Уже дымится. Книжный «Фаренгейт 451» выгоняют на улицу

Книжный магазин «Фаренгейт 451» на Маяковского, 25, выгоняют на улицу. На сборы осталось 25 дней, после чего он должен освободить помещение — собственник решил его продать. А дальше — полная неизвестность: ничего подходящего по площади и состоянию найти пока не удалось. Чтобы собрать деньги на переезд, владелец магазина петербуржец Платон Романов запустил сбор средств на краудфандинговой площадке. В отчаянии он распродает уникальные книги и предметы интерьера, но верит, что независимый книжный магазин и дело его жизни удастся спасти.

Времени — до конца ноября

Кованый портик во дворике дома 25 по улице Маяковского, у двери — портрет Пушкина в огромном октябрятском значке, скамейка и велосипед. А сразу за дверью в цоколе — удивительный мир немейнстримных и старинных книг магазина «Фаренгейт 451», за 8 лет существования объединивший сотни людей едва ли не по всему миру. Да и магазином закуток в 38 квадратов, заставленный изданиями с потертыми корешками, назвать сложно — скорее, это уютная квартирка, где можно за чашкой чая у окна полистать томик 1800 года, встретиться с удивительными людьми и послушать лекции на самые разные темы — от академических по филологии и истории до масонов и творчества Сорокина.

Рекордным было открытие отдела северокорейской литературы сразу после локдауна: людей пришло столько, что они не смогли втиснуться в магазинчик и выплеснулись во двор. Соскучившихся по хлебу и зрелищам гостей угощали кимчхи (квашеные острые овощи), а хор матросов Военно-морского политехнического института пел гимн Северной Кореи и советские песни.

Не так давно в кресле у окна сидели Сергей Летов, Андрей Тропилло, Леонид Юзефович. Сейчас в магазинчике безлюдно, стеллажи полупусты. В кресле понуро разместился владелец Платон Романов. В глазах его печаль.

— Помещение продается, пять с половиной миллионов рублей. Не знаю причин, это и не так важно — купить его я все равно не могу. Осталось немного времени, чтобы найти другое, собрать немного денег на переезд. Перевезти книжный магазин — это все равно что открыть новый. Сейчас я усиленно занимаюсь поиском места, но ничего подходящего пока нет — либо тесно, либо ремонт не потянуть. А времени у меня — до конца ноября, — вздыхает Платон.

Температура, при которой горит бумага

«Фаренгейт 451» начинался как магазин новой книги небольших независимых издательств и постепенно перешел на букинистику и антикварные. Чтобы, как герои романа Рэя Брэдбери, спасти их для потомков.

Платон связан с книгами сколько себя помнит — в их окружении он рос, потом работал в «Буквоеде», владельцам проекта «Все свободны» помогал открывать магазин «Мы» на углу Большой Конюшенной и Невского. Понял, как это делается, и в 2014 году открыл свой.

— И с тех пор практически тут и живу, — улыбается букинист.

Клиенты «Фаренгейта» — от школьников и студентов до пожилых людей. Молодежь, говорит Платон, читает больше, намного. Много философии берут, современной литературы. Иные, прочитав электронную книгу, потом идут за бумажной.

Книги стекаются к Платону отовсюду. Кто угодно может прийти и принести на выкуп или в дар. Цена зависит от состояния издания — потрепанный томик 19-го века можно приобрести за 100 рублей. Самую дорогую книгу купили за 120 тысяч. Это было «Уложение о наказании» 1737 года в неплохом состоянии — уголовный кодекс времен Анны Иоанновны. Ее забрал пожилой мужчина, увез в Израиль.

— Есть очень интересный пятитомник допросов НКВД 30-х годов — масонов-розенкрейцеров. Любопытный документ. Бедные энкавэдэшники, там такие тайные общества, старые эзотерики с императорским образованием, там серьезные ребятки были. Масонские легенды — это вообще обалдеть! — восторгается Платон.

Случается, что Платона приглашают разбирать частные библиотеки и коллекции. Так его коллекция пополнилась книгой с допросами инквизиции Жанны д’Арк с комментариями и дипломом о высшем образовании выпускника Императорского Санкт-Петербургского университета 1889 года — владелец посчитал документ мусором и собирался выкинуть. Есть любопытная книга о магии на французском языке известного эзотерика Элифаса Леви: книга из Франции, а переплетена в Москве в конце 19-го века.

Особняком на полке покоятся забавные письма Белинского: в 1914 году они выходили с цензурой, часть текста была вырезана. «И какой-то замечательный человек, знать бы еще кто, этот текст дописал от руки», — поясняет Платон.

Находка Платона хранится и в библиотеке Плеханова — букинист ее просто подарил.

— Как-то попался нам автограф Плеханова, красивый такой. Книжка была выпущена под псевдонимом Бельтов, и надпись: «Дорогому далекому товарищу и другу». Мы атрибутировали почерк и автограф Плеханова. Такого автографа у них не было — что бы не подарить? Вот был бы Ахматовой автограф, я бы, наверное, его продал. Продавать Плеханова как-то совсем странно, — смеется он.

Если покупатель ищет какую-то старую книгу, ее можно заказать, и Платон ее обязательно найдет. И дело здесь не столько в наработанных каналах связей, сколько в интуиции и чутье.

С чутьем однажды забавный вышел случай.

— Был на адресе, человек умер, и вывозили библиотеку одну. Я все забрал, копаюсь, достал книжку — анатомия человека, ее с полки никто никогда не возьмет, а там — прослушка! — Платон открывает неприметный серо-зеленый томик: в вырезанном в страницах углублении вклеена черная коробочка с торчащими проводами.

Сейчас от новых книг Платон отказывается — чем меньше их будет, тем меньше тащить на себе при переезде.

Книги в коньяке и на лопате

Испытание на прочность «Фаренгейт» уже проходил. Однажды в магазин ворвался налетчик с топором.

— Пришел пьяный мужик, начал крушить магазин: разломал стойку, вопил что-то несуразное. Сломал-то он не очень много, больше коньяком все залил. Испортил книги. Как только он топор положил, сразу его вывели из магазина. Полицию не стал вызывать — зачем это нужно? Пьяный дурак, никто не пострадал, а это по сути уголовка. Зачем жизнь человеку портить? Он потом приходил — не извиниться, а за топором, — рассказывает с улыбкой Платон. Топор налетчику не отдали — трофей висит теперь над кассой.

Коронавирус едва не довел книжный до краха — продажи обрушились до нуля. Когда вдруг Платона осенило.

— Как-то мне позвонили журналисты, мол, все книжные придумали, как будут работать во время локдауна, а вы? А я сижу совершенно обалдевший — работать не можем, а надо, аренду никто не отменял. Ну я в сердцах и сказал: «Отстаньте от меня, на лопате буду выдавать». И тут читаю в новостях: «Книжный магазин будет выдавать книги на лопате». Хорошо, придется делать. Люди приходили, просили: «Дайте нам книжку! Любую, только на лопате!» — со смехом вспоминает он.

«Для меня это потеря»

Платон надеется, что и из этой патовой ситуации магазинчику удастся выйти с честью. Перемены ведь бывают и к лучшему: на новом месте можно будет расшириться, изменить формат и добавить кофейный уголок. Продажа книг — это ведь не главное. Важнее создавать повод и давать возможность для общения людей разной формации, возраста и взглядов.

О вынужденном переезде Платон рассказал подписчикам «Фаренгейта» в соцсетях, на «Планете» работает краудфандинг: из объявленной суммы в 175 тысяч осталось собрать 25%. Конечно, на переезд нужно больше, ведь придется с нуля делать ремонт, стеллажи, освещение, прокладывать аудиосистему, но и этой суммы, говорит Платон, для начала должно хватить.

— Недавно был организован концерт в клубе «Ласточка» в поддержку «Фаренгейта». Делал не я, а люди, которым он не чужд. Позвонили, спросили, не против ли я, что всю выручку передадут в поддержку «Фаренгейта». Я ответил: с большим удовольствием. Больше 300 человек пришло на концерт. Я не ожидал. Это приятно. Значит, не зря мы тут 8 лет занимались, — уверен он.

Необходимость толкнула Платона на отчаянный шаг — пришлось выставить на продажу памятник с могилы Гаэтано Чинизелли, основателя цирка в Петербурге, похороненного в 19-м веке на Смоленском кладбище Васильевского острова.

— Его везли на реставрацию, но не отреставрировали. Ко мне он попал из мастерской скульптора, я об него споткнулся два раза. «Ребят, что это?» — «Да это Чинизелли!» Год я его клянчил, в итоге мне его дали на ответственное хранение. Купят — хорошо, но пока никто не спрашивал. Я, конечно, не очень хочу его продавать — мне он нравится.

— Если мы предположим грустный сценарий и вы не найдете помещение — что тогда?

— Придется закрыться, но я не хочу. Для меня это будет потеря — за 8 лет мы стали интересной и важной культурной точкой на карте Петербурга. Я не представляю, как по-другому существовать. И дочь моя растет в этом книжном магазинчике. Всегда меня окружали книги, с самого детства. Это мой мир.

Наталья Вязовкина, «Фонтанка.ру»