ЖИВАЯ ВОДА. Андрей Константинов

Первая серия

Вторая серия

3.1. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ПРИБРЕЖНАЯ ПОЛЯНА. НАТ. ДЕНЬ

Немецкий отряд из восьми человек (Краузе, связист Кнут, шестеро стрелков) добирается до конечной точки своего перехода через болото — островка Большой Змей. Все грязные, уставшие, насквозь мокрые от пота — по-прежнему стоит невыносимая жара. Краузе отдаёт распоряжение Кнуту расчехлить станцию и передать на хутор, что они добрались до места, а остальным приказывает заняться приготовлением обеда. Солдаты, сложив рюкзаки, другую амуницию и оружие, идут вглубь острова за дровами для костров (на одном готовить пищу, на другом — варить кофе). Сам Краузе садится на землю, прислонившись спиной к большому камню, снимает накомарник, сапоги, носки, вытягивает натруженные босые ноги, закуривает. Через некоторое время подходит Кнут.

КНУТ

Господин фельдфебель! Разрешите доложить: сеанс связи завершён. Приёмопередатчик работает в штатном режиме, слегка подмоченная (смущённо) по моей вине батарея на его работе не сказалась.

КРАУЗЕ

Прекрасно. Надеюсь, никаких новых вводных не поступило?

КНУТ

Никак нет. (Виновато) Единственное, майор фон Бергензее изволил выказать своё неудовольствие.

КРАУЗЕ

Вот как? И чем же?

КНУТ

По его расчётам, мы должны были прибыть на место двумя часами ранее.

КРАУЗЕ

По его расчётам? Прелестно. Герр майор, видимо, решил, что мы попрёмся через это чёртово болото не обычным, а форсированным маршем? Ну-ну.

КНУТ

А ещё он напомнил, что следующий сеанс должен состояться в полночь. И что к тому времени все работы должны быть завершены.

КРАУЗЕ

То есть он сомневается ещё и в том, что я с первого раза способен в точности запомнить приказ? (Смотрит в упор на Кнута) Я что, в самом деле произвожу впечатление кретина?

КНУТ

Никак нет, господин фельдфебель!

КРАУЗЕ

Где-то там должен быть… (Осматривается) Видите вон тот, треугольной формы валун?

КНУТ

Так точно.

КРАУЗЕ

За ним валяются дохлый русский и его пулемёт. Ступайте и притащите его сюда. Я имею в виду пулемёт.

КНУТ

Слушаюсь.

Кнут уходит, а Краузе кричит солдатам.

КРАУЗЕ

Пошевеливайтесь, парни. У нас мало времени и много работы.

Солдаты ускоряются с разведением костров, заливают в котелки воду из захваченных с собой канистр, достают из рюкзаков концентраты, консервы, кофе… Краузе тем временем вынимает из внутреннего кармана карандаш и небольшой блокнот — в нём заложена фотография (жена и двое детей). Фельдфебель открывает чистый лист, начинает писать: «Дорогая Эльза. Пишу тебе, по-видимому, из самого гнилого места на земле. Русские называют его Полесье…» Далее Краузе вынужден прервать процесс, так как к нему снова подходит связист.

КРАУЗЕ

В чём дело, Кнут?

КНУТ

Их там нет, господин фельдфебель. Ни мёртвого русского, ни его пулемёта.

КРАУЗЕ

Чёрт подери! В своих очках вы способны разглядеть плавающее в пятидесяти метрах тело лейтенанта Хазе, но в упор не видите того, что валяется у вас под ногами?

Фельдфебель нехотя встаёт, идёт к валуну.

КНУТ

Вам лучше обуться, господин фельдфебель. Здесь полно змей.

КРАУЗЕ

Змеи кусают городских. А я вырос в деревне.

3.2. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ВАЛУН. НАТ. ДЕНЬ

Место, где лежало закиданное лапником тело Ивана. Лапник разбросан по земле, а вот самого тела нет, хотя примятая трава с бурыми следами крови на ней подтверждает, что оно здесь было. Струйка воды из пульсирующего родничка по-прежнему ручейком стекает в болото. Краузе задумчиво смотрит на родник.

КРАУЗЕ

Одно из двух: либо русские возвратились и забрали тело, либо мёртвый бандит оказался не таким уж мёртвым.

КНУТ

Господин фельдфебель. Посмотрите сюда.

Кнут указывает на кровавую лужу: в ней перья, косточки, птичья голова с загнутым клювом.

КРАУЗЕ

Полагаете, это он её… распотрошил?

Связист пожимает плечами.

КНУТ

Не знаю. Но на болотах обычно не водятся хищные звери. Им просто не на кого охотиться в этих трясинах.

КРАУЗЕ

Кострища нет. Получается, сожрал в сыром виде? А ведь это даже не утка. Судя по клюву, какая-то хищная птица. (Продолжает размышлять) Нет, я понимаю, что в приступе дикого голода человек способен сожрать всё что угодно. Но меня беспокоит другое: как он её убил? Не камнем же?

КНУТ

Сбить птицу камнем довольно трудно.

КРАУЗЕ

Но это и не пулемёт. Иначе птицу разорвало бы в клочья… Выходит, где-то поблизости может находиться вооружённый голодный раненый русский псих. Прелестно. Это как раз то, что нам сейчас нужно для полного счастья.

Краузе присаживается на корточки возле ручейка, сложив ладони лодочкой, пьёт.

КНУТ

Он мог и уйти. Догонять своих.

КРАУЗЕ

Мог. Но мы не знаем, насколько серьёзно он ранен. (Напившись, начинает умывать лицо) По крайней мере, у него хватило сил наломать лапника для лежанки.

КНУТ

Осмелюсь заметить, господин фельдфебель, использовать природную воду в незнакомой местности может быть опасно для здоровья.

КРАУЗЕ

Вздор. Вас, если не ошибаюсь, призвали в армию со студенческой скамьи?

КНУТ

Так точно. Сразу после окончания 2-го курса Берлинской высшей технической школы.

КРАУЗЕ

Похоже, вы скверно учились. Иначе бы знали, что болотный торф — это природный фильтр, абсорбирующий загрязняющие вещества. А болотный мох, обладая антимикробным действием, убивает болезнетворные бактерии. (Умывшись, встаёт) Так что пейте смело, не бойтесь. Единственная опасность — ненароком застудить горло, вода очень холодная.

Кнут недоверчиво подчиняется, сделав несколько формальных глотков. Краузе тем временем принюхивается к запахам, доносящимся от костров.

КРАУЗЕ

Ладно, идёмте обедать. (Косится на перья) Хотя, конечно, эта ваша… находка лично мне изрядно подпортила аппетит. И настроение — тоже. Придётся к ночи усилить боевое охранение лагеря. (Мрачно обводит взглядом окрестный пейзаж) Ненавижу болота!

3.3. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ВОРОНКА. НАТ. ДЕНЬ

Краузе и Кнут возвращаются к своим. А между тем, пройди они ещё 10–20 метров чуть в сторону и повыше, они бы непременно наткнулись на небольшую не то яму, не то воронку, на дне которой мёртвым сном спит Иван. Он даже и выглядит мёртвым, поскольку практически не дышит во сне. На щеке у парня небольшой кровавый след, к которому прилипло птичье пёрышко, а вот с самим лицом произошли разительные перемены.

3.4. ХУТОР. ИЗБА. ЛАВОЧКА. НАТ. ДЕНЬ

На завалинке у дома сидит Гюнтер и продолжает расспрашивать стоящего перед ним Афанасия. Диалог ведётся на немецком.

ГЮНТЕР

А когда арестовали хозяйку этого дома?

АФАНАСИЙ

Симоновну? Прошлым летом.

ГЮНТЕР

И за что же?

АФАНАСИЙ

Сперва по 123-й взяли. (Расшифровывает) «Совершение обманных действий с целью возбуждения суеверия в массах населения для извлечения личных выгод». Похоже, кто-то из наших донос написал… Но 123-я — статья лёгкая, до года принудительных работ. А то и просто штраф. Но потом — бац, новый состав. 58–10: «Пропаганда против советской власти с использованием религиозных предрассудков масс». А это уже вплоть до высшей меры. В итоге получила десятку. Но до лагеря так и не добралась — в дороге померла.

ГЮНТЕР

10 лет старухе за то, что она лечила людей? (С сарказмом) Поздравляю: ваше (чеканит по-русски) О-Ге-Пе-У недалеко ушло от средневековой инквизиции…

Афанасий хмуро поправляет.

АФАНАСИЙ

Не ОГПУ. Они теперь Эн-Ка-Вэ-Дэ прозываются.

ГЮНТЕР

Как?

АФАНАСИЙ (По-русски)

Неважно. Один хрен.

ГЮНТЕР

Кстати, Франц, откуда вы столь хорошо ориентируетесь в полицейском законодательстве?

АФАНАСИЙ

Так ведь я не только в австрийском лагере для военнопленных сидел. После довелось и нашего, родного отведать. (Указывает на пустой рукав) Там-то я руку и отморозил. (Горько) Там-то мне её и отпилили.

К избе подъезжает легковой автомобиль в сопровождении мотоцикла охраны. Из машины выбирается Карл. Он одет по всей форме: мундир, застёгнутый на все пуговицы, фуражка. Раненая рука на перевязи. Лицо мрачное.

ГЮНТЕР

С возвращением, дорогой братец. (Далее с иронией) Судя по выражению лица, начальство представило тебя к очередной награде?

КАРЛ

Угу. Сегодня подполковник фон Штайн был бесноват, как никогда. Наверное, это из-за жары. Я сам на докладе взмок до исподнего. Так что даже страшно представить, что творилось в кальсонах моего 120-килограммового шефа.

ГЮНТЕР

Жара здесь ни при чём. Три дня назад я имел сомнительное удовольствие общаться с этим напыщенным индюком и быстро пришел к выводу, что он непроходимый тупица. Неужели ты до сих пор этого не понял?

КАРЛ

Разумеется, понял. Но, согласись, каждый, кто считает себя умнее начальника, должен это скрывать? По крайней мере, от него? (Братья смеются) И всё же, несмотря на обрушенные на меня грома и молнии, я не забыл о твоей просьбе.

Карл лезет в салон машины, забирает с заднего сиденья саквояж.

КАРЛ

Получай свою драгоценную поклажу. Правда, не поручусь, что по такой отвратительной дороге внутри ничего не растряслось и не разбилось.

3.5. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. ЛЕС. НАТ. ДЕНЬ

Бойцы отряда занимаются повседневными хозяйственными и бытовыми делами. Мы сосредотачиваемся на сидящих рядышком двух бойцах, один из которых чистит оружие (Семён, молодой парень, в тельнике, на запястье — наколка с якорьком и имя К.Л.А.В.А., в отряде его шутливо кличут «мичман Сеня»), а другой латает обувку (украинец Тарас, он много старше). К ним подходит Агата, лицо которой за ночь полностью очистилось от оспинок, а кожа стала белая, гладкая. Но поскольку бойцам она незнакома, мужчины этому чуду не удивляются, а просто с интересом рассматривают симпатичную девушку.

АГАТА

Хлопцы! СлучАем не знаете, где мне Лену найти?

СЕМЁН

Медсестричку? СлучАем знаем.

АГАТА

И где же?

СЕМЁН

А ты, девка, прежде представься, по всей форме: кто такая будешь, откуда, сколько лет, как звать?

АГАТА

А ты кто такой есть, шоб я тебе представлялась?

СЕМЁН

Я-то? Заместитель командира.

АГАТА

Тю! Шо-то не похоже.

СЕМЁН

Век моря не видать! Заместитель! (Подмигивает) По амурной части.

АГАТА

А умнее ничЁго не придумал? (Ехидно) Гляди, дурень — думкой богатеет!

ТАРАС (Добродушно)

Вон там, дочка, видишь, брезент промеж сосен растягнут? Это теперь и есть наш полевой лазарет. Там Ленку и шукай.

АГАТА

Спасибочки, диду.

Сёмен провожает взглядом уходящую девушку.

СЕМЁН

Интересно, откуда это у нас на рейде такая русалка завелась… Козырная деваха, а, дядь Тарас?

ТАРАС

То есть. Гарна дивчина.

Партизанский лазарет. Снимок из архива портала «Партизаны Беларуси».

3.6. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. «ЛАЗАРЕТ». НАТ. ДЕНЬ

Между сосен в качестве укрытия, дающего тень, растянут брезент. Под ним на тюфяках, прямо на земле, лежат несколько человек легкораненых. А вот под тяжелораненого младшего лейтенанта Свешникова отвели одну из подвод, из которой соорудили подобие кровати. Свешников без сознания, над его ранением заканчивает колдовать Александр Григорьевич. Рядом Лена, она ему ассистирует. Наложив повязку, доктор смотрит на свои руки, они в крови.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Леночка, мне бы умыться. И полотенце.

ЛЕНА

Сейчас принесу, Александр Григорьевич.

Под деревом, в тени, стоит ведро с водой. Лена идёт к нему, зачерпывает воду ковшом, снимает сушившееся на ветке полотенце. За её спиной раздаётся голос Агаты.

АГАТА

Что ж ты, Ленка, меня не добудилась? Из-за тебя я, засоня такая, тока-тока проснулась.

Лена оборачивается — и от неожиданности и удивления выпускает из рук ковшик с водой.

АГАТА

Ленк! Ты чего?

ЛЕНА

Александр Григорьевич! Идите сюда! Скорее!..

3.7. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. ШАЛАШ. ИНТ. ДЕНЬ

В командирском шалаше продолжается оперативное совещание. Присутствуют: Командир, Особист и специально приглашенный возчик Архипыч.

АРХИПЫЧ

Да как же это можно, Алесь Петрович?! Люди, когда нам своих лошадушек отдавали, ревмя ревели, потому как, почитай, с членами семьи расставались! А мы их теперь вот так, за здорово живёшь, под нож?

КОМАНДИР

Не за здорово, Архипыч. (Устало вздыхает, разъясняет по новой) Просто иных вариантов нет. Ты же до войны в пастухах ходил, сам знаешь — лошадь в лесу бесполезна. А уж в таком, как Ганькин Бор, вдвойне. Это мы пока, считай, у самой лесной кромочки встали. А дальше такая чащоба пойдет — не то что сцежек, прогалин не сыщешь. Так что не лошадям нас, а нам их на себе нести придётся.

ОСОБИСТ

Да и с фуражом беда.

КОМАНДИР

Вот-вот. А пасти лошадей в лесу, обратно, нельзя. Нажрутся папоротника или вороньего глаза — и привет.

ОСОБИСТ

Почему привет?

КОМАНДИР

Ядовиты они для лошадей. Лошадям даже безобидные жёлуди — и те нельзя.

АРХИПЫЧ

Так, може, тады просто отпустим? Лошадь — животина умнющая. Завсегда сама обратную дорогу к дому найдёт.

КОМАНДИР

Найдёт. Только не через болото.

ОСОБИСТ

Что значит «отпустим»? У нас люди голодают! Лошадь в среднем под 400 килограмм весит. А у нас их целых три. Это ж сколько мяса на круг выходит!

АРХИПЫЧ

Вот сразу видно, товарищ майор, что вы человек городской, приучЁнный мясо в магазине покупать… Ну, положим, пожарите вы на костре убоинку — раз, другой. Вон бабы наши котлеток вам навертют. А дале што? Где вы эти «три по четыреста» хранить станете? Ещё и по такой жаре? Да оно за сутки сгниёт всё. Мухам на радость.

ОСОБИСТ

Ну, должны быть какие-то способы… Я не знаю… Завялить, засушить…

АРХИПЫЧ

Чтоб мясо завялить, его для начала хорошенечко солью натереть нужно. А у нас, гутарют, не только с фуражом, но и с солью бяда.

В шалаш «с улицы», согнувшись, заглядывает Александр Григорьевич.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Прошу прощения за бесцеремонное вторжение, но… (Слегка взволнованно) Алесь Петрович, товарищи, вы должны это увидеть собственными глазами!

КОМАНДИР

Чего увидеть?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

И портсигар свой замечательный захватите, пожалуйста.

Более ничего не объясняя, доктор «выныривает» обратно, сидящие в шалаше недоумённо переглядываются и поочерёдно выползают наружу.

3.8. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. ШАЛАШ. НАТ. ДЕНЬ

Несколько секунд длится немая сцена: возле перепуганной новообращённой красавицы Агаты, не понимающей пока причины поднятого вокруг неё ажиотажа, полукругом стоят трое изумлённых мужчин. Сложив руки на груди, доктор наблюдает за их реакцией. Чуть позади него — всё ещё потрясённая Лена.

ДОКТОР

Ну?! Каково? Per aspera ad astra!*

Командир разводит руками.

КОМАНДИР

Нет слов. Одни буквы.

Особист обалдело продолжает разглядывать девушку, а возчик задумчиво чешет затылок.

АРХИПЫЧ

Да-а. Чудеса-а.

АГАТА

Да что ж це таке?! Чего вы на меня, як на жирафу диковинную в зоосаде, пялитесь?!

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Алесь Петрович, будьте любезны, подайте барышне зеркальце. А то барышня не понимает.

Командир достаёт портсигар, открывает и протягивает Агате. На внутренней стороне верхней крышки приклеено зеркальце, для бритья. Агата недоверчиво смотрится в него, глаза её расширяются, губы начинают мелко дрожать.

АГАТА

Ой! Мамочки мои!..

3.9. ХУТОР. ИЗБА. ГОРНИЦА. ИНТ. ВЕЧЕР

Гюнтер сидит за столом, на котором стоит раскрытый походный саквояж. Проводя его ревизию, фон Бергензее — младший почти любовно перебирает содержимое, состоящее в основном из неких медицинских и химических препаратов и склянок. Карл, обнажённый по пояс, сидит у открытого окна. Верный денщик Рильке делает ему очередную перевязку.

КАРЛ

Господин учёный наконец-то погрузился в свою стихию.

ГЮНТЕР

Твоя ирония в данном случае неуместна. (Достаёт из саквояжа баночку, открывает крышку, внюхивается) Рильке! Прежде чем накладывать повязку, смажьте рану вот этим.

РИЛЬКЕ

Слушаюсь, господин барон.

Рильке подходит, забирает баночку, возвращается, начинает обрабатывать рану. А Гюнтер тем временем достаёт и выставляет на стол следующий предмет — это деревянная матрёшка.

КАРЛ

А это что? Языческий божок?

ГЮНТЕР

Это любимая игрушка русских. Называется… ма-трёо-шка. Но её прародина — Япония. Страна во всех смыслах мистическая.

Разбирает матрёшку, выставляя помещённые внутри фигурки по ранжиру.

КАРЛ

Ого! (Хохотнув) Так она, оказывается, брюхатая?

ГЮНТЕР

Если бы ты немного разбирался в эзотерике, Карл, ты бы знал, что человеческое тело — не одно. Есть ещё эфирное тело, астральное, ментальное и так далее. И сложены они, как эта ма-трёо-шка, одно в другое. Так что перед тобой классический пример игрушки как проекции человеческого тела.

Собирает матрёшку обратно.

КАРЛ

А что, детские игрушки тоже входят в сферу твоих научных изысканий?

ГЮНТЕР

В той же степени, что и сказки. Но поскольку я прежде всего врач, меня в них интересуют сугубо медицинские аспекты и отголоски тайных знаний.

Карл пожимает плечами.

КАРЛ

Как по мне, тайные знания лучше всего получать посредством тайных агентов.

Младший брат язвительно парирует.

ГЮНТЕР

Вот только наличие своего человека в красной банде в последний раз тебе не очень-то помогло.

КАРЛ

Туше!** Браво, братец! Укол засчитан… (Серьёзнеет) На самом деле, перед ним поставлена конкретная задача, которую он, надеюсь, сможет решить в ближайшие дни. Иначе…

ГЮНТЕР

Что?

КАРЛ

Эта скотина фон Штайн наотрез отказался поддержать нашу операцию против лесных бандитов резервом и артиллерией. Придётся справляться собственными силами. А весь мой опыт ведения боевых действий в лесистой местности сводится исключительно к охоте на оленей в родовых угодьях.

ГЮНТЕР

Понимаю. Но, к сожалению, здесь я тебе не помощник… Кстати, об охоте. От твоего нового переводчика я узнал, что внук здешней ведьмы, оказывается, был отличным стрелком и добывал пропитание не только рыбалкой, но и охотой.

КАРЛ

Это ты к чему?

ГЮНТЕР

Что если как раз он и был тем болотным пулемётчиком? По чьей вине мы понесли такие потери?

Карл задумывается.

КАРЛ

Дорожа своими солдатами, командир отправляет прикрывать отход основных сил приблудившегося к отряду юного полудурка? А что, грамотное решение, лично я так бы и поступил… Но какой смысл теперь гадать, если ублюдок всё равно сдох? Скорее всего.

ГЮНТЕР

Да. К сожалению. Дорого бы я дал за возможность использовать его в качестве лабораторной подопытной крысы…

Партизаны в лесу. Информации о месте и дате съёмки нет.

3.10. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. ШАЛАШ. НАТ. РАННИЙ ВЕЧЕР

Небольшой костерок, разведённый рядом с командирским шалашом. В подвешенном котелке булькает варево, его периодически помешивает Лена. Вокруг костерка сидят Командир, Особист, Александр Григорьевич и Агата. Девушка уже немного успокоилась, так что теперь более связно и вдумчиво отвечает на расспросы доктора, который возбуждён до чрезвычайности.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Агата, голубушка, ещё раз хорошенечко вспомните: когда вы последний раз смотрелись в зеркало? Это важно.

АГАТА

Так что ж: дома, в избе смотрелась. Я тады оделась, сбрала мешок, на образа перекрестилась и на двор вышла. Стала вже дверь запирать и тут вспомнила: треба топор взять. Ну как, дров порубать. Та и от зверя, от худого человека защита. Вернулась, в сенях топор взяла, а потом, значит, в горницу.

ОСОБИСТ

Зачем в горницу? Если топор уже взяла?

Агата удивлена нелепому, с её точки зрения, вопросу.

АГАТА

Так ведь примета: коли верталась, обязательно надо в зеркало посмотреться. Иначе пути не будет.

КОМАНДИР

Это само собой.

Доктор торопит.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Вернулась в горницу, прошла к зеркалу. И? Что увидела?

АГАТА

Дык то же самое и увидала. (Грустно) Всё своё на роже страхолюдство.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Это точно? Может, какие-то изменения уже были? Хотя бы небольшие?

АГАТА

Не. Не было… У меня вот здеся, возле правого уха (показывает), уж така щербина была — палец по ноготь помещался. Её тоже в зеркале видала, никуда не девалась проклятущая.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Хорошо, допустим. И в этот момент времени было?..

АГАТА

Десять минут шестого. Я, уходя, нарочно ходики остановила. Чего им без дела стучать? А дальше: огородами да к лесу. А оттуда лесной дорогой, к Змееву болоту.

ОСОБИСТ

Ладно, про болото всё понятно. А на Большом Змее как долго пробыла?

Агата задумывается, вспоминает.

АГАТА

Не скажу. Може, с час. А може, все полтора.

КОМАНДИР

Вот этот, как ты давеча рассказывала, ручеёк, в котором Иван мёртвый лежит, он и раньше там был?

АГАТА

За это, обратно, не скажу. Я в таку даль давно и всего разочек забиралась. (Вздохнув о своём) С батей на пару ходили. Совсем девчонка тогда была.

КОМАНДИР

Понятно. А Иван, он точно мёртвый был? Может, просто без сознания?

АГАТА

Тю! Что ж я, живого от покойника отличить не могу? Я даже нарошно до него дотронулась. Такой холоднючий был — аж руку отдёрнула.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

В самый разгар солнцепёка — и холоднючий? (Задумчиво) М-да… Интересно.

КОМАНДИР

Воду из ручейка, разумеется, пила?

АГАТА

И пила, и умывалась.

КОМАНДИР

И как водичка? Вкусная?

Агата пожимает плечами.

АГАТА

Обнакновенная. Но тоже холоднючая. Потому ту, которая в туеске оставалась, тёплую, я вылила. А взамен новой, холодной набрала.

КОМАНДИР

И пока с Большого Змея сюда, до нас добиралась, небось, всю по дороге и выпила?

АГАТА

Нет, кажись, трохи осталось. Если туесок не протёк. Старенький он у меня.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Не сочтите за труд, Агата, принесите его, пожалуйста, сюда. Только аккуратно.

АГАТА

Хорошо. Часом приду. (Встаёт, уходит)

КОМАНДИР

Ну и что вы обо всём этом думаете, уважаемый доктор?

Доктор в ответ качает головой.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Лично я такого, чтоб рябая кожа всего за сутки, безо всяких хирургических или косметических вмешательств, полностью очистилась и снова молодой, гладкой стала, в своей практике не встречал. И описаний чего-то подобного в медицинской литературе — тоже.

Особист, хмыкнув, пытается шуткануть.

ОСОБИСТ

А в сказках?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Вот разве что в сказках. (Доктор абсолютно серьёзен) Помните, Леночка? «На конька Иван взглянул/И в котёл тотчас нырнул,/Тут в другой, там в третий тоже…»

Лена весело подхватывает.

ЛЕНА

«И такой он стал пригожий,/Что ни в сказке не сказать,/Ни пером не написать!»

ОСОБИСТ

Ну и к чему сейчас была эта мелодекламация? Вы ещё про молодильные яблоки вспомните.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Поздравляю, товарищ майор. Абсолютно уместная ассоциация.

ОСОБИСТ

Вы что, издеваетесь?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Отнюдь. (Поясняет) Если допустить, что в случае с молодильными яблоками речь идёт о плодах, содержащих аномально высокое количество мелатонина…

КОМАНДИР

Содержащих чего?

ЛЕНА

Мелатонина. Это основной гормон эпифиза. Его ещё называют «гормоном молодости».

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Умница, Леночка. Садись, пять.

КОМАНДИР

Понятно. Что ничего не понятно… Александр Григорьевич, Бог с ними, с яблоками, но какое-то разумное объяснение всему этому должно быть?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Безусловно. Но дабы его проверить, сейчас крайне важно, чтоб туесок Агаты не протёк.

В глазах Командира мелькнула догадка.

КОМАНДИР

Неужели… Неужели и в самом деле она?! Живая вода?

От этого предположения Особист почему-то бледнеет.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Браво! (Обводит торжествующим взглядом присутствующих) Заметьте, не я первым это озвучил!

Москва, ул. Горького (ныне — ул. Тверская). Этот снимок был опубликован 11 августа 1941 года в статье «Фотографы LIFE видели Москву за неделю до нацистского нашествия».

3.11. МОСКВА. ЛУБЯНСКАЯ ПЛОЩАДЬ. НАТ. ВЕЧЕР

Заложив полукруг на площади, у центрального входа в известное здание останавливается служебная чёрная «Эмка» (в окружающем городском пейзаже дать приметы военного времени). С пассажирского сиденья выбирается майор НКВД Климов (он в повседневной униформе, с портфелем для документов). Климов проходит к подъезду, предъявляет удостоверение часовому, тот в ответ козыряет, пропускает в здание.

3.12. МОСКВА. ЛУБЯНКА. КАБИНЕТ ВЕРЖБИЦКОГО. ИНТ. ВЕЧЕР

Подполковник Вержбицкий принимает в своём кабинете Климова. Сейчас он изучает доставленные майором бумаги.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Я не вижу здесь плана эвакуации спецлаборатории в Болшево.

КЛИМОВ

Но ведь окончательное решение по объекту в Болшево ещё не принято?

Старший по званию хмурится.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Принято. Сегодня утром.

КЛИМОВ

Неужели… Алексей Константинович, неужели всё настолько плохо?

ВЕРЖБИЦКИЙ

«Крошка-сын к отцу пришёл, и спросила кроха: — Что такое хорошо и что такое плохо?»… Нет, не настолько. Но в нашем случае лучше поберечься, чем обжечься. Сколько времени потребуется на подготовку?

Климов прикидывает.

КЛИМОВ

Объект сложный. На один только демонтаж оборудования уйдёт минимум дня 3–4.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Я задал конкретный вопрос. Сколько?

КЛИМОВ

Неделя.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Даю 5 дней. (Делает пометку в календаре) Сведений о Брюсе так и нет?

КЛИМОВ

Нет.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Скверно. Архискверно… Покойный Орджоникидзе говорил: лучшая организация там, где не существует незаменимых людей. Тем не менее подыскать достойную замену дяде Яше лично у меня пока не получается… М-да… У тебя что-то ещё, Павел Аркадьевич?

КЛИМОВ

Да. Поступило сообщение от разведгруппы Селиванова. Пять дней назад в Пинск прибыл гауптштурмфюрер СС Гюнтер фон Бергензее.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Знакомая фамилия… Если не ошибаюсь, один из руководителей тибетской экспедиции Гиммлера?

КЛИМОВ

Так точно.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Любопытно было бы узнать, что ему здесь понадобилось.

Климов, предварительно прокашлявшись, осторожно озвучивает.

КЛИМОВ

Берусь напомнить, Алексей Константинович, последний раз Брюс выходил на связь как раз из Пинска.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Что ты этим хочешь сказать?

КЛИМОВ

А что если Брюс всё-таки попал в лапы к немцам? И что именно этим объясняется приезд фон Бергензее в Пинск? При всей засекреченности проекта «Андроген», нельзя стопроцентно поручиться, что немцам о нём ничего не известно.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Ну спасибо, Павел Аркадьевич. Умеешь утешить.

КЛИМОВ

Это всего лишь предположение. Не более.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Но и не менее… Что у нас вообще есть на этого, благородных кровей эсэсовца?

КЛИМОВ

К сожалению, немного. (Открывает портфель, достаёт папку) Я бы даже сказал — крохи.

ВЕРЖБИЦКИЙ

Давай сюда свои крохи.

Климов передаёт начальнику тоненькую папку, на титуле которой, помимо текста с установочными данными и пометками о секретности и учётных номерах, наклеено любительское фото Гюнтера в штатском.

3.13. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ПРИБРЕЖНАЯ ПОЛЯНА. НАТ. ВЕЧЕР

Лагерь, разбитый немецким отрядом. Уже ощутимо стемнело, так что главное яркое пятно здесь — это довольно мощный костёр, поддерживаемый не «для сугреву» (жара лишь немного спала), а для освещения и, главное, для дыма (какая-никакая защита от комарья). Два стрелка стоят где-то в «секретах», четверо отдыхают — спят, соорудив себе лежанки на земле и накрывшись с головой одеялами***. Спящие немцы расположились парами: двое соорудили лежанки поближе к костру, а другие двое, напротив, подальше от него, на границе лагеря, в темноте. У костра сидит Краузе, он заканчивает письмо жене: «…поцелуй от меня Лилит и скажи, что я раздобыл для её коллекции очень красивую расписную деревянную лошадку. Передавай приветы Фриде и старому забулдыге Дитриху. Будьте умницами. Ваш папа Генрих». Откуда-то из темноты появляется Кнут, неся охапку камышей. Он подбрасывает их в огонь, и поскольку камыши мокрые, тотчас начинает валить едкий белый дым. Кнут садится возле костра, снимает накомарник, замечает фотографию, выглядывающую из блокнота Краузе.

КНУТ

Ваша семья?

КРАУЗЕ

Да.

КНУТ

Можно посмотреть? (Краузе молча передаёт ему фото) Красивая у вас жена… Дочка больше на неё похожа, а сын — на вас. Вылитая копия.

Кнут возвращает фотографию, Краузе любовно смотрит на неё.

КРАУЗЕ

Эрик. Мой первенец. (Тускнеет) В прошлом году записался добровольцем.

КНУТ

И где сейчас воюет?

КРАУЗЕ

Группа армий «Север», 254-я пехотная дивизия. Так же, как и вы, связист-очкарик. (Вздыхает) Только, в отличие от вас, дохляк — кожа да кости. (Усмехается горько, намекая на себя) Ну да есть в кого… Последнее письмо пришло неделю назад, откуда-то с юга Эстляндии. (Убирает фото) Мой мальчик со своими товарищами с боями прорывается к Таллину, а его папаша отсиживается за линией фронта, где ворует кур у крестьян и ползает по болотам, гоняясь за горсткой красных бандитов. Вот дерьмо, а? (Кнут неопределённо пожимает плечами) Хотите шнапсу, Кнут?

КНУТ

Нет, спасибо.

КРАУЗЕ

Как хотите. А я выпью.

Достаёт фляжку, делает долгий глоток. Кнут поднимается с земли.

КРАУЗЕ

Вы куда?

КНУТ

С вашего позволения, мне нужно отлучиться. (Смущённо) По нужде.

Краузе хохочет.

КРАУЗЕ

Обязанность испрашивать позволение старшего по званию на то, чтобы посрать, в общевойсковом уставе вооруженных сил армии рейха, по счастью, пока не прописана. (Вдогонку) Не забудьте фонарик! Чтобы змея ненароком не укусила прямо в голый зад.

Оставшись в одиночестве, Краузе некоторое время задумчиво смотрит на огонь, а затем снова прикладывается к фляжке.

3.14. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. РЯДОМ С ЛАГЕРЕМ. НАТ. ВЕЧЕР

Подсвечивая себе фонариком, Кнут уходит с поляны в темноту и осторожно добредает до той самой ложбины-ямы, в которой спит Иван. Чтобы освободить руки, Кнут берёт фонарик в зубы, далее расстёгивает ширинку, начинает облегчаться. Так оно получается, что прямиком на Ивана, который от того резко выныривает из сонного забытья и страшно рычит.

ИВАН

Куда ссышь, немчура?!

Кнут от неожиданности впадает в ступор. Он даже не может закричать, поскольку в зубах у него фонарик, свет которого падает как раз на возникшего из темноты русского. Иван рывком вскакивает, мощно бьёт Кнута в лицо, отчего тот как подрубленный падает на спину. Фонарик отлетает в сторону. Иван напрыгивает на немца. Схватив двумя руками за ворот гимнастерки, несколько раз «встряхивает», припечатывая затылком о твёрдую почву. Кнут теряет сознание.

Иван всматривается в яркое пятно костра, на фоне которого видна фигура сидящего человека — это Краузе. А вот всё, что окрест, скрыто в темноте. Иван берёт фонарик, «сканирует» окрестности и замечает поблизости двух спящих немцев (тех, что улеглись подальше от костра). Рядом сложены их вещи, к одному из рюкзаков прислонена походная лопатка (днём занимались оборудованием позиций). Иван оскаливается.

3.15. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ЛАГЕРЬ. НАТ. ВЕЧЕР

Иван выныривает из темноты возле двух спящих немцев, хватает лопатку, рубит ею первого по горлу, а второго, в обратном махе, бьёт в висок. На всё это уходит какая-то секунда, после чего Иван, не заморачиваясь на то, чтобы убедиться — убил обоих или нет, бросается с этой лопаткой к костру.

Теперь его цель — Краузе. У расслабленного алкоголем и костром фельдфебеля шансов немного, тем не менее он сумел (непонятно как) увернуться, получив лишь страшный удар по руке. Кости на правой кисти перебило, так что Краузе даже не попытался вытащить пистолет, а рванул в темноту, ориентируясь на тусклый свет отброшенного Иваном за ненадобностью фонарика Кнута. Иван метнул вслед немцу лопату, целясь в спину, но фельдфебелю снова повезло — он увернулся, и лопата вошла на полштыка в ствол дерева.

На всю эту — не очень шумную, но кровавую возню реагирует один из двух бодрствующих караульных. Он выходит откуда-то из темноты в свет костра, на ходу передёргивая затвор винтовки. Иван мгновенно переключает своё внимание с убегающего Краузе на помеху сзади, умудряется вырвать из рук караульного его маузер и убивает страшным ударом приклада в переносицу. Иван намеренно старается делать всё максимально тихо, поскольку не знает численного состава немецкого отряда. В общем, убивает без выстрелов.

На вскрик караульного просыпается солдат из той парочки, что устроилась на ночлег ближе к костру: этот бедолага не успел ничего даже толком понять — Иван сорвал с его пояса нож и широким махом перерезал горло. Второму «повезло» ещё больше, он даже не проснулся: Иван засадил ему трофейный нож в сердце, но лезвие застряло между рёбер.

Расправу с последними двумя завороженно наблюдает вышедший на свет второй караульный. Он с оружием, но от наблюдаемой страшной картины буквально оцепенел. Встретившись взглядом с безумными глазами Ивана, караульный в панике бросает оружие, с жутким то ли воем, то ли визгом сигает на землю, в неосвещенный сектор, словно бы пытаясь стать невидимым, и, мало не на четвереньках, пытается уползти, спрятаться. Но Иван быстро настигает его и голыми руками сворачивает ему шею.

Тяжело дыша, Иван осматривается. Уже довольно далеко, в темноте, он различает тусклый свет удаляющегося фонарика — это уходит Краузе. Иван собирается начать преследование, но тут на него резко обрушивается свинцовая усталость: его подзаряженная сном внутренняя «батарейка» словно бы одномоментно разряжается. Пошатываясь, Иван возвращается к костру и опускается, едва не падая, на то место, где ещё недавно сидел Краузе. Зашедшись в мучительном кашле, парень несколько раз харкает кровью, затем, обхватив двумя руками котелок, долго и жадно пьёт, после чего по-звериному набрасывается на остатки фельдфебельского ужина. У него снова начинается приступ кашля, Иван хватается за грудь, лезет к себе под рубаху, шарит там — и вынимает из-за пазухи пулю. Это пуля из карабина Особиста: она в крови, только что вышла из груди. Ваня сжимает пулю в кулаке и замечает, что его рубаха слегка окрашивается кровью. Парень задирает её и в свете костра видит, как рана затягивается буквально на глазах…

3.16. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. НАТ. ВЕЧЕР

Поразительно: маленький, щуплый, к тому же ещё и раненный в руку фельдфебель Краузе, подсвечивая себе дорогу фонариком, всё дальше удаляется от лагеря, в котором произошла кровавая бойня. При этом он ещё умудряется волочить закинутого себе на плечи бугая Кнута, по-прежнему находящегося в отключке. Поддавшись панике, Краузе бежит, не разбирая дороги, причём с весьма приличной скоростью, словно бы за спиной и нет внушительной ноши.

3.17. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ЛАГЕРЬ. НАТ. ВЕЧЕР

Много съесть Иван не успел — на него снова навалился неодолимый сон. Тут бы ему и конец пришёл, но шестеро из восьмерых немцев убиты, а из оставшихся на острове двоих — один в беспамятстве, а второй ни за какие богатства мира не вернулся бы сейчас на это дьявольское место… Иван спит. Кулак правой руки разжался во сне, на ладони — пуля, покрытая подсыхающей кровью.

3.18. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. «ЛАЗАРЕТ». НАТ. ВЕЧЕР

На переоборудованной в койку подводе в беспамятстве лежит Свешников. Доктор Александр Григорьевич осторожно разматывает бинты, снимая повязку и обнажая очень нехорошее осколочное ранение в живот. Рядом стоят трое: Командир (он мрачно смолит «козью ножку»), Особист (держит в руке источник света — керосиновый фонарь «летучая мышь») и Лена (у нее туесок Агаты). Особист старается смотреть в сторону, не на раненого. Это не брезгливость, а скорее, индивидуальная реакция на кровь, на вид человеческих внутренностей.

ОСОБИСТ

Александр Григорьевич! Нет, вы это серьёзно?

Доктор невозмутим.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Абсолютно.

ОСОБИСТ

Но это же бред?! Даже если с натяжкой допустить, что эта вода в самом деле помогает сводить с рожи прыщи, это ещё не означает, что ею теперь можно пользовать всё и всех подряд! Вы же врач! Вы же какую-то там клятву давали!

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Давал. И что с того?

ОСОБИСТ

Вы не имеете права проводить антинаучные эксперименты над живым человеком!

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Этому живому человеку всей жизни осталось несколько часов. Право, удивлюсь, если он сумеет до утра дотянуть.

Лена укоризненно шепчет доктору.

ЛЕНА

Александр Григорьевич! Разве можно такие вещи вслух? При больном?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Можно, Леночка. Он всё равно нас не слышит. И не видит. (Особисту) Так что сделать ему хуже мы, сколь ни старайся, всё равно не сможем. А как говорил немецкий философ Ницше, «всё, что нас не убивает, делает нас сильнее».

ОСОБИСТ

Нам вражеские философы — не указ.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Да? А как же Маркс, Энгельс?!

Особист бычится, но с ходу не может достойно парировать доктору.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Лена! Давайте воду!

Лена протягивает доктору туесок, он осторожно его забирает и начинает аккуратно, по чуть-чуть поливать рану остатками воды. После того как вся вода вылилась, он делает тампон из бинта, промакивает его тщательно, тыча во влажное днище туеска, после чего промазывает этим влажным тампоном сухие губы раненого.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Накладывайте повязку.

Лена, кивнув, начинает хлопотать над раненым, доктор обращается к Командиру.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Алесь Петрович! Если не затруднит, оставьте на пару затяжек.

КОМАНДИР

Да-да, конечно. Держите.

Отдаёт окурок, доктор с наслаждением затягивается.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

О, хорошо!.. А вам не приходило в голову, Алесь Петрович, что сам процесс курения у нас исстари наполнен едва ли не сакральным смыслом?

КОМАНДИР

Нет. Это как?

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Ну, неслучайно же в русском языке так много устойчивых выражений, связанных с табаком. Он тебе и атрибут удавшейся жизни — «сыт, пьян и нос в табаке», и показатель статуса — «не по носу табак», и даже мерило человеческой жизни — «пропал ни за понюшку табаку». А что есть знаменитое «покурим на дорожку», как не натуральный, сродни языческому, ритуал?

КОМАНДИР

Надо же. А ведь верно!

Особист решается ворчливо вставить в разговор свои «две копейки».

ОСОБИСТ

Вот завтра налетит немецкая авиация и даст нам прикурить. Безо всяких сакральных смыслов. (Лене) Долго вы там ещё?

ЛЕНА

Всё. Спасибо, товарищ майор. Я закончила перевязку. (Идёт мыть руки)

ОСОБИСТ

Наконец-то. Всё, лично я — спать.

Уходит, унося фонарь с собой. Так что сразу делается очень темно.

АЛЕКСАНДР ГРИГОРЬЕВИЧ

Алесь Петрович! А что, нас и в самом деле могут с воздуха накрыть?

КОМАНДИР

Это вряд ли. Трудно прицельно бомбить лес, всё одно точных ориентиров не разглядишь. Но стояночку всё-таки лучше поменять. От греха. Вот завтра дождёмся Володю с разведчиками, тогда и забуримся поглубже, в чащу.

Полевые жандармы Вермахта везут в автомобиле схваченных советских партизан. Постановочное фото. Источник: «Verbrechen der Wehrmacht. Dimensionen des Vernichtungskrieges 1941–1944». Hamburger Edition, 2012.

3.19. ХУТОР. ИЗБА. ИНТ. НОЧЬ

В горнице на столе чадит-коптит керосиновая лампа. Здесь же разложены исписанные листы, покрытые не только текстовыми записями, но и схемами, рисунками. В общем, такое временное рабочее место учёного человека. Сам же «учёный» (Гюнтер) лежит на кровати в соседней комнате — по всему, сморило, спит.

В горницу заходит Карл. У него усталое, озабоченное лицо. Рука уже не на перевязи — похоже, целебная мазь брата помогла. Карл проходит к столу, подкручивает фитиль лампы, чтоб меньше коптила, невольно скашивает глаза на исписанные братом листы. Берёт один, читает: «Славянская демонология базируется на анимизме — одушевлении всего живого… Исходя из того, что у разных мест и вещей имеется своя энергетика (=поле), можно предположить существование людей, обладающих способностями взаимодействовать с этими полями…» Карл кладёт листок на прежнее место, проходит в комнатку, присаживается на краешек кровати, смотрит на спящего брата. Морщинки вокруг его глаз временно разглаживаются, он теплеет лицом, заботливо поправляет подушку, не удержавшись, тихонечко гладит Гюнтера по голове.

Скрипнула входная дверь, это в избу вошёл кто-то ещё. Карл торопливо, чтобы не разбудить брата, возвращается в горницу. На пороге стоит Рильке. Карл прикладывает палец к губам: дескать, говори тихо.

КАРЛ

Ну? Что?

Денщик виновато качает головой.

РИЛЬКЕ

Прошу прощения, господин барон, но порадовать вас не могу. По-прежнему — тишина.

КАРЛ

Одно из двух: либо у них неполадки с рацией, либо… хм… О втором варианте не хочется даже и думать.

Рильке пытается утешить хозяина.

РИЛЬКЕ

Разумеется, рация. Этот недоучившийся студент — рядовой Хубер совсем ещё неотёсанный. Наверняка что-нибудь испортил, сломал. Признаюсь, я удивился, узнав, что фельдфебель Краузе взял его, а не Дитриха.

КАРЛ

Краузе — опытный вояка. Если он выбрал Хубера, значит, у него были на то основания. (Смотрит на часы) Ладно, Рильке, ступайте. Разбудите меня в шесть. Если известий от группы к тому времени не поступит, придётся отправлять на болота новый отряд. (Кривится) Мой Бог! Сколько никчёмной и нездоровой суеты вокруг жалкой горстки местных бандитов! И надо же им было свалиться именно на мою голову!

РИЛЬКЕ

Не принимайте близко к сердцу, господин барон. Это всё скоро закончится. (Рассудительно) Помните, как любит говорить ваш батюшка? Лишь немногое на свете долго бывает важным.

3.20. ЗМЕЕВО БОЛОТО. ОСТРОВОК МАЛЫЙ ЗМЕЙ. НАТ. НОЧЬ

Кнут стонет от боли, распахивает глаза и обнаруживает себя лежащим на земле, причём голова его покоится на заботливо сооружённой изо мха «подушечке». Рядышком сидит мрачный Краузе, он критически изучает свою перебитую правую руку. Далее Краузе общается с Кнутом исключительно на «ты» — чудесное спасение, что называется, породнило.

КРАУЗЕ

Очухался? Это хорошо.

Кнут дотрагивается до лица и снова болезненно стонет.

КРАУЗЕ

Не трогай. У тебя нос сломан.

КНУТ

Где мы?

КРАУЗЕ

На соседнем острове.

КНУТ

А где все остальные?

КРАУЗЕ

Я полагаю, в чистилище.

Кнут мучительно пытается соображать.

КНУТ

А как мы здесь… Ничего не помню…

КРАУЗЕ

Как-как! Сбежали, позорно покинув поле боя.

КНУТ

Я бежал?.. Ничего не помню.

КРАУЗЕ

Угу. Бежал. На мне.

Связист смотрит на фельдфебеля с лёгким недоверием.

КНУТ

Вы хотите сказать, что вы меня… сюда?

КРАУЗЕ

Вот-вот. Признаться, сам удивляюсь, как это я умудрился тебя столько протащить. В тебе ж, небось, килограмм восемьдесят весу?

КНУТ

Восемьдесят шесть.

КРАУЗЕ

О чём и толкую… М-да…

Кнут косится на перебитую руку Краузе.

КНУТ

Это он вас так? Тот раненый русский?

КРАУЗЕ

Раненый?! Чёрта с два! Он такой же раненый, как я покойник. Это не человек, а натурально из ада восставший Берсерк. Как вспомню его безумный взгляд... Бр-р… До сих по мороз по коже.

Какое-то время оба молчат.

КНУТ

И что мы теперь станем делать?

КРАУЗЕ

Убираться отсюда. И как можно скорей. Мне нужно в госпиталь, ещё не хватало лишиться правой руки.

КНУТ

Да, но… Там, в лагере, остались моя рация, оружие, вещи…

Поморгав, только теперь подслеповато осматривается.

КНУТ

О боже! Мои очки!

КРАУЗЕ

Если хочешь, можешь вернуться за ними. А я обожду тебя здесь. (Кнут невольно ёжится) Что, заиграло очко? Понимаю… Ладно, не бзди, сынок. Я — старший, мне за всё и отвечать. Надеюсь, к стенке не поставят, ну а сошлют в маршевые роты — да и наплевать. Главное, руку успеть спасти… Короче, вставай. Хватит разлёживаться. Перевяжи меня хоть чем-нибудь. Вон, мох на рану клади…

3.21. ОСТРОВОК БОЛЬШОЙ ЗМЕЙ. ЛАГЕРЬ. НАТ. РАННЕЕ УТРО

И снова очередное безоблачное солнечное утро, предвещающее очередной жаркий день. Давно прогоревшее кострище. Возле него разбросаны пустые консервные банки. Вчера их здесь не было — это Иван уже успел плотно позавтракать. Сам он с наслаждением умывается у ручейка: голый по пояс, босой; пулевые отверстия на теле практически затянулись, а лицо мало того, что очистилось, так же как у Агаты, но ещё и само его выражение из былого придурковатого сделалось вполне осмысленным, «человеческим». Можно даже сказать, что парень стал красив, девки на таких заглядываются. Заканчивая умываться, Иван вынимает из кармана пулю, задумчиво смотрит на неё, будто пытаясь что-то вспомнить. Он закрывает глаза, видит яркую вспышку, а потом черноту. Иван недовольно морщится, открывает глаза, отмывает пулю от засохшей крови и снова прячет в карман.

Закончив водные процедуры и набрав полную фляжку воды, Иван возвращается на поляну, подходит к трупам, которые он собрал и свалил в одном месте, в тенёчке, рассматривает, выбирает подходящие сапоги, снимает с трупа, обувается. Также забирает ремень (вещь полезная, Иван его захлёстывает на теле, засунув затем за ремень тот самый люгер-пистолет — это из него он завалил птицу). А вот рубаху поверх натягивает свою (немецкой формой побрезговал). Дальше он по-хозяйски собирает в один рюкзак всю, какая осталась, еду, затягивает лямки поплотнее; заполняет водой из ручья два больших немецких термоса; надевает рюкзак, сверху нахлобучивает вещмешок с рацией, затем вешает на плечо пулемёт, а на шею — два автомата. На другое плечо Иван вскидывает три винтовки маузер, а пистолет пулемётчика засовывает за лямку рюкзака****.

Для одного человека ноша, что и говорить, непосильная. Однако Ивана это ничуть не смущает, он ещё и пару немецких одеял не забыл прихватить — в отряде для раненых пригодятся… После этого он спокойно покидает лагерь, направляясь вглубь острова. Сейчас он очень похож на навьюченного двугорбого верблюда, которого деревенский парень, кстати сказать, никогда в жизни не видел.

Партизаны. Постановочное фото. У партизана с винтовкой на поясе штык-нож от трофейного «Маузер 98». Информации о месте и дате съёмки нет.

3.22. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. КОРДОН. НАТ. РАННЕЕ УТРО

Лагерь партизан ещё только начинает просыпаться. Командир завершает обход постов. В последнем «секрете» притаился морячок Семён, он же мичман Сеня.

ГОЛОС СЕМЁНА

Стой! Кто идёт?

КОМАНДИР

Калуга.

Мичман Сеня показывается из укрытия.

СЕМЁН

Кострома. Доброе утро, товарищ командир!

КОМАНДИР

И тебе не хворать. Как ночь прошла?

СЕМЁН

Волнение ноль баллов. Полный штиль, короче.

КОМАНДИР

Это хорошо. Разведчики с Володей не возвратились?

СЕМЁН

Ещё нет.

КОМАНДИР

Как только объявятся, передай Володе, чтоб он — сразу ко мне. Остальным отдыхать.

СЕМЁН

Будет сделано, товарищ командир.

Командир возвращается обратно в лагерь, а Семён исчезает в своём укрытии.

3.23. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. «ЛАЗАРЕТ». НАТ. РАННЕЕ УТРО

Командир держит путь в направлении «лазарета». Издалека увидев, что на подводе по-прежнему лежит Свешников, невольно выдыхает — значит, ещё живой, иначе труп бы уже убрали. На земле, прислонившись спиной к колесу подводы, сидит как бы дежурящая у постели больного Лена. Она читает потрёпанную книжку небольшого формата.

КОМАНДИР

Доброе утро, Лена.

ЛЕНА

Доброе, Алесь Петрович.

Откладывает книжку, встаёт.

КОМАНДИР

А где наш доблестный доктор?

ЛЕНА

Ох… Буквально час назад сменила, спит. Мало не силой уговорила пойти отдохнуть. Он же всю ночь здесь, возле Свешникова, глаз не смыкая…

КОМАНДИР

То бишь мрачные прогнозы в части не доживёт до утра не…

Лена восторженно перебивает.

ЛЕНА

Какое там! Всё с точностью наоборот, представляете?! Ближе к рассвету у него во-от такенный (показывает) осколок вылез. Сам! Представляете, нет?! Это… Я не знаю, как сказать… Это просто чудо какое-то!

КОМАНДИР

Вот прям-таки оно? Чудо?

ЛЕНА

Конечно!!! Знаете… Нет, вы, разумеется, не можете знать… Но вот, к примеру, когда у пациента камни выходят из почки, он, извините, благим матом орёт. А тут — целый осколок! А Свешникову, представьте себе, хоть бы хны. Даже не вскрикнул. Мало того, у него даже жар спал! Не верите? Вон, можете сами убедиться!

КОМАНДИР

Верю, Леночка. Верю.

ЛЕНА

Вот и я теперь. Тоже. (Растерянно) Почти верю. Что эта вода… она и в самом деле… того…

Не берётся докончить, озвучить вслух. И тогда Командир уточняет за неё сам.

КОМАНДИР

Живая?

ЛЕНА

Ну да. Хотя это и противоречит всем научным законам и практикам.

КОМАНДИР

Ну, научным — быть может. Но не нашим, житейским. Вон, та же Симоновна… Бабка нашего Ивана, погибшего…

ЛЕНА

Да-да, я знаю.

КОМАНДИР

Симоновна секрет живой воды знала. И, люди гутарют, инда ею в практиках своих знахарских пользовалась. И какое-то количество жизней тем спасла.

Лена задумывается.

ЛЕНА

Но если это действительно так… (Взволнованно) Это же… Так ведь нечестно! Это нельзя держать в секрете, только для себя. Это нельзя одному, это нужно...

КОМАНДИР

Всем? (Лена кивает, подтверждая) Возможно. Но дело в том, дочка, что с этой живой водой не всё так просто. Старики говорят, не каждому она даётся и не каждому она во благо.

Взгляд Командира падает на отложенную Леной книжку.

КОМАНДИР

Что это ты такое читаешь?

ЛЕНА

А, это… Это Пушкин. На хуторе у одной селянки в избе увидела и… (чуть смущённо) на банку сгущёнки сменяла.

КОМАНДИР

По нынешним временам — дорогой обмен.

ЛЕНА

Ну что вы! Это же Пушкин! Я вот только что перечитывала «Руслана и Людмилу» и… Ну вот прямо в самую точку… (Косится на подводу) Со Свешниковым. И с этой самой так называемой живой водой. Помните то место, где колдун Руслана оживляет?

КОМАНДИР

Если честно, я Пушкина… Нет, знаю, конечно, некоторые стихи. Но вот конкретно эту вещь — нет, не читал… У меня ж всего образования — пять классов, шестой коридор.

Лена поражена. Такой человек — и на тебе!

ЛЕНА

Да вы что? Не может быть! (Торопливо) Сейчас я вам найду… (Хватает книжку, листает страницы) Вот… Слушайте… (Зачитывает почти торжественно) «И стал над рыцарем старик,/И вспрыснул мёртвою водою,/И раны засияли вмиг,/И труп чудесной красотою/Процвел; Тогда водой живою/Героя старец окропил,/И бодрый, полный новых сил,/Трепеща жизнью молодою,/Встаёт Руслан...» Здорово, а? (Озадаченно) Правда, здесь, у Пушкина, не только живая, но и мёртвая вода упоминается.

Иллюстрация к поэме «Руслан и Людмила». Художник В.А. Королькова (1958–2004).

3.24. ХУТОР. ИЗБА. ИНТ. РАННЕЕ УТРО

Карл даёт последние наставления обер-ефрейтору Шлиману — старшему отряда, который выдвигается на остров Большой Змей. Задача проста: разобраться, что к чему. На столе развёрнута топографическая карта.

КАРЛ

Может статься, бандиты как-то узнали, что их продвижение на север… вот здесь (показывает) заблокировано, после чего они предприняли попытку возвратиться в болото, дабы попытаться прорваться вот здесь… (показывает) В таком случае, они вполне могли наткнуться на группу Краузе и вступить в бой. Это я вам, обер-ефрейтор, говорю для того, чтобы вы за всё время марша не расслаблялись и держали своих людей в состоянии полной боевой готовности. Вам всё ясно?!

ШЛИМАН

Яволь, герр майор.

КАРЛ

В таком случае я вас более не задерживаю. Выход на связь — через каждые два часа! А в случае любой непредвиденной либо просто подозрительной, по вашей оценке, ситуации — докладывать тотчас, незамедлительно! Всё, выдвигайтесь. (Устало) И да поможет вам Бог!

Обер-ефрейтор, козырнув, выходит из избы. Карл подходит к раскрытому окну и наблюдает за тем, как тот руководит погрузкой дюжины бойцов в крытый грузовик, который должен доставить группу непосредственно к границе болота. Сзади подходит вышедший из спаленки брат, встаёт за спиной, также наблюдает за погрузкой.

ГЮНТЕР

Отправляешь очередную группу на болото?

На вопрос Карл реагирует болезненно.

КАРЛ

Отправляю. Только это аuf keinen Fall***** не болото! Это — чёртова адова печка! Которой я в течение нескольких дней, раз за разом, скармливаю людские дрова.

ГЮНТЕР

Ты становишься мистиком, брат.

КАРЛ

Ещё нет. Но если сегодня, не дай Бог, что-то случится (кивает) и с этими… Тогда… Да, пожалуй.

3.25. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. ПОЛЯНА. НАТ. ДЕНЬ

Горит костёр, разведённый специально под постирушки. В большом котле кипятится бельё, возле костра хлопочет Агата, она полощет в тазу какие-то медицинские тряпки, бинты, одежонку. Здесь же, рядышком, опустившись на траву, сидит-отдыхает освободившийся от наряда мичман Сеня. Ему приятно наблюдать-заигрывать с симпатичной барышней. Соответственно, Агате приятно такое вот мужское внимание, которого доселе в её жизни толком, почитай что, и не было.

СЕМЁН

Неужто ни разу в жизни на море не была?

АГАТА

Откуда нам? Моря-то? Я даже и города большее Бобруйска не видала.

СЕМЁН

Кхе… Бобруйск… Это не город, а так, чисто недоразумение. Вот наш Питер — да! Бывшая, между прочим, столица!.. Вот кончится война, возьму тебя с собой. К нам, на Балтику. В спальном вагоне поедем, хочешь?

АГАТА

В спальном — это як? С кроватями, што ль?

СЕМЁН

Ох и серость ты, Агата. Одно слово — деревенщина. (Насторожившись) Э-э… Девка, ты чего?

Агата, оторвавшись от стирки, видит, как через поляну тяжело шагает увешанный немецкими трофеями Иван. Живой! Агата, побледнев, широко разевает рот и начинает креститься.

АГАТА

Ах ти ж боженька, мой боженька!

Иван, пошатываясь, идет прямо к командирскому шалашу.

3.26. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. КОМАНДИРСКИЙ ШАЛАШ. ИНТ. ДЕНЬ

В командирском шалаше Командир и Особист выслушивают доклад-отчёт возвратившегося из разведки Володи. Перед командиром расстелена карта.

ВОЛОДЯ

Так что на север нам, однозначно, ходу нет. Со стороны шоссе немцы такие силы стянули — мышь не проскочит.

КОМАНДИР

Что-то подобное я и предполагал.

ВОЛОДЯ

Да! Когда уже обратно возвращались, случайно в лесу на избу заброшенную наткнулись.

КОМАНДИР

Какую избу? Где?

Володя показывает на карте.

ВОЛОДЯ

Вот здесь… Не то заимка охотничья, не то скит. Но срублено основательно. Что называется, на века. Даже частокол местами сохранился. Если подлатать — настоящий форт, как в кино про остров сокровищ.

КОМАНДИР

О как! Неужто Ганькину хижину сыскали? С ума сойти! Выходит, не врали старики!

ОСОБИСТ

Нам от той хижины — ни холодно ни жарко. Нам бы ноги унести, пока немец не прочухался.

Володя смотрит в лицо Командиру, осторожно спрашивает.

ВОЛОДЯ

А что Свешников? Всё?

КОМАНДИР

Да нет, брат. Жив твой дружок-закадыка.

ВОЛОДЯ

Да ладно? Не может быть! Я ведь, когда с парнями уходил, мысленно с ним уже попрощался. Настолько не жилец был.

КОМАНДИР

Был. Да весь вышел… В смысле, осколок из него вышел. Сам. У нас тут, брат Володя, такие дела творятся…

Командир не успевает договорить — снаружи слышится некое бряцанье, звук сгружаемого на землю железа.

3.27. ГАНЬКИН БОР. СТОЯНКА ОТРЯДА. КОМАНДИРСКИЙ ШАЛАШ. НАТ. ДЕНЬ

Командир высовывает голову наружу и, что называется, превращается в соляной столп — столь велико его потрясение от увиденного. Возле шалаша стоит живой «покойник» Иван, рядом с ним лежит внушительная куча принесённого с острова добра. Мало того, парень разительно изменился, стал энергичным и симпатичным внешне. Он ещё и непривычно, без былого придурковатого «меканья», на нормальном человеческом языке приветствует командира.

ИВАН

День добрый, Алесь Петрович.

Из шалаша, следом за Командиром, вылезает Особист и становится белее мела.

КОМАНДИР

Твою ж дивизию! Ты что, живой?! Правда, что ль, ты?!

Иван в ответ улыбается красивой улыбкой.

ИВАН

Правда, Алесь Петрович. Это я.

Музыка, панорама.

Конец третьей серии

* Через тернии к звёздам (лат.).

** Туше — дословно «прикосновение», от французского touchér (трогать, касаться). В фехтовании туше — засчитанный укол. В споре восклицание «туше!» означает, что один из участников потерпел поражение.

*** На войне немцы повсеместно пользовались шерстяными одеялами, тогда как советские солдаты обходились одной шинелью, она была с ними практически всегда — зимой на плечах, летом в скатке.

**** У пулемётчика обязательно должно быть ещё и личное оружие; как правило, это пистолет большого калибра — либо люгер, либо всем хорошо известный маузер в деревянной кобуре.

***** Аuf keinen Fall — аналог русского «ни фига».