«Сколько стоят "кошачьи попки"?» Кто зарабатывает на детской любви к плюшевым монстрам в центре Петербурга

Ларьки с мягкими игрушками, заполонившие этим летом Невский проспект, — самая крупная легальная сеть уличной торговли в Петербурге. Как выяснила «Фонтанка», недавно у нее сменился владелец, но он обещает оставить все как есть.

«Требуется продавец»

Прогуливаясь в ночи по Невскому проспекту, натыкаешься на неприглядные серые лотки. На одном из них, напротив Аничкова дворца, ветер качает табличку: «Требуется продавец. Оплата высокая». И номер. Звоню.

— Да, ищем продавцов. У нас мягкие игрушки и сувенирка. Условия — 1000 рублей в день плюс 10% от выручки. 3–4 тысячи люди сейчас зарабатывают спокойно. График какой надо, такой и сделаем. У нас работают 2/2, 5/2, 6/1,7/0. У нас есть дежурная, она ходит, меняет, если нужно отойти поесть. Насчет этого проблем нет, — рассказал собеседник. — Можете сегодня постажироваться вечером или завтра с 10 утра до полдевятого, а послезавтра тогда полноценно уже работать.

Номер, с которого руководитель точки позвонил корреспонденту «Фонтанки», определитель знает под сотней имен, в том числе: Иосиф Сувениры, Именные ложки, Торговая точка Московский вокзал, Кальяны: поможет с местом, Сладости на ярмарку, Павильон Большевиков, а также Альбина ИП Украшения Массив, Альбина Маски Москва, Миллион масок. Сразу видно, человек предприимчивый и разносторонний.

Хагги Вагги и серая образина

Как и договаривались, к 10 утра я прихожу на точку. Там меня ждет моя коллега на этот день — девушка в джинсовых шортах и футболке Светлана (имя изменено), которая уже начала вытаскивать пакеты с игрушками, чтобы разложить их по местам.

Без моей помощи у нее получается быстрее, поэтому в первый раз она предлагает мне просто посмотреть. Каждый продавец раскладывает товар как ему удобно, у Светы, с которой почти сразу мы переходим на ты, система своя. Первым на прилавок отправляется огромный метровый Хагги Вагги. Это такой синий мохнатый монстр из компьютерной игры про заброшенную фабрику игрушек, от которого фанатеют дети. Рядом с ним продавщица вешает на стенку ларька его розовую подругу по имени Кисси Мисси и их радужную подругу, которую, как подсказал Интернет, зовут Лили Мили.

Слава богу, знать их всех по именам не требуется, достаточно только первых двоих, но, если на игрушке нет бирки, искать ее в мобильной кассе придется по ключевым словам. Таким образом, в процессе изучения ценников мне пришлось познакомиться другими персонажами этой вселенной — длинноногими Мамой и Папой, а также помесью собаки и гусеницы, которая на ценнике называлась «мопсница». Слово застряло в моей голове и, кажется, нанесло лингвистическую травму.

— Раньше мы их вешали так, цепляли прям за крышу, но городские власти стали ругаться из-за того, что какие-то монстры висят в проходе, поэтому мы так больше не делаем, — объяснила Света.

Вслед за большими Хагги Вагги она раскладывает разноцветных маленьких. За ними на стол выкладываются коты-сосиски разных размеров, коты Басики, про которых я тоже слышу впервые, и другое мимимишное зверье.

Света предлагает мне пока надеть очки и повязки на уточек с большими пушистыми розовыми щечками. Это тоже одна из популярных игрушек у детей — Лалафанфан. Им можно менять одежду, аксессуары. Такие утки родом из Кореи, видео с ними завирусились в Тиктоке.

Моя наставница выкладывает игрушки слоями, и когда кажется, что на столе уже нет места, она приносит еще один пакет. Корги, зайцы, котята оттуда заполняют все свободные места, а по бокам крепятся брелки, среди которых есть игрушки в миниатюре. Видимо, на случай, если ребенку не удастся развести родителей на большую и он попросит: «Купи хоть что-нибудь!»

По бокам Света крепит к крыше какую-то серую образину с мордой-мухоловкой.

— То есть Хагги Вагги смущает чиновников, а эта штука нет?

— Я думаю, они просто ее не видели, — усмехается продавщица.

Этим чудищем оказался Демогоргон из сериала «Очень странные дела». Что стало для меня самым удивительным — одного такого купили за целую тысячу рублей. Маленький светловолосый и голубоглазый мальчик с бабушкой проходили мимо нашего ларька дважды. Если утром после вопроса: «Сколько уродец такой стоит?», — ей удалось заговорить ребенку зубы коронным родительским: «Пойдем еще посмотрим, потом вернемся», то вечером они действительно вернулись. Трижды она спросила: «Ты точно его хочешь», в надежде на то, что он выберет что-то другое, но малыш был непреклонен.

Конвенциональных, с родительской точки зрения, персонажей более известных мультиков, вроде свинки Пеппы и Трех котов вы здесь не найдете, потому что их правообладатели с помощью юристов жестко борются с контрафактом. Продажа одного игрушечного Фиксика за 600 рублей может обернуться для индивидуального предпринимателя штрафом от 10 тыс. рублей. Правообладатели же вот этих неведомых зверей либо не могут, либо сознательно не хотят бороться с этим. Ведь чем больше детей покупают такие игрушки, тем больше они играют в их игры и смотрят их сериалы.

Типы покупателей

К 11 утра, когда прилавок был готов к торговле и ломился от игрушек, Света поделилась наблюдением: «Я уже чувствую, что сегодня будет жарко, а в жару торговля особо не идет».

Вчера она выручила 13 тысяч рублей, хотя в среднем бывает 20–23 тысячи. Девушка показала свои заметки, куда она записывает выручку и свой процент. Минимальный доход точка принесла ей в дождливый день — было всего 6900 рублей, а в самый удачный день удалось наторговать на 33 тысячи. Связи между высокой выручкой и выходными днями, она не замечала.

Покупатели, по моим наблюдениям, делятся на три основных типа. Первые — «вижу цель, иду к цели». Это когда ребенок уже выпросил игрушку, взрослый — а чаще всего их несколько, и один решил побаловать — предлагает выбрать, какая нравится, и готов заплатить любые деньги. Так мы продали Кисси Мисси, кота Басика, ежа-швабру (по материалу, из которого сделаны иголки), утку в очках.

Второй тип — когда желаемый товар оказался дорогим, но они готовы купить его в миниатюре: вместо среднего Хагги Вагги за 600 рублей — брелок за 300.

Третий тип — бабушки и родители, путешествующие без детей, когда надо купить что-то в подарок. Две дамы так купили у нас пять брелоков.

Но не каждая бабушка — легкая добыча.

— Купи мне Наруто Узумаки, — потребовал голубоглазый блондин лет пяти.

— Сколько стоит?

— 700 рублей.

— Самсон, ну у тебя же есть уже.

— Нет, я уже все решил, хочу его. У меня уже есть его повязка и оружие.

— Скажите, а это кто вообще хоть?

— Это аниме — китайские мультики (на самом деле японские. — Прим. ред.).

— Я люблю Китай. Что тут плохого? Бабушка, давай, выворачивай карманы.

— Нет, Самсончик, пойдем, пойдем, — и после нескольких легких бабушкиных подталкиваний голос юного фаната ниндзя становился тише и тише. Не дожал.

Другая бабушка все упорно тащила внуков в книжную лавку писателей, а потом уже на выходе не знала, как отодрать детей от нашего ларька. Исчерпав все нелепые аргументы, которые никогда ничего не объясняли, вроде: «Мы сейчас дальше пойдем», — на логичный вопрос старшего мальчика: «И что?» — закричала так, что я вздрогнула.

«С такой строгой бабушкой я бы никуда не ходила», — заметила подошедшая к нам сменщица и предалась детским воспоминаниям.

Кошачьи попки

Остальные люди чаще всего подходят просто посмотреть или узнать цену. Как только узнают, сразу «отваливаются».

— Сколько стоит? — девушка тычет пальцем в енота с большими стеклянными глазами. Они заклеены пленкой, но из-за того, что он долго не продавался, частично она уже отвалилась.

— 800 рублей.

— Но даже в «Детском мире» такой стоит тысячу, а там он еще и поёт, — пассивно-агрессивно сообщила она, развернулась и ушла.

— Не мы устанавливаем цену, — говорю я вслед.

— Вот именно. Но спасибо за информацию, — с усмешкой добавляет Света. Ответ про цену я подслушала, когда она говорила с другой покупательницей отсылая к тому, что мы вообще-то еще платим за аренду.

Когда игрушка «еще и поет», она в глазах покупателя начинает действительно стоить своих денег. Почему-то я думала, что эти песни из плюшевых недр остались на дне клетчатых сумок моего плацкартного детства, но оказывается они актуальны и сейчас.

— У вас есть поющие игрушки? Я ищу собаку, — говорит старушка с красной помадой на губах.

Света показывает ей хаски, который гавкает по нажатию.

— Нет, не то. Мне нужна собака, которая поет: «Никто не любит тебя так, как я». Там такой пес в кепке с гармошкой. У него голос шикарный, так поет хорошо. Он даже называется «пес-ловелас». Вы не знаете, где такие могут быть?

По ключевым словам нахожу такую игрушку на маркетплейсе. Стоит 4000 рублей.

— Да! Вот она! Вот вам бизнес-ход, закажите себе такие игрушки и продавайте. Продажи в гору пойдут! — советует обрадованная пенсионерка.

Но самый странный запрос, который мне поступал: «Кошачьи попки есть?» И показывают собачью — брелок в виде попы корги. Чего нет, того нет. Только коты целиком, с другими частями тела.

Бизнес

Всего сеть, в которой я поработала, объединяет около 17 ларьков, расположенных на центральных улицах города, рассказали мне коллеги. Главным образом — это Невский проспект, но есть точки на набережной канала Грибоедова у Спаса на Крови. Выручка может варьироваться в зависимости от места, плюс на которых точках продаются не только игрушки, но и сувенирные ложки, вилки, ножи с именами. Но все же, если в среднем каждая зарабатывает по 20 тысяч в день, в месяц они приносят не менее 10,2 млн рублей. Хотя у продавцов есть на смене теплая куртка и пленка, укрывающая прилавок от дождя, бизнес, очевидно, сезонный и будет работать до сентября-октября. Учитывая, что точки открывались постепенно и подсчет приблизительный, речь идет об обороте 30–40 млн рублей.

В целом такое ощущение, что сезон катится к закату или почти все дети в Петербурге уже обзавелись Хагги Вагги, а у остальных строгие родители. Может, дело в моей невезучести, но за девять часов расслабленной торговли мы получили немного — 11 тысяч.

После смены у меня в карманах остались 1,5 тысячи зарплаты (переведены корреспондентом «Фонтанки» на благотворительность. — Прим. ред.) и куча чеков от операций, проведенных через терминал. На них было написано: ИП Садыкова Альбина Альбертовна.

Как это работает

Все до единого «торговые» места что на Невском, что на городских окраинах, входят в городскую схему размещения нестационарных торговых объектов — НТО. В последние годы с ними в Петербурге строго — поработать пару часов или дней без разрешения, может, и получится, но дальше — протокол, штраф, а то и потеря товара. Серьезные игроки рынка, вкладывающие в бизнес десятки миллионов, работают только легально.

Точки для торговли разыгрываются на аукционах. Ежегодно их там оказываются десятки и даже сотни. Попадают на торги точки строго из схемы размещения НТО. В теории, можно добиться внесения какого-то конкретного места в эту схему, но куда проще выбирать из того, что есть. Искать их надо на интерактивной карте. Чиновники выводят на аукцион точки либо по своему плану, либо по заявке от потенциального арендатора. Но то, что вы подадите заявку, не гарантирует вам получения места — придется честно торговаться наравне с другими желающими.

Стартовые цены, которые определяют чиновники при вынесении точки на торги, невысоки. К примеру, сейчас в числе ожидающих торгов участков — 5 м2 в бойком месте на углу Коллонтай и Искровского. Стартовая цена — 169 тысяч в год.

Из недавно сданных городом в аренду — 6 м2 на Береговой улице, прямо возле "Лахта центра" — под сезонную торговлю в палатке. Стартовая цена была — 60 тысяч в год. Борьба там развернулась нешуточная, дошло до 517 тысяч. Но зато победитель оставил за собой это место минимум на пять лет.

Ставки за центральные места еще выше. Вот в марте разыграли участок всего в 2 м2 — в Таврическом саду у входа со стороны Кирочной. Стартовая цена — 102 тысячи рублей в год. Восемь участников доторговались в итоге до 668 тысяч. За два квадратных метра! Тот же участник забрал себе такое же место в Таврическом со стороны Потемкинской — за 666 тысяч — с таким же повышением. И еще одно — у Таврической — за 407 тысяч (поднимали с 70 тысяч). Видимо, у него какой-то план.

Ну а самые лакомые места, разумеется, там, где больше всего туристов и вообще кипит жизнь — на Невском. В последний раз там что-то разыгрывали прошлым летом. Точно на углу с Пушкинской — через дорогу от «Стокмана». Последние лет десять там в любую погоду и в зной, и в снег стоял лоток продавца экскурсий. Вот это оно. Ровно 1 м2.

Стартовая цена этого метра была 107 тысяч рублей в год. Не знаем, сколько за это место платили арендаторы 10 лет назад, но прошлым летом оно ушло за 2,4 миллиона! Вот этот самый квадратный метр на углу Невского и Пушкинской. Победитель — компания, которая продает туры по Петербургу и пригородам, на лошадках и на корабликах, с гидами и для школьников. Офис у нее — на площади Восстания. Где ж ей еще, скажите, продавать свои экскурсии?

Но это даже приблизительно не предел. Пожалуй, самое коронное место на всем Невском — отрезок вдоль решетки Екатерининского сада. Торговля там бойко шла даже при СССР, и просто так там встать и продавать что-то всегда было невозможно — удел смелых. Дорого стоит входной билет туда и сейчас.

К примеру, пятилетние договоры аренды на аукционах там получали ООО «Быстроежка» — за 5 млн рублей в год, ИП Силиверстов — сразу два объекта за 5 и 5,4 млн рублей и ООО «Юнилекс» — за рекордную сумму в 8,2 млн рублей за 2 квадратных метра. Во всех случаях торги там начинались от 130–150 тысяч рублей.

Не все арендаторы точек у Катькиного сада справляются со взваленной на себя финансовой обузой. К примеру, книготорговец Игорь Силиверстов так и не воспользовался своими метрами — он не внес в полном объеме положенный первый платеж и долго и безуспешно судился с КИО из-за потраченных денег — около 1,5 миллионов. Так они и пропали.

По-взрослому

Среди всех этих микроарендаторов особенно выделяется группа фирм, связанных общим руководством, — ООО «Союз», ООО «Орбита» и ООО «Лидер». Участники рынка уличной торговли называют эту группу по названию самой мощной из них — «Союз», и считают единым целым: договариваться о взаимодействии с ними соседям и контрагентам надо с одними и теми же людьми. Судя по данным в СПАРК, только у ООО «Союз» в аренде 189 точек. Часть — в не очень знаковых местах, но есть там и целая пачка максимально привлекательных адресов: Малая Садовая, Александровский парк, Думская, набережная Мойки, Биржевая площадь и пр. И пять, у которых в адресе Невский проспект.

У «Орбиты» таких мест — 67, включая три на Невском и еще ряд исключительно важных объектов, к примеру, на Дворцовой площади. У «Лидера» — 82, включая 12 на Невском. По ряду косвенных признаков участники рынка относят к этой группе также ООО «Стронг-1», у которой в активе 42 арендуемых точки. Невского проспекта там нет, зато много на Биржевой площади и в Александровском парке. По официальным данным, эту фирму с «Союзом» связывает только общий адрес регистрации. Владелец и гендиректор там совсем другой — Юлия Эрюкова.

А вот у «Союза», «Орбиты» и «Лидера» руководитель и единственный владелец долей — Олеся Островская. Именно ее можно по праву считать петербургской королевой уличного ретейла и общепита. В ее руках в общей сложности 338 точек по всему городу, из которых до половины в историческом центре и в местах туристического притяжения. И 20 — прямо на самом Невском проспекте.

Новые лица

Стоит отметить, что буквально на днях после более чем 12-летнего безраздельного владения всем этим беспокойным хозяйством Олеся Островская передала 100% долей в ООО «Союз» предпринимателю Аркадию Ханину. Он не новичок в бизнесе, возглавлял ряд компаний общепита и управления недвижимостью и стоял у истоков возникновения НП «Объединение малого и среднего предпринимательства в сфере мелкорозничной торговли «Северо-Западный регион».

«Фонтанке» удалось буквально на ходу перекинуться парой слов с новым владельцем крупнейшей в городе уличной розничной компании. Редакция поинтересовалась, почему при таком размахе, по отчетам, у его новой фирмы более чем скромные показатели — всего 74 млн рублей выручка и 14 миллионов чистой прибыли. Каким образом он планирует повышать эффективность этого, казалось бы, весьма перспективного предприятия?

«Сверхдоходы в мелкорозничной торговле — это миф, — приводит свою точку зрения Аркадий Ханин. — Это центр Петербурга, и одна только аренда стоит нам порядка 40 миллионов. Еще 10 — налоги, еще 10 — зарплаты. Естественно, у нас есть надежда, что после ковида людей, прохожих, отдыхающих, туристов, наконец, на улицах будет все больше и больше. Вот здесь главным образом развитие. Конечно, оно появится не само по себе. На нас много хлопот и большая экономическая нагрузка».

Евгения Горбунова, Денис Лебедев, «Фонтанка.ру»