«Повысятся боевые способности вооружённых сил». Андрей Картаполов — о том, зачем Шойгу нужны 30-летние срочники

Поправки к закону «О воинской обязанности и военной службе» могут быть приняты весной 2023 года и вступить в силу следующей осенью. То есть молодых мужчин в возрасте от 21 до 30 лет смогут призывать на срочную службу уже через одну кампанию. Об этом в разговоре с «Фонтанкой» заявил глава думского комитета по обороне Андрей Картаполов. Депутат также сказал, что законопроект может подготовить как Госдума, так и Минобороны. Саму инициативу сдвинуть вправо возрастные рамки он считает разумной, уверен, что это позволит повысить качество призывного контингента.

— Получается, Андрей Валериевич, что к осеннему призыву вполне может быть так, что начнут призывать в армию мужчин в возрасте с 21 года и по 30 лет?

— Всех почему-то пугает цифра «30», а цифра «27» не пугала раньше никого. Если подняли с 18 до 21, то логично, что верхняя граница поднимается до 30. Здесь нет никакой проблемы. Если человек не успел отслужить до 27 лет в армии, ну пойдёт служить. Здесь не надо путать службу по призыву со всем остальным. Те люди, которые сейчас служат по призыву, так и продолжат служить по призыву. Их никто и никуда не будет [в зону боевых действий] отправлять — в контрактники, добровольцы и прочее.

— Ну вы же понимаете, что это лукавство. Военнослужащие по призыву точно так же стоят в Белгороде, и по ним точно так же всё прилетает, они всё это чувствуют на себе.

— Ну это другой вопрос, но далеко не все стоят в Белгороде.

— Но каждый думает, что именно он в итоге окажется в Белгороде.

— Ну что поделать... Не окажется. Эта инициатива [увеличение возраста призыва] вполне имеет место быть. Она здравая и вполне реализуемая. Как это сделать, мы понимаем.

— Как это поможет армии? Это позволит увеличить количество призывников?

— Нет. Набор срочников каким был, таким и останется. Мы призываем сейчас по 240 тысяч: 120 тысяч весной и 120 тысяч осенью (весной 2022 года были призваны 134,5 тыс. человек, план на осень — 120 тыс. — Прим. ред.). Так и будут их призывать. Тут ведь смысл в другом. Если сейчас в армию приходит паренёк, который закончил 11 классов, который, кроме мамы с папой и большой соски, в жизни ничего не видел, то теперь в армию пойдёт взрослый человек, который давно закончил школу, который получил профессию и жизненный опыт, который стал самостоятельным. Кроме того, у него уже, скорее всего, будет профессия, и значит, его будет проще определить в армии по военной специальности. Ведь многие специальности, что на гражданке, что в армии, сопоставимы. Гораздо проще разговаривать с человеком, который уже что-то умеет. Вот единственный смысл всего этого мероприятия. Исходя из того, что люди будут приходить в вооружённые силы более взрослыми и подготовленными, качество призывного контингента повысится, а значит, и повысятся боевые способности Вооружённых сил Российской Федерации.

— Звучит логично. Альтернативной службы это тоже коснётся?

— Это я пока не готов сказать, но, скорее всего, да.

— Это тоже было бы логично.

— Я согласен с этим. Но пока это не прозвучало. Поэтапность и подразумевает под собой, что сначала мы разберёмся с основным контингентом призывников, а потом с альтернативщиками.

— И поправки в закон могут быть приняты уже к весенней сессии?

— Да-да. Если такая инициатива поступит, а я думаю, что она поступит, мы вполне сможем ее реализовать.

— А кто будет готовить законопроект? Минобороны?

— Если они обратятся к нам, то мы готовы это сделать сами. А если они возьмут на себя эту инициативу, то это будет правительственный проект.

— Увеличение сроков службы не обсуждается же?

— Не обсуждается и не планируется. И в этом нет необходимости. Он же [Шойгу] сказал, что будет увеличиваться количество контрактников с нынешних 540 тысяч до 670 тысяч. Количество призывников увеличиваться не будет.

— Возникает вопрос: а что мешало раньше увеличить количество контрактников?

— Чтобы увеличить количество контрактников, нужно заложить средства в бюджет. Это же соответствующие денежное довольствие, ипотека, обмундирование и прочее. Сейчас, когда мы принимали последний бюджет (на три года), мы это предусмотрели.

— Я почему про сроки службы заговорила... Это ведь тоже наследие министра Сердюкова (Анатолий Эдуардович Сердюков, министр обороны 2007–2012 гг. — Прим. ред.). А сейчас Минобороны поэтапно отказывается от всех его реформ. Вот прозвучало, что нужно обратно создавать Московский и Ленинградский военные округа.

— Ну смотрите. Что касается Московского и Ленинградского военных округов — это объективная ситуация. При Сердюкове и до Сердюкова что мы с вами имели? У нас с вами были хорошие отношения со всеми с западными партнёрами. Финляндия считалась добрососедской страной. Не было никаких войнушек по периметру нашей границы. А что мы имеем с вами сейчас? Вся западная граница — это сплошной враждебный лагерь. Протяжённость той же границы с Финляндией — больше тысячи километров. И границы эти никем не прикрыты и не закрыты. Поэтому, естественно, надо принимать какие-то меры. Потому что две дороги, которые идут на север, легко и быстро пересекаемые, это всё...

— То есть Западный военный округ не справляется с этими задачами?

— Дело не в этом. Дело в том, что еще же идёт специальная военная операция. Поэтому Западный военный округ в нынешней ситуации требует возможного деления. Я это прекрасно понимаю, с военной точки зрения.

— А что изменится-то? Изменится модель руководства?

— Ну смотрите. Округ — это не просто люди, это не только общевойсковые объединения. Это ещё так называемый окружной комплект. То есть соединение частей в различных видах обеспечения. Вот надо эти комплекты создавать. А количество войсковых соединений может быть любым.

— Ленинградский военный округ, спрашиваю только о нем, потому что он нам ближе, будет в том же виде, каким он был до 2010 года, или это будет что-то принципиально новое?

— Сейчас об этом пока рано говорить. Давайте посмотрим, какую он получит зону ответственности и чем он будет заниматься. Можно предположить, что это будет Северо-Запад, начиная от Новгородской области и вверх до Мурманской области — это будет зона ответственности вновь создаваемого Ленинградского военного округа. Но это всё только мои предположения, и не более того.

— Можете сказать, в чём отличие бригадного формирования от дивизионного?

— Сейчас популярно объясню. Бригада — это большой полк. Дивизия — это минимум три полка. Плюс дивизионный комплект. В бригаде есть два артиллерийских дивизиона. А в дивизии — это как минимум четыре артиллерийских дивизиона. Ну и так далее. То есть это в 3,5–4 раза больше, чем бригада. Если по-простому, то вот так.

— От дивизий, насколько помню, отказались после российско-грузинской войны (в августе 2008 года. — Прим. ред.), которая показала их неэффективность. А сейчас снова неэффективность?

— Российско-грузинская война, как и предшествующие ей обе кампании на Кавказе (первая и вторая чеченские войны. — Прим. ред.), очень много наделали нехорошего. Почему? Потому что там стали воевать батальонами и тактическими группами. А почему? Потому что там очень мало направлений, доступных для действия войск. Крупным воинским формированиям там просто негде действовать. Там [на Кавказе] дорога и горы. Поэтому там стали действовать батальонами. Научились так действовать — понравилось. И потом эту же практику попытались приложить на западный театр военных действий. Но оказалось, что здесь [на Украине] это не работает. Здесь совсем другие географические условия и совсем другие, соответственно, применения войск. Поэтому возвращаем теперь все обратно, но уже в новом качестве.

— А во время правления Сердюкова было хоть что-то положительное, что он сделал для армии?

— Я бы не хотел давать оценок ни прежнему, ни нынешнему руководству Министерства обороны. Считаю, что это пока преждевременно и некорректно.

Беседовала Юлия Никитина, «Фонтанка.ру»