«К сожалению, возвращаться некуда». Как живут беженцы из Мариуполя под Петербургом

Эвакуированные из Мариуполя в город-побратим беженцы всё ещё находятся в растерянности. Кто-то потерял надежду получить помощь от государства и уехал в Европу, а кто-то мечтает вернуться обратно в разбомбленный город. Начать всё заново в Петербурге удаётся немногим.

«Со своими мыслями с ума сходишь»

«Пенсия у меня была очень хорошая, а Россия мне обещает минималку. 43 года я проработала инженером-экономистом на комбинате Ильича и была очень обеспеченной. Трудовой стаж не перезасчитывается, — рассказывает женщина. — Я, конечно, поражена. Как жить на минимальную пенсию? Поэтому, может быть, вернусь в Мариуполь. Может быть, там дадут жильё, квартиры наши же все прохлопаны».

Не только квартиры — обстрелы уничтожили и дачи, одна из которых у моря. Светлане Николаевне присылали видео — от её благополучной жизни остались одни руины и «тихий ужас».

В ПВР пенсионерка ютится в маленькой комнате с двумя соседками. Из-за отсутствия денег куда-то выбраться не может. Один раз только съездила в Александро-Невскую лавру, помог знакомый священник.

«Нужно хоть немного от своих мыслей уходить. Мы приехали в Питер, там совсем другая атмосфера, как-то хочется жить. Тут со своими мыслями с ума сходишь, — признается Светлана Николаевна. — Мне надо вернуться в Мариуполь, чтобы искать тела родственников, перезахоранивать их. У меня был тяжелый нервный срыв, и в сознание только сейчас постепенно прихожу».

«Интервью — тоже пособничество, наверное?»

Одна из дочерей Юлии в Мариуполе ходила в четвёртый, но из-за плохого знания русского языка девочку здесь отправили в третий. В школе довелось услышать всякое: «Открыто говорили дочери: когда ты уже уедешь на свою Украину? Я пообщалась с преподавателем и поняла, что тот ребёнок всех пытается травить, и нашла просто, чем задеть». Так что больше такого не повторялось.

Ехать в Европу Юлия не хочет из-за языкового барьера, возвращения на Украину в планах тоже нет. Она объясняет, что изначально не собиралась назад, но теперь еще опасается уголовной ответственности: «Дача интервью [российским журналистам], наверное, тоже [считается за] пособничество, а это уже пятое или шестое. Думаю, если информация будет, найдут, за что привлечь».

Дальше Юлия собирается решать финансовые вопросы для переезда семьи из ПВР в Петербург и получать гражданство России. Документы на себя и детей она уже сдала, а вот у мамы нет всех нужных бумаг. А именно — свидетельства о рождении и свидетельства о браке, которые сгорели вместе с её домом.

«Пока камеры снимали — придраться не к чему было»

Екатерина (имя героини изменено по её просьбе) жила в тихвинском лагере до июня, с мамой и четырьмя детьми. Все они собирались остаться в России, но в итоге уехали в Европу. Страну собеседница «Фонтанки» назвать не захотела: «Скажите просто, что в ЕС».

«Поначалу [в ПВР] все было неплохо, тем более для тех, кто остался вообще «без ничего». Нас привезли из-под бомбежек, [перед этим] мы провели больше месяца в подвале, в холоде и голоде. Первые дни, когда камеры снимали, действительно было придраться не к чему, а потом даже туалетная бумага закончилась», — вспоминает Екатерина. Еду в столовой она тоже вспоминает без ностальгии.

Во время жизни в Тихвине она пыталась устроиться на работу в сетевые продуктовые магазины, но потерпела несколько неудач. «Из-за языка, конечно, хотели бы остаться в России, но я поняла, что перспективы нулевые, поэтому решили уехать», — объясняет Екатерина свое решение перебраться в Европу. Сейчас она ходит на языковые курсы и ждёт, пока дети пойдут в школу и детский сад.

В дальнейших планах — поиск работы. Финансово семье помогают на месте, квартиру со всем необходимым им тоже предоставили: «Дальше посмотрим. Если бы знать, что будет, наперёд... Всяко, конечно, мы хотим домой и с большой радостью бы вернулись. К сожалению, возвращаться некуда, и неизвестно, когда это все закончится».

«А потом нас освободили»

«Куда он пойдёт? Ему 28 лет, стажа особо нет, трудовой книжки тоже. Все это в Мариуполе, какие-то дипломы, — говорит Наталья. — У меня 11 классов окончено, планировала учиться в Мариуполе, хотела в медицину поступать. У меня инвалидность, и на Украине была пожизненная пенсия. Муж хорошо зарабатывал, был свой дом. Мне не нужно было работать. [А потом] нас освободили, и теперь так получается, обидно немножко... Хорошо, что петербуржцы-волонтёры собирали здесь для нас вещи. Без них было бы в разы сложнее, просто государство о нас не думало в этом плане».
Дедушку Натальи тоже эвакуировали, но он вернулся обратно. Семейный дом в Мариуполе уцелел. Он стоит без окон, электричества и воды.

Лена Ваганова, Алина Ампелонская, «Фонтанка.ру»