытие театра прокомментировал Кирилл Серебренников.

«Да. Они закрывают живой театр. С постоянными аншлагами. Со своей прекрасной публикой. С уникальным репертуаром. Театр с мировым именем. Театр для людей. Они могут это делать по праву учредителя. Но с точки зрения искусства это не просто вредительство — это убийство. Очередное обыкновенное убийство. Так, пожалуйста, и запомните», — заявил он, добавив, что названия последних спектаклей, шедших в театре до смены руководства, — «Я не участвую в войне» и «Берегите ваши лица» — это послания зрителям и просьба от команды «Гоголь-центра» «оставаться людьми».

Закрытие культовой площадки стало обсуждаемым поводом в соцсетях.

«Очень тяжело видеть людей, которых только что лишили дела их жизни. На сцене рыдали все. В зале — многие», — отметила пианистка Полина Осетинская.

Режиссер Сергей Васильев заявил, что закрытие «Гоголь-центра» «это и есть «отмена русской культуры»».

«Не сферической в вакууме, а той, что есть, — уточнил он. — Далекой от умозрительного идеала, но очень близкой к людям, к их борьбе. Не обязательно к борьбе в высоком смысле, за свободы, идеи и все такое, а к русской жизни, которая на каждом сантиметре — борьба».

«Как причудливо тасуется колода карт — не думал, что увижу повторение истории, да ещё и на фоне гибели людей и уничтожения городов, когда меркнет всё остальное», — сравнил происходящее с событиями советского времени Александр Филиппенко.

Автор Гоголь-центра, драматург Валерий Печейкин отметил, что театру «очень повезло».

«Мы уходим чуть раньше, чем этого захотелось зрителям, — пояснил он. — Гораздо страшней уходить тогда, когда ты вызываешь зевоту. Еще страшней — когда в зале даже не зевают, когда зал полупуст, его половина под покрывалом. Так, говорят, было в старом Театре Гоголя, на место которого пришел Гоголь-центр. Покрывало сняли, открыли места и двери. В театр можно было зайти в полдень. Так он превратился из театра в центр. Но бывает время центростремительное, а бывает — центробежное. И вообще бывает смерть. Помните об этом, пожалуйста. Не лейте слёзы, ведь никто не умер. У Гоголь-центра было время, когда его худрук — Кирилл Серебренников — сидел под домашним арестом, а его директор — Алексей Малобродский — в СИЗО. Был день, когда Серебренникова не пустили попрощаться с умирающей матерью. Был день, когда у Малобродского случился сердечный приступ прямо в суде. И он чуть не умер. Но все, повторю, живы. Мы живы и, судя по всему, любимы».

Худруком Театра имени Гоголя (экс-«Гоголь-центра») станет Антон Яковлев, «Школу современной пьесы» возглавит Дмитрий Астрахан, а «Современником» будет руководить худсовет.