«Я говорю беженцам, что их там не ждут». Петербургский волонтёр о проблемах на эстонской границе и вывозе жителей из Херсона

Тысячи украинских беженцев продолжают выезжать транзитом через Петербург в Европу. Воссоединиться семьям помогают волонтёры. Чат с координацией существует больше полугода. За это время петербуржцы научились решать задачи разной сложности: от вывоза с территории боевых действий раненых до коммуникации с эстонскими пограничниками, которые сыплют угрозами и оскорблениям в сторону украинских беженцев. Координатор Татьяна (имя изменено) рассказала «Фонтанке», как заказывала реанимобиль в Мариуполь, почему при эвакуации из Херсона важно человеческое отношение и как пробить стену равнодушия на границе с Нарвой.

— В своём телеграм-канале в последнем посте вы пишете о лежачем мужчине, которого вывезли в Латвию к семье. Расскажите подробнее об этом случае.

— Это вывоз маломобильного. Он получил серьёзную травму с раздроблением бедренных костей, осколочным переломом, когда был на сенокосе и прилетело.

— Как организован вывоз раненого человека?

— В разных городах есть люди, готовые руками что-то делать. Пишут родственники и говорят: я не могу связаться с тем-то, но я знаю, что он находится там-то. Я нахожу в этом городе людей, которые готовы приехать, посмотреть, в каком состоянии человек, обеспечить ему связь. Как только человек в контакте со своими родными, я могу что-то делать, в том числе вывозить.

— Почему потребовался вывоз мужчине, герою вашего последнего поста?

— Его семья сейчас живёт в Европе. Вывоз требуется в одной-единственной ситуации — когда человек хочет уехать. Никаких других оснований для вывоза нет.

— Вы написали, что это был лёгкий вывоз. Мне как человеку, далёкому от подобной деятельности, кажется, что организовать вывоз из зоны боевых действий раненого — сложная задача. Что же тогда считается тяжёлым случаем?

— Самые сложные случаи — это когда люди не знают, чего они хотят. Когда начинаешь их везти и на полпути останавливаешься, они меняют планы, вмешиваются родственники. Когда начинается, что одни родственники хотят, чтобы человек остался, другие, чтобы уехал. Для меня — это самое сложное. Бывают кейсы, когда речь идёт о реанимационных случаях. Это логистически сложно. Был кейс, я его начинала, потом передала большой группе волонтёров. Там человек умер на границе с Эстонией. Он пожилой, в тяжёлом состоянии и со сложным набором документов.

— Если люди травмированы, вы привлекаете спецтранспорт?

— В большинстве случаев для того, что я делаю, мне достаточно сантранспорта. Это автобус, в котором человек может находиться в лежачем положении или в который можно закатить кресло-коляску. Бывают случаи, когда нужна реанимация. Я посылала реанимобиль в Мариуполь, вывезла 8-месячного ребёнка в Ростов. Это было напряжённо, водителя скорой не пустили в ДНР, и реаниматолог вел машину от границы до больницы, а от больницы до границы реаниматолог ехал с ребёнком, а машину вел отец ребёнка. Самое сложное было подготовить всё, чтобы ребёнка приняли в больницу без проволочек. Врачи хорошо сработали. Ребёнка откачали в реанимации, ещё через 2 недели он поехал в Москву. Там ему провели цикл лечения, сейчас ребёнок на реабилитации.

— Вы заказывали частную скорую помощь?

— Да, мы собираем деньги, чтобы её оплатить. Мне нравится работать с коммерческим транспортом потому, что я согласовываю маршрут, знаю, как и кого везут. Когда я работаю не на платной основе, очень много факторов вне моего контроля. Когда везу тяжелых, мне нужно максимально контролировать ситуацию.

— Вы помогаете эвакуироваться жителям Херсона, но там же власти вели этот процесс.

— Власти действительно организовали варианты эвакуации. Семья, о которой написано в моем блоге, вывезена абсолютно бесплатно с помощью властей. Бывают и другие случаи.

— В чем заключается ваша помощь в случае с жителями Херсона?

— Вот реальный кейс: есть лежачая умирающая мать, глухонемая бабушка и девочка 13 лет. Им нужно помочь собраться, нужно найти человека, который сможет записать семью на эвакуацию, быть на месте, когда им нужно будет загрузиться. Есть лекарства, которые нужно достать, кислород, необходимый для матери.

Нужно скорой сказать, сколько необходимо кислорода. Позаботиться, чтобы в ПВР их поселили в одну комнату. Когда мать умерла, нужно организовать похороны, взаимодействовать с опекой. Этот кейс был сделан с помощью властей, но чтобы власти узнали об этом, огромную работу проделали волонтеры. Волонтеры банально купили платье на похороны матери, цветы, были с девочкой и бабушкой, разговаривали с ними и с родственниками, которые не в России.

— Волонтёры оказывают человеческую поддержку.

— Да, потому что формальную сторону вопроса можно закрыть с помощью административного ресурса или с помощью денег. Но в тяжёлой ситуации нужно человеческое отношение.

Когда мы весной писали про волонтерский чат, речь шла о том, что тысячи людей едут транзитом через Петербург в Европу. Сейчас цифры такого же порядка?

— Да, выезжающих тысячи ежемесячно.

— Как изменилась ситуация на границах?

— Я не люблю эстонскую границу, буду помогать подавать на них в суд. Они нарушают права беженцев. Эстонские пограничники не пропускают беженцев, пугают их тюрьмой. «Возвращайтесь в свою Россию, вы слишком долго в ней были», «мы никого из вас сюда не пустим, идите воевать» — это всё цитаты. В Нарве идет дискриминация беженцев, едущих через эстонскую границу.

— Каким способом вам удается пробить эту стену?

— Нужно понимать, что любой украинец или человек, который проживал на Украине легально, даже белорус и русский с ВНЖ, имеет право на защиту. Эта защита есть двух видов: временная и международная. Временная — для тех, кто 24 февраля был на Украине, может это доказать. Они имеют право на получение временной защиты, то есть их должны пропустить в ЕС по любому документу, имеющему фотографию, для детей — по свидетельству о рождении. И они могут следовать в любую страну ЕС по своему выбору, независимо от того, сколько они были в России.

Международная защита — это классическое беженство по первому касанию с безопасной страной. О ней могут заявить все, у кого есть украинский паспорт, даже если 24 февраля человек не находился на территории Украины.

— Это все нужно сказать на эстонской границе?

— Я говорю своим беженцам, что их там не ждут. Моя задача, чтобы он шел без радужных грез и розовых пони. Это основной залог успеха. Его там будут допрашивать, будут смотреть его телефон, провоцировать. Это данность, когда человек это понимает, вероятность, что его пропустят, гораздо выше, чем когда он идет с радужными грёзами.

— Если его не пустили, что дальше?

— Он должен остаться на мосту Дружбы. И не нужно никуда уходить. Ему дают бумагу, там может быть написано все, что угодно, вплоть до того, что он несёт угрозу европейской безопасности. Это просто пункты оборотной стороны бумаги, где пограничники ставят галочку. Они никогда не расшифровывают, в чем именно эта угроза. Там есть место, куда надо вписать конкретику, ее никогда не вписывают.

Дальше беженец постоял, подышал и возвращается, ему нужна ручка и бумажка. Ему нужно написать: я гражданин Украины, 24 февраля я был на территории страны, прошу предоставить мне международную защиту согласно Женевской конвенции ООН. И всё, он больше ничего не говорит, не вступает ни в какие дискуссии. Беженцев могут пугать, но выгнать их не могут.

Миграционное дело на границе не оформляется. Пограничники не могут провести проверку по этому заявлению, они могут только оформить документы. Дальше беженец на бесплатной электричке едет в эстонский ПВР. Там подключается адвокат, который может переквалифицировать международную защиту на временную, потому что беженцы реально имеют на неё право.

— На финской границе таких проблем нет?

— Финны идеальны. Их позиция — они пускают всех.

— Куда ехать — это выбор беженца?

— Это зависит от того, куда дальше нужно человеку. Не все хотят в Финляндию, туда в ряде случаев не имеет смысла ехать транзитом, это очень дорогой транзит. Также транзитом Финляндия пропускает только тех, у кого есть загранпаспорт. Но если ты хочешь приехать и там остаться — ты можешь это сделать по любому документу, хотя не все готовы оставаться в Финляндии.

— Какая сейчас нужна помощь беженцам?

— Все то же самое: встретить, поселить, отвезти, купить продукты, найти одежду, достать чемоданы, купить обувь.

Беседовала Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»