Самая зимняя инструкция. Вместе с петербуржцами рассказываем, как отсудить у коммунальщиков «гололедный» вред

Жительница Петербурга Надежда Кожевникова сломала ногу на заледеневшей Моховой. С ее помощью «Фонтанка» составила инструкцию о том, как надо себя вести, чтобы выиграть в суде и взыскать с коммунальщиков ущерб.

Судебный процесс дело не быстрое, тем более что для начала надо полностью поправиться, собрать все чеки на лекарства, процедуры и прочее. Кроме того, судя по практике, многие подобные дела не решаются в первой инстанции, и ответчик идет в апелляцию. Важно помнить — время есть. В 2022 году в пользу поломанных на скользких тротуарах петербуржцев успешно разрешаются дела по травмам от 2019 года. Ну и желательно нанять адвоката — это не дешево, но судебные расходы истца, как правило, ложатся на плечи ответчика, если иск выигран.

Надежда упала на Моховой 1 февраля 2019 года. Вместе с подругой она вышла из машины, была запланирована встреча с еще одним человеком, так что свидетелями ее травмы стали двое. В ее случае это были знакомые и тут важная рекомендация — если кто-то вам после падения помог и видел, как вы поскользнулись, обязательно попросите контакты этих людей, чтобы позже они смогли дать показания и подтвердить, в том числе, что тротуар был больше похож на полосу препятствий.

Надежда с помощью будущих свидетелей дошла до дома, благо было близко, но в иных случаях лучше вызывать на место скорую. Собственно, вопрос о том, почему она этого не сделала, был задан судом, но на итог не повлиял именно потому, что истица живет рядом с местом падения и ожидание медиков на льду и в грязном снеге вряд ли бы прибавило ей здоровья. Может быть нелишним и звонок в полицию. Вряд ли сотрудники действительно займутся тем, что лежит в поле гражданско-правовых отношений, но все же это дополнительная фиксация происшествия.

В травме или любом другом медицинском учреждении, отмечает Надежда, важно как можно подробнее описать обстоятельства получения травмы, с адресом, временем, состоянием асфальта. Медкарта позже вместе со всем этим содержимым будет исследована в суде.

После установления диагноза и наложения гипса Надежда поехала лечиться домой и позвонила адвокату. По совету юриста, она попросила сына выйти на улицу и сделать фото места падения — так, чтобы было видно не только то, что творится на тротуаре, но и адрес. В ее случае ответчик ГУДП «Центр» тоже принес фото, черно-белые распечатки с идеально чистым асфальтом, на которых, по словам истца, была зафиксирована противоположная сторона улицы. В ее пользу сыграли показания свидетелей и переписка в соцсети с сыном, в которой она просит сделать фото и он их туда же присылает. Адвокат Надежды Андрей Чертков добавил, что суду также был представлен протокол адвокатского опроса автора фотографий, в котором он подтвердил, когда и где были сделаны снимки. Важно помнить и про камеры видеонаблюдения: если они городские, отправить запрос в ГМЦ с просьбой сохранить записи, если же частные, то пытаться договориться с их владельцами.

В конце концов надо определить, с кем именно вы будете судиться, это в первую очередь зависит от конкретного места. Если во дворе, то скорей всего вина ляжет на плечи управляющей домом компании, если на улице, то на службы, которые заключили с городом контракт на уборку. Выяснить это поможет звонок в жилконтору или официально зарегистрированное в электронной приемной письмо в комитет по благоустройству.

Надежда просила суд взыскать с ГУДП «Центр» чуть больше шестидесяти тысяч на медицинские расходы и полмиллиона компенсации морального вреда. Остановимся пока на первом — суд в случае Надежды и в других аналогичных делах, с которыми ознакомилась «Фонтанка», соглашается с возмещением только того, что прописано врачами, но не попадает под ОМС. Это покупка лекарств или специфические процедуры.

Надежда, к примеру, после снятия гипса вынуждена была еще год лечить посттравматический тромбоз и делала специальный массаж, с этой компенсацией суд согласился. Но порядка 35 тысяч рублей остались невозмещенными — в травму Надежду привез супруг, но очередь была очень большой, поэтому петербурженка обратилась за помощью в частную клинику. Другой подобный пример: сотрудница интерната, выходя с работы на территории ПНИ, поскользнулась и сломала обе ноги. Ей полагались бесплатные импланты, но врач рекомендовал более качественные, на что женщина согласилась. Суд в компенсации отказал, равно как и в оплате лекарств, которые не были прописаны врачом, и в оплате перевязочных материалов — медработник справлялась с наложением повязок и сама, не выходя из дома, но логика судов неумолима: все, что положено бесплатно, должно быть получено бесплатно, иначе сами виноваты, что не хотите сидеть в очередях и настроены пользоваться качественными медизделиями.

Что касается компенсации морального вреда, то заявленная в иске сумма в общем-то может быть любой, но надо понимать, что миллионы за перелом в любом случае никто не выплатит. Впрочем, не бывает особо крупных компенсаций и даже в случае смерти пострадавшего. Так, петербурженка просила несколько миллионов за смерть мамы, которая упала на 4-й линии В.О. во время прогулки с собакой и ударилась головой. Женщина дошла до дома, через час после падения потеряла сознание, в себя так и не пришла. Суд установил размер взыскания с коммунальщиков в 800 тысяч рублей.

Надежда, которая лечилась около года, получила 300 тысяч за моральный вред, это самая большая сумма, которая встретилась «Фонтанке» в опубликованных за последний год решениях петербургских судов. Мужчина, который поскользнулся на Фурштатской и ударился спиной и головой, получил 50 тысяч — было подозрение на перелом позвоночника, но в итоге все обошлось ушибами. Такая сумма в целом часто встречается в решениях, но также часто суды апелляционной инстанции ее за сломанные кости и достаточно длительное лечение увеличивают до 200–250 тысяч.

Адвокат Надежды Андрей Чертков добавляет, что в качестве доказательств суд может принять самые разные материалы и документы, главное, чтобы они относились к делу. К примеру, по делу Надежды были приобщены публикации в СМИ — ежегодные проблемы с уборкой города регулярно освещаются и «Фонтанкой», а в год получения истцом травмы и вовсе был уволен глава Центрального района, именно из-за снежного коллапса.

Ответчики, как по делу Надежды, так и в других делах, как правило, ссылаются на путевые листы, мол, убирали все по плану. Но суды не принимают их как доказательство, потому что из таких документов не следует, что что-то действительно было убрано.

Ответственность за некачественную уборку и любые вытекающие из этого последствия прописывается в контракте между городом или районом и подрядчиками. Согласно Гражданскому кодексу, на причинителе вреда лежит презумпция вины, и, как сказано в постановлении Верховного суда, доказывать невиновность должен сам ответчик. Вероятно, из этого родилась несколько курьезная дискуссия в заседании по делу Надежды на тему: «а мог ли образоваться гололед?» «По утверждению ответчика, в имевшихся температурных условиях (ниже 0 по Цельсию) гололед появиться не мог, и, следовательно, наледь убирать не было необходимости. В обоснование данного сомнительного утверждения ответчик сослался на действующий технологический регламент. Опровергая данную позицию, истец представил извлечения из нескольких авторитетных гидрометеорологических словарей и справочников, а также статью из Википедии, из которых следовало, что гололед при температуре от 0 до минус 10°С — вполне обычное явление», — рассказал Андрей Чертков.

Выяснить, сколько раз суды истцам по таким искам отказывали, непросто — ответчиком может быть любая управляющая компания в городе и любое предприятие, которое занимается чисткой дорог и тротуаров от снега.

Предположительный вывод можно сделать, используя в поиске по системе ГАС «Правосудие» слово «наледь» — в базе больше двух тысяч решений с его упоминанием. Почти 1 300 из них удовлетворены полностью или частично и только в 123 случаях истцы получили отказы.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру»