Крякнуть систему. Как и на что живет селезень, который исполняет номер «женщина с уткой» в петербургском метро

Пожалуй, каждое второе сообщение о селезне, который гуляет со своей хозяйкой по вагонам петербургской подземки, — утка. «Фонтанка» выяснила всю правду: сколько на самом деле птиц «в деле», какова экономика и практика жизни в одной коммуналке с пернатым другом и чем закончилась история с укушенной пассажиркой, которая пыталась «заступиться» за утку в метро.

Парня зовут Рыжик. Ему пять лет, весит около трех кило, по происхождению — башкирский цветной. По роду занятий — кормилец. По фермерским понятиям есть самого Рыжика уже поздно. Парень жесткий. Но договориться можно.

Рыжик проживает со своей хозяйкой в петербургской коммуналке где-то между Музеем Достоевского и Музеем-квартирой Гумилева. Активно пользуется общественным транспортом. В социальных сетях уже давно стал городским мемом.

Страсти по утке

«Сборы на утку продолжаются. Только что в метро», — видео с таким комментарием прислал читатель Борис в редакцию «Фонтанки» 10 января.

Содержательная часть этого кино была, мягко говоря, не новостью: улыбающаяся дама средних лет ведет по вагону упитанного селезня на веревочке. Селезень осматривает пассажиров взглядом, исполненным видового превосходства. Пассажиры умиляются и бросают в подставленное ведерко мелочь.

Первые появления утки в метро жители Петербурга фиксировали еще в 2015 году.

Затем — в 2016-м. На видеороликах тех лет именно утка, а не селезень, который гуляет по вагонам сейчас.

В апреле 2020 года разразился скандал. Одна из пассажирок попыталась «заступиться» за утку, а в результате была натурально укушена утиной хозяйкой за руку. Обе дамы очутились в отделе полиции Адмиралтейского района.

К осени 2022 года в социальных сетях под видео с метро-уткой пользователи начали оставлять преимущественно негативные комментарии. Хозяйку птицы заподозрили, что она меняет уток как перчатки. А лишних, вероятно, ест с кашей и белым хлебом.

11 ноября 2022 года утку в продуктовой сумке заметили в троллейбусе № 15 — она как ни в чем не бывало ехала на работу в метро.

Сама по себе утка в метро — не нарушение. А вот утка в метро, идущая по вагону с ведерком для мелочи, — вполне. 7 июля 2017 года комитет по транспорту Санкт-Петербурга своим распоряжением запретил собирать милостыню в городском метрополитене. Правда, конкретные санкции за нелегальный бизнес и сбор пожертвований без официального разрешения утвердили только в июне 2022 года. Штраф за утиную прогулку теперь составляет от 1000 до 5000 рублей.

За последние несколько лет из метрополитена постепенно исчезли сборщики пожертвований на лечение детишек, музыканты и даже «человек-паук». А вот утка все еще держится. Правда, несколько лет назад ее сменил селезень. Вот, например, фото от 11 июля 2019 года.

Тогда же выяснилось, почему птицу, которая каждый день промышляет попрошайничеством, вообще пропускают в метро. Как пояснили в пресс-службе метрополитена, перевозить уток и другую живность в подземке не запрещено. Главное — животное должно сидеть в переноске. Обсуждаемая утка проникает через турникет в продуктовой сумке из супермаркета. И на сумке не написано, едет ли содержимое к бабушке на дачу или намеревается подзаработать в вагоне.

В феврале 2020 года пассажиры начали жаловаться на женщину с уткой работникам метрополитена. И якобы услышали в ответ следующее: «Ее ловят — штрафуют, утку отдают в зоопарк, но позже она заводит себе новую, откармливает и использует в своих финансовых интересах». Пассажирам посоветовали незамедлительно сообщать машинисту, если они заметят в вагоне женщину с уткой.

Чтобы выяснить, сколько уток на самом деле успело поработать в петербургском метро хотя бы с 2019 года, «Фонтанка» обратилась к специалисту. Мы попросили посмотреть подборку фото и видео с метро-уткой петербургского орнитолога Юрия Михайлова и ответить на вопрос: одна и та же птичка заснята или все-таки разные. «Честно говоря, не уверен на 100 процентов, но мне кажется, что утка та же самая. Но сложно сказать точно», — сказал Михайлов.

В петербургском метрополитене на запрос «Фонтанки», сколько уток было изъято у дамы и штрафовали ли ее за сбор пожертвований, ответили сдержанно. Правила пользования подземкой напрямую запрещают пассажирам заниматься попрошайничеством или любой другой деятельностью, приносящей доход. Нарушителя могут выдворить с территории метро или передать сотрудникам управления полиции на метрополитене — если, конечно, таковые присутствуют на станции. «Работники метрополитена не наделены правом привлечения к административной ответственности, а также не обладают полномочиями по изъятию личного имущества пассажиров», — отметили в пресс-службе.

Если бы утка башкирской породы была занесена в Красную книгу, ее судьбой занялся бы комитет по природопользованию, который регулярно спасает редких сов от уличных фотографов. Но обычную утку, даже если бы ее вдруг изъяли, и девать было бы некуда. Ленинградский зоопарк, например, уже давно не принимает никого «с рук». Во-первых, есть серьезные ограничения по птичьему гриппу со стороны городской ветстанции. Во-вторых, животное должно представлять ценность для коллекции и иметь понятную родословную. Если бы женщина ходила по метро, например, с горной пумой, тогда да, сделали бы исключение. А башкирская утка на портале частных объявлений идет рублей по сто за килограмм живого веса. Можно сказать, по цене хомячка.

На самом деле у «женщины с уткой» никто ни разу не изымал птиц. А вот отбирали на улице — дважды.

Юлии около 50 лет. Она живет в коммунальной квартире с мамой и селезнем Рыжиком. Получает пенсию по инвалидности. Время от времени спускается с Рыжиком и ведерком для мелочи в подземку. О себе рассказывает неохотно, и на личную встречу ее удалось уговорить не сразу.

«Я боюсь, как бы мне это интервью не навредило, — признается Юлия и отодвигается от Рыжика, когда я навожу на него фотообъектив. — Лишняя известность нам не нужна, один вред от нее».

Мы встречаемся в пышечной-пирожковой. Рыжик въезжает в заведение, как в метро: в объемной продуктовой сумке из супермаркета. Здесь его знают и не возражают. Когда видишь Рыжика живьем, первое, что бросается в глаза, — какой он огромный. Селезень сердито покряхтывает и косит черным глазом. Протянутые к нему пальцы обрабатывает стремительными щипками, по-змеиному вытягивая шею. Щипки практически воздушные.

«Но он может и больно ущипнуть, мою маму недавно до синяка прихватил, когда она его кормила», — говорит Юлия.

Я продолжаю совать Рыжику пальцы, а сама пытаюсь пощупать его за крыло. Не подрезано ли? Крыло целенькое. Второе — тоже. Рыжик кряхтит и недовольно подергивает пухлым задом. Хозяйка объясняет, что летать селезень попросту не умеет — слишком толстый, аэродинамические свойства никакие.

«Как-то раз на прогулке в парке к нему спикировал дикий селезень, — говорит Юлия. — Издалека принял Рыжика за даму своей породы. Обошел его, присмотрелся, понял: что-то не то. Расправил крылья и улетел. Рыжик хотел было пуститься в погоню, но в воздух так и не смог подняться, сам удивился».

Рыжик — парень с характером. Летом и осенью Юлия вывозит его в частный дом на юге. Там он водится с индоутками и другими соседскими птицами. Но первым делом показывает им, кто во дворе вожак стаи. От Рыжика шарахаются кошки и собаки. Единственный зверь, обитающий в окрестностях, с которым Рыжик не мерился силой личности (и хозяйка всячески бережет его от этого опыта), — лисица.

Первого селезня Юлия и ее партнер Эдуард завели еще лет девять назад. Селезня назвали Дональдом. С ним Юлия иногда стояла на улице, собирала мелочь птице на корм. «А потом на меня напали люди, которые называют себя зоозащитниками, — говорит женщина. — Они вырвали Дональда у меня из рук и убежали». Уточка Донна появилась в 2014 году. Ее, по словам Юлии, постигла та же судьба — неизвестные «зоозащитники» набросились вчетвером, силой отняли сумку с уткой. «Я не знаю, что стало с Дональдом и Донной, в каких условиях их содержат и живы ли они вообще, — вздыхает Юлия. — Мы с моей мамой писали заявление в полицию, но это ни к чему не привело». Новым питомцем стал Рыжик. Больше одной утки за раз Юлия и Эдуард никогда не держали. В 2019 году Эдуард умер. Теперь у Юлии есть только пожилая мама — и еще Рыжик.

«Соседи по коммуналке никогда не возражали против утки, — говорит Юлия. — У них одно время вообще питон жил. Потом — кошки, собаки. У нашего Рыжика есть отдельная комната — мы переоборудовали для утки кладовку. Установили внутри раковину и душевую кабину, чтобы всегда рядом была вода. Там же стоит переноска, в которой Рыжик спит. Спит он много. Убираюсь я в его «комнате» в среднем трижды в день. Так что запаха «птичника» в квартире нет, но, конечно, надо следить, проветривать. Ест рисовую кашу и отварную рыбу, очень любит зеленый виноград и листья салата. Правда, салат дорогой, мы редко его покупаем. Но когда гуляем по Кузнечному рынку, Рыжика часто салатом угощают».

«Работает» Рыжик немного. «Мы спускаемся в метро обычно в первой половине дня и не больше чем минут на сорок, — говорит Юлия. — Я не хочу, чтобы он уставал».

По словам Юлии, штрафовали ее за променады с уткой в метро лишь однажды — на 500 рублей. По новому закону, который поднял ставки до пяти тысяч, еще не штрафовали. А вот выставляли из подземки на улицу часто.

«Мы от сотрудников метрополитена не бегаем, — говорит Юлия. — Это бесполезно, везде же камеры. Ну, один раз было — зашли в вагон трое, я слышу издалека, как они переговариваются: «Утка, утка». И как только раздалось: «Осторожно, двери закрываются», мы с Рыжиком выскочили из вагона. Как шпионы».

Случай с укушенной пассажиркой Юлия не отрицает. «У меня другого выхода не было, — говорит женщина. — У меня в одной руке сумка, в другой — рюкзак. Она начала Рыжика отбирать. У меня просто рук свободных не было, чтобы защищаться. Нас доставили в полицию. Составили протокол. Она угрожала, что подаст в суд на меня. Тогда я позвонила маме, она с ней грамотно поговорила, как юрист. Ничем та история не закончилась в итоге. Кажется, какой-то штраф был».

Сколько именно удается заработать Рыжику в метро, Юлия не говорит. Но признается, что ее селезень — вполне себе кормилец. Живут они вместе примерно на 30 тысяч рублей в месяц. «Он себя полностью сам содержит, иногда что-то и мне перепадает, — говорит она. — Но мы совсем не шикуем. У меня пенсия по инвалидности — 15 тысяч. На Рыжика надо примерно столько же. В поезде, когда мы на юг едем, ему отдельный билет нужен. Рыбу он ест не любую. Камбалу любит. Я мечтаю накопить на какой-никакой участочек земли, чтобы у нас с Рыжиком была своя дача. Пока копить не очень получается, но мы стараемся».

Время от времени Рыжик хворает. Долгое время у него болела лапа. Обычные ветеринары утками не занимаются, нужен специалист-орнитолог. «Я звоню, спрашиваю, сколько будет стоить выезд врача на дом, мне говорят — пять тысяч, — говорит Юлия. — Пять! В итоге нас проконсультировали, порекомендовали таблетки, инъекции. Я сама его лечила, ставила уколы в бедро. Уколы он переносит лучше, а таблетку и не засунешь, сплевывает. Как-то раз мы ходили к врачу-орнитологу в цирк на Фонтанке. Она один укол поставила и говорит: «800 рублей». И мы с Рыжиком просто сбежали от нее. Сказали, что наличности нет и мы пошли в банкомат снимать».

Когда Рыжик болел, Юлия пыталась зарабатывать сама. Стояла у метро, продавала обложки для документов. «Но это безнадежное дело. Когда пятьдесят рублей заработаешь, а когда и ничего», — вспоминает она. Злые комментарии к новостям о себе и Рыжике Юлия не читает — говорит, что не очень дружит с Интернетом. А в метро встречает гораздо больше добрых людей, чем злых.

«Вот разве что сегодня утром с одной женщиной спор вышел в вагоне, — говорит Юлия. — Она кричала, что Рыжик — дикая утка и что его надо отпустить на волю. А какой же он дикий? Дикие мельче в два раза. Я объяснила ей, что он просто не выживет в природе. В зоопарке он бы «работал уткой» целыми днями, а со мной — меньше часа в день работает. И то не каждый день. В фермерском хозяйстве его бы уже давно зарезали на мясо, там не принято уток до старости содержать. Сейчас Рыжику пять лет. Утки живут лет до двадцати, если за ними хорошо ухаживать».

На тех, кто подозревает ее в «жестоком обращении» с Рыжиком, Юлия зла не держит. «Просто есть люди такие, которые ни животных не любят, ни других людей, ни себя, — говорит она. — Когда я обложки у метро продавала, мне одна женщина так и сказала: «Я вообще никого не люблю». Так же тоже нельзя. Людям нужна какая-то отдушина, что-то доброе. Особенно в такое время, как сейчас. Они Рыжика в метро видят — и улыбаются».

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»