Квартира в подарок, полугодовая зарплата в придачу. Как чиновница обогатилась после смерти соседки-инвалида

Сирота с ребенком на руках и госслужащая делят квартиру, которая осталась после смерти женщины с тяжелой инвалидностью. С одной стороны — упреки в ветрености и безразличии, со второй — заявление о поддельной подписи.

Юлия сирота. Еще ребенком ее приютил двоюродный дедушка, который воспитывал дочь Татьяну с тяжелой инвалидностью. В конце 2000-х умер и он. Под одной крышей 12-й квартиры одного из домов по улице Верности осталась девочка-подросток и женщина, которая передвигалась только в инвалидной коляске. Еще пока дедушка был жив, он попросил соседку Наталью из 10-й квартиры, которая в тот период работала специалистом в муниципальном образовании, взять над девочкой опеку, чтобы Юлю не забрали в детдом. Он полагал, что ему самому опеку не дадут в силу пожилого возраста. По словам Юлии, особой заботы Наталья не проявляла и жили они в общем-то сами по себе.

Юля прожила с тетей-инвалидом до совершеннолетия, потом переехала, родила ребенка. Как она рассказала «Фонтанке», с родственницей отношения поддерживала, но не очень близкие — созванивались раз в пару недель, несколько раз она приходила навестить тетю, познакомила ее со своим сыном. Соседка Наталья в разговоре с «Фонтанкой» назвала этот визит единственным и отметила, что как только девочке исполнилось 18 лет, она упорхнула за дверь, забыв про родственницу с инвалидностью. «Ее интересовала только личная жизнь», — убеждена женщина.

Ухаживали за инвалидом мигранты в обмен на возможность жить в квартире, плюс Татьяна немного им приплачивала. Юля была с ними знакома. Наталья говорит, что пристроила их сиделками именно она, да и сама по мере занятости оказывала заботу.

Июньским днем 2019 года мигрантка-сиделка отправила Татьяну в ванну, а через некоторое время нашла ее в воде без сознания. Сиделка, следует из материалов проверки, выбежала на лестничную клетку, попросила соседку из 13-й квартиры вызвать скорую помощь. Медики зафиксировали смерть Татьяны, на лбу и по телу у нее было несколько ссадин, так что потребовалась полная экспертиза для установления причин смерти. Ничего криминального эксперты в итоге не нашли, отказало сердце, а ушибы могли появиться, пока сиделка с помощниками вытаскивали ее из ванны и несли в кровать. Уведомление об отказе в возбуждении дела было направлено соседке в 13-ю квартиру. Дома у Татьяны было найдено два документа: согласие на временную регистрацию одного из мигрантов-помощников, второй — доверенность им же на представление ее интересов во всех госорганах, в том числе Горжилобмене и Росреестре при возможных действиях с регистрацией прав собственности на квартиру.

Юлия созванивалась с тетей за несколько дней до ее смерти. О произошедшем ей никто не сказал, мигранты в показаниях имя девушки, равно как и соседки Натальи, не упоминали. Когда она примерно через полторы недели после смерти Татьяны не смогла до нее дозвониться, то нашла номер Натальи, та и сообщила ей печальные вести. Переписка (есть в распоряжении «Фонтанки») содержит просьбу со стороны Юлии описать место на кладбище, чтобы она могла навестить тетю. Заодно девушка попросила соседку отдать ей документы на квартиру и свидетельство о смерти ее родственников. «Документы не отдам, сданы на регистрацию», — ответила Наталья и дальше то была в отъезде, то на работе. По словам Юлии, она ей так ничего и не отдала, могилу девушка нашла самостоятельно.

Юлия восстановила устанавливающие родство документы и пошла к нотариусу, которая открыла наследственное дело. Через некоторое время ее позвали в суд по иску от Натальи.

Как оказалось, за пару месяцев до смерти женщина пообещала подарить свою квартиру дочери Натальи, о чем был составлен договор. По смыслу этого документа, инвалид дарила квартиру девочке, когда ей исполнится 14 лет, срок наступил через три месяца после смерти Татьяны. Условия его таковы, что обязательство должны исполнить и родственники владелицы квартиры.

Юлия впервые узнала о существовании такого договора в суде, она уверена, что подписывалась под ним не ее тетя. Причину, по которой получателем квартиры оказалась 14-летняя девочка, Юлия видит в том, что Наталья трудится в ГАТИ, то есть она госслужащий, и дарить ей недвижимость по закону нельзя. Чиновница в беседе с «Фонтанкой» рассказала, что Татьяна интересовалась успехами ее дочери, они были знакомы, и подарок объясняется только добрыми соседскими отношениями и заботой о больной женщине силами семьи Натальи.

Юлия также обратила внимание на то, что ее тетя, даже если договор был реальным, не могла самостоятельно покинуть квартиру, да и переезжать ей было некуда. На вопрос о том, где планировала жить инвалид после 14-го дня рождения дочери соседки, Наталья в суде не ответила, написала Юлия в заявлении о преступлении.

Достаточно долгое время Юлия не могла сделать экспертизу подписи, у нее просто не было образца для сравнения. Девушка решилась сходить в квартиру усопшей, предварительно уведомив об этом участкового, но ничего подходящего не нашла. Поменяла замок, а когда уходила, по ее словам, встретила Наталью. Женщина, описывает Юлия, достаточно грубо потребовала дать ей ключ и больше рядом с ее квартирой не появляться.

Из беседы с участковым только спустя год после смерти тети она узнала, что у следователей были вопросы по обстоятельствам смерти женщины. Мигрантов, по словам девушки, после проверки депортировали. Образцы для сравнения подписей она нашла в материалах дела. Позже были получены квитанции, в которых Татьяна расписывалась за получение пенсии. Юлия отмечает, что по состоянию здоровья писать ее тете было очень тяжело, у нее тряслись руки.

Юлия рассказывает, что в суде Наталья пыталась приобщить доверенность от Татьяны на ее имя от 2008 года — такую же по смыслу, которая в 2015 году была оформлена уже на мигрантов-помощников. В те годы, по словам девушки, руки у ее тети еще так сильно не дрожали. Наталья на вопрос о том, что повлияло на почерк инвалида, отвечать «Фонтанке» не стала и предложила обратиться к материалам судебного разбирательства.

Суду первой инстанции была предоставлена экспертиза, которая показала, что подпись поддельная, но заключение суд не принял как не соответствующее требованиям законодательства по таким вопросам. Вторая экспертиза указала на подлинность подписи. В апелляции было проведено еще одно исследование почерка Татьяны и снова не в пользу ее родственницы. Кассацию Юлия также проиграла.

На этом же основании следователь отказал Юлии в возбуждении уголовного дела. Она в общем-то смирилась с потерей наследства, но в конце июня этого года ей снова пришел документ из суда — Наталья требует взыскать с нее почти 200 тысяч рублей, потраченных на судебную тяжбу.

Девушка написала обращение к главе Следственного комитета Александру Бастрыкину с просьбой о помощи.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»