Дело «Мостостроя № 6» едет в суд на чистосердечном признании

По данным «Фонтанки», полиция завершила расследование уголовного дела по мошенничеству при получении кредита некогда главным дорожным строителем Петербурга — «Мостостроем № 6». Этим кредитом компания спасалась от банкротства — однако не спаслась. Один из фигурантов, насколько можно судить, помог полиции, но не себе.

Дело уходит корнями в 2019-й, когда полиция в Петербурге накрыла обысками 30 адресов, так или иначе связанных с уже обанкротившимся на тот момент «Мостостроем № 6». Само обрушение мегаподрядчика города по дорожному строительству за несколько лет до этого уже к тому времени более или менее отгремело, но ударная волна все еще катилась по кредиторам. Среди них был и АБ «Россия», выдавший в 2014–2015 годах компании кредитов на 4,6 млрд рублей. Руководствовался он данными о благополучном состоянии «Мостостроя № 6», которые предоставил топ-менеджмент должника. 2,8 млрд, по версии следствия, были похищены, так что их банк пытается вернуть не через банкротные, а через уголовные механизмы.

Раньше в материалах дела значились неустановленные лица, якобы обманувшие банк насчет перспектив и планов «Мостостроя № 6». Сейчас обвиняемых четверо, трое из управленцев: последний директор компании времен ее заката и экс-совладелец Дмитрий Тюрин, бывший главный бухгалтер Лола Семенова, Олег Волков (в компании был заместитель финдиректора с аналогичными ФИО). Все — под подпиской.

Четвертый скончался в 2018 году. Это знаковый петербургский бизнесмен Игорь Минаков, с его известной многим биографией можно ознакомиться здесь. «Мостострой № 6» всегда считался активом покойного ныне Минакова и его партнера по банку «Объединенный капитал» Валерия Жорова. Именно в этот банк уже в 2020 году пришли полиция и ФСБ ровно по тому же делу — о хищении 2,8 млрд из кредита АБ «Россия».

По данным «Фонтанки», в материалах дела значится прямая речь Дмитрия Тюрина, оформленная как явка с повинной еще в 2020 году. В ней бизнесмен, в общем, признает, что компания предоставляла заведомо ложные сведения в банк о своем финансовом благополучии и кредитоспособности, чтобы получить займы. Сама машинка, если верить документу, крутилась в 2011–2015 годах, хотя еще в начале десятых годов Тюрин, не будучи тогда директором, обратил внимание на ряд несоответствий. Его замечания выслушали владельцы компании в БЦ «Добролюбов», где у Минакова был офис, но на этом все — указания открывать все новые кредитные линии для покрытия кассового разрыва продолжали поступать. С 2014 года Тюрин, по его словам, исполнял их уже в качестве директора, механику брал на себя: доводил поручения до бухгалтерии, финансового и юридического отделов, чтобы в документах компания представала могучим, как прежде, подрядчиком, сам проверял пакет документов для банка. Задача была — некорректно отобразить на балансе компании неликвидные активы, чтобы скрыть ее неплатежеспособность.

Все распоряжения, рассказывал Тюрин, давал Минаков, но и сам директор понимал, что творит. По его словам, собственники уверили его, что все кредиты будут отданы, потому что компанию ждут крупные контракты со Смольным. Надо сказать, подряды и правда продолжали приходить, в 2013 году было подписано на 12 млрд (это с неплатежеспособной-то компанией, суд потом скажет, что чистые активы по итогам года имели отрицательное значение): развязка на Зеленогорском шоссе, проезд по Обводному каналу, развязка на Пискаревском и т. п. Возможно, именно их Тюрин имеет в виду, когда рассказывает: компания принимала на себя убыточные заказы, надеясь получить большие подряды при подготовке города к ЧМ по футболу 2018 года. В итоге, как многие помнят, Петербург к футболу готовили другие строители, и счастье это принесло не всем.

Еще одним аргументом Минакова и Жорова был, по словам Тюрина, портфель заказов — 60 млрд рублей в 2011 году. И получалось, что если сейчас компании не закредитоваться, то, с учетом особенностей бюджетного финансирования, ее ждет катастрофа. А значит, и заказчику, и банкам будет еще хуже, чем если «Мостострой № 6» просто слукавит при получении кредита: одни останутся с недостроенными мостами и развязками (в итоге так все равно и случилось), другие — со вскрытыми банковскими гарантиями (и так тоже).

Ну и наконец, психологическое давление. Нет, Минаков не угрожал самому Тюрину, но репутация бизнесмена шла впереди него, и директор «Мостостроя № 6», по его словам, был наслышан о «силовых группах». Единственное, что упоминал Минаков в разговоре с Тюриным, когда речь шла о возможном непослушании, — СИЗО-1 «Кресты». Справедливости ради отметим, такой прогноз могли давать друг другу все участники процесса.

Помимо кнута, был и пряник: Тюрин полагал, со слов Минаков и Жорова, что в случае чего они докапитализируют компанию, их финансовое состояние якобы позволяло на это рассчитывать. Однако когда в апреле 2015 года этот разговор возник в формате — «так давайте же деньги», денег не появилось. Как и новых контрактов. Так что всю оборотку Тюрин пустил на текущую деятельность: зарплаты, налоги, выплаты поставщикам. На расчеты по банковским кредитам уже не осталось. Смольный расторгал контракты, хотя компанию пытались спасать кредитными деньгами, и весной 2016 года все было кончено — в «Мостострое № 6» ввели конкурсное производство.

По данным «Фонтанки», об уголовном деле Тюрин узнал, находясь за границей на лечении, и, недолго думая, оттуда же прислал явку с повинной. Однако он полагал, что единственными бенефициарами этой схемы были Жоров и Минаков и мошенничество в сфере кредитования на себя не примерял, только «незаконное получение кредита» (ст. 176 УК РФ). Судя по всему, здесь они со следователем не сошлись, так как досудебное соглашение с ним расторгнуто.

«Фонтанка» рассказывала, что, помимо уголовного наказания, бывших топ-менеджеров могут ждать неслабые расходы. Конкурсный управляющий в рамках банкротного дела просил суд привлечь нескольких участников к субсидиарной ответственности. Речь о том, что менеджмент компании вовремя не подал иск о ее банкротстве, продолжал доводить до краха — значит, теперь и он должен вложиться в конкурсную массу. Конкретный список менялся, изначально в нем было 15 фамилий, суд исключил некоторых, требования с тех пор дробились и крутились по разным инстанциям. Из последнего — кассация в конце прошлого года подтвердила решение о субсидиарной ответственности Валерия Жорова, Дмитрия Тюрина и Антона Новикова (был директором до Тюрина). Еще по нескольким бывшим членам совета директоров суду придется рассматривать требования по новой.

Николай Кудин, «Фонтанка.ру»