«Невозможно плакать, когда жонглируешь». Почему выступления Упсала-Цирка стали психотерапией для петербуржцев

В петербургском Упсала-Цирке теперь часто звучит предлог «вопреки». Работать вопреки тяжёлой финансовой ситуации и отъезду части коллектива за границу, находить повод для радости вопреки новостной повестке, дарить близким тепло вопреки холодам ноября. В шатре на Свердловской набережной собираются аншлаги — это значит, что принцип «вопреки» работает. Цирк, открытый для жизни, заражает им петербуржцев. «Фонтанка» рассказывает, как в Упсала-Цирке справляются с кризисом и ищут новые смыслы.

На сцене пирамидой стоят школьные парты. Под самый купол цирка один за другим забираются мальчишки и девчонки в одинаковой школьной форме.

— Я хочу, чтобы учителя были добрее.

— Я хочу, чтобы в школе были цветные стены.

Ребята говорят о школе мечты, а затем улетают спиной вниз с огромной высоты. От этого зрелища закружится голова у любого взрослого. Спектакль «45» — это правда о школе, рассказанная самими учениками. На вопрос «Какой у тебя любимый урок?» Здесь отвечают честно: «Никакой».

Спектакль составлен из фраз и мыслей детей. Они не только делятся своим видением современной школы, но и пытаются ответить на вопрос: кто мы?

«Рабочее название спектакля было «Терпеть», потому что в школе очень часто говорят: «потерпи, ты закончишь школу и потом у тебя начнется настоящая жизнь», или «школа вас готовит к жизни», — рассказывает помощник режиссёра Упсала-Цирка Мария Михельсон. — Но при этом никто не задумывается, что школа происходит с ребенком здесь и сейчас, каждый день. И нечасто бывает, чтобы школа приносила радость».

В спектакле звучит голос учителя. С монотонными интонациями он рассказывает ребятам о Пушкине. Классик появился в постановке не случайно. Когда задумка только обсуждалась, ребята говорили, что им не нравится в школе. Среди невкусной еды в столовой и не всегда приятных учителей возникла фамилия Пушкина. После этого, как говорят в цирке, случилась «заруба», благодаря ей ребята познакомились с Пушкиным ближе и поняли, что он не так плох. В итоге стихотворение «К Чаадаеву» стало рефреном спектакля. Двести лет назад его признали вольнолюбивым.

Теперь эти строчки читает подросток, стоя на пирамиде из стульев под куполом цирка. И это настоящий рэп от автора, которому уже невозможно сорвать выступление и который давно стал той самой «скрепой», объединяющей всех нас.

Товарищ, верь: взойдет она,

Звезда пленительного счастья,

Россия вспрянет ото сна,

И на обломках самовластья

Напишут наши имена!

После 24 февраля в Упсала-цирке поняли, что жить по-старому уже невозможно. Перед взрослыми и детьми встал вопрос: как и о чём теперь разговаривать со зрителями.

«Первую неделю мы были во фрустрации, потом собрались и поняли, что из этого состояния замороженности нужно выходить, — вспоминает менеджер культурных проектов Алёна Батенкова. — И вдруг Лариса [основатель Упсала-Цирка] говорит, что сейчас все люди в такой ситуации и нам нужно их поддержать. Мы — цирк и должны быть в зоне социального риска, сейчас мы все находимся в этой зоне. И наша задача — поддержать всех здесь. Понятно, что дети были такие же демотивированные, потому что у них дома демотивированные родители. Им нужно где-то искать эту опору».

В цирке решили в выходные устраивать день открытых дверей, когда петербуржцы могли бесплатно прийти в шатер с семьей. Для них проводили мастер-классы, затем все усаживались пить чай. Горожане приносили с собой домашнюю выпечку. Позже в цирк приглашали детей из семей беженцев. Встречи имели терапевтический эффект для обеих сторон. К процессу подключились не только артисты, но и их родители и офисные сотрудники цирка.

«Это оказалось очень важной историей. Многие говорили, что невозможно гонять в голове то же самое, когда тебе нужно удержаться на балансировочной доске. Или невозможно плакать, когда жонглируешь. У цирка есть свои способы взаимодействия с реальностью, мы стараемся продолжать делать цирк», — говорит Мария Михельсон.

Летом состоялась премьера спектакля «45». Постановка до сих пор собирает аншлаги. «Нашей современной реальности в России нужен Упсала-Цирк, — отмечает Алёна Батенкова. — Сейчас у нас залы заполняются на 100 процентов, и люди иногда не успевают купить билеты. Мы видим по обратной связи, какой эффект производят спектакли».

В Упсала-Цирке дети проходят пятилетнее обучение. Начинают с освоения трюков, а заканчивают индивидуальным номером. На первый курс принимают около 40 человек из кризисных центров и коррекционных школ. До выпускного доходят не все. Не каждый выбирает цирк своей профессией. Но это и не основная цель. Упсала-Цирк меняет жизненный сценарий, учит ребёнка делать выбор в пользу себя.

Алёна Батенкова ежемесячно пишет отчеты в фонд «Нужна помощь», где рассказывает про успехи подопечных. «Это может быть история ребёнка, который не чувствовал себя успешным в группе и в принципе планировал уже уйти из цирка. Но он преодолел себя и через сложную ситуацию буллинга, драки и разборов этого всего понял, что только он отвечает за свою жизнь и он только принимает решения. Приняв решение остаться, он и восстановил отношения с ребятами и вошел в спектакль, где встает на балансировочные стулья и, как рок-звезда, читает в микрофон Пушкина. У него с тех пор выросли крылья за спиной», — говорит Алёна.

В этом сентябре цирк не набирал первый курс. Будет ли набор в следующем году, говорить пока рано. Сейчас финансирования хватает на ближайшие два месяца, а дальше неизвестность. Именно её в цирке называют главной проблемой.

С введением санкций многие партнёры не смогли выполнить обещанные обязательства. Упсала-Цирк не берет деньги от государственных структур. Его основатель Лариса Афанасьева объясняла это несовпадением ценностей. Государство хочет видеть усреднённого удобного человека, а в Упсала-Цирке берегут хулиганов.

— Сейчас идёт речь про выживание, но не про развитие? — спрашиваю бренд-менеджера Катерину Черемисину.

— Текущие обстоятельства — это точно не про взрывной рост, масштабирование в регионах и долгосрочное планирование. Это скорее история про сохранение текущих проектов, чтобы продолжать работать в рамках наших ценностей и нашего метода. У нас есть программа, и каждый год должен выходить новый спектакль. Жизнь на этом не затухает. Это важная часть, мне трудно это назвать выживанием.

С Ларисой Афанасьевой «Фонтанке» поговорить не удалось. Основатель цирка сейчас находится в немецком городе Цайц, где петербуржцы были участниками резиденции, а теперь продолжают работу и создают филиал Упсала-Цирка и работают с беженцами. Текущее положение дел и настроение петербургских хулиганов очень хорошо описывает рассказанная Афанасьевой в рамках проекта TEDx Talks история мальчика Дани.

Даня оказался в детдоме. В школе дети из семей ходили в столовую с карманными деньгами, а детдомовским выдавали ланч-боксы. Так выделяться среди сверстников Дане не понравилось. Не помогли исправить ситуацию и беседы с директором. Тогда мальчик нашёл решение проблемы. Он встал посреди рекреации, представился, объявил, что является артистом цирка и начал представление. Даня собрал деньги, которых хватило, чтобы угостить друзей в столовой.

«Для меня Даня является совершенно крутанским человеком, отважным парнем, — говорит Афанасьева. — И у меня есть список внутренний великих хулиганов. В этом списке находятся Чарли Чаплин, Бастер Китон, академик Сахаров, американская волна битников. В этом же списке находится Даня. Когда трудно, я думаю, есть же Даня».

Лена Ваганова, «Фонтанка.ру»