«Все равно рано или поздно сядете». Дневник Марии Бутиной доехал до Петербурга с «тюремным театром»

Возможно, в скором времени «Театр на Бутырке» станет знаком эпохи, как в 70-е «Театр на Таганке». Кто хочет идти в ногу со временем, обязан быть в курсе. Билеты в «Бутырку» добывать не придется — они бесплатные.

Репрессивная машина американского правосудия оказалась в центре театральной постановки и гастролирует по России. Спектакль «Тюремный дневник» по одноименной книге Марии Бутиной добрался до Петербурга. Авторы постановки не побоялись даже вывести на сцену положительного ЛГБТ-персонажа. Впереди — большие театры, школы и некоторое зарубежье. После слов «я дома», которые Бутина произнесла со сцены университета ФСИН в Пушкине, зал десять минут аплодировал стоя. «Фонтанка» попыталась осознать, почему.

Книга Марии Бутиной о том, как ей удалось не сойти с ума в одиночной камере и какую правду скрывают американские тюремные застенки, вышла в ноябре 2020 года и считается бестселлером.

В апреле 2019 года Марию Бутину приговорили в США к 18 месяцам тюрьмы за «незаконную деятельность в интересах иностранного государства». По версии обвинения, россиянка «налаживала связи с американцами» и «внедрялась в организации, имеющие влияние на политику США», с целью продвижения интересов Кремля. Бутиной грозило до 15 лет заключения. Девушка утверждала, что она — обычная студентка с активной жизненной позицией. Но в конце концов пошла на сделку со следствием, признала вину и, отбыв назначенное судом наказание, была депортирована на родину.

Разброс читательских отзывов на «Дневник» широк, как сама Россия. «Для тех, кто читал Варлама Шаламова, Лидию Гинзбург, Солженицина откровения этой девушки только «крылья бабочки», — пишет пользователь Ирина Вебер на портале популярного книжного магазина. «Много деталей современной американской действительности. Зачастую нелицеприятных. Считаю, что это нужно изучать в школе вместо идиотского Архипелага», — отмечает некто Олег Целищев под карточкой товара на одном из крупнейших маркетплейсов рунета (орфография и пунктуация оригинала сохранены).

Премьера одноименного спектакля случилась в ноябре прошлого года в конференц-зале Минюста России. Постановку представил «Театр на Бутырке». Его «домашняя сцена» находится на территории самой крупной московской тюрьмы, но к заключенным театр отношения не имеет. «В команде — профессиональные актёры, режиссёры и авторы. Мы показываем спектакли для сотрудников Федеральной службы исполнения наказаний, ветеранов, членов их семей и всех желающих на безвозмездной основе», — говорится в группе театра в ВК.

После премьеры спектакль отправился в турне по стране. В конце ноября его показали в Академии ФСИН в Рязани, в декабре — в Вологодском институте права и экономики ФСИН. В Петербурге сценическую интерпретацию американской тюремной камеры из светодиодных ламп соорудили в актовом зале Университета ФСИН.

Зал, кстати, был забит под завязку.

«Приоритет в пригласительных на показ отдан школьникам и студентам», — отмечала Мария Бутина в своем телеграм-канале.

Правда, при беглом осмотре заполненных зрительских рядов складывалось впечатление, что людей без погон на плечах в зале только двое — корреспондент и фотограф «Фонтанки». Чтобы обеспечить им самые удачные места для обзора, радушные хозяева подвинули третий ряд. «Спасибо, но я же у сцены в основном буду снимать», — отнекивалась фотограф. «Все равно рано или поздно сядете», — был ответ.

На сцене — светодиодный куб, ограничивающий пространство действия. Он и тюремная камера, и карцер, и телевизионная студия, где конвенционально красивая, но неприятная ведущая Лесли Шталь интервьюирует «русскую шпионку». «Это тщательно срежиссированное представление для американской публики», — объясняет «телеведущей» исполнительница роли Марии Бутиной Ольга Осипова.

В театральных репликах мелькают имена из новостных лент: «молодой человек Бутиной» Пол Эриксон, «друг» Джордж О'Нил, «друг и соотечественник» Александр Торшин, депутат Леонид Слуцкий, о существовании которого Бутина впервые узнает в американской тюрьме, когда он высказывается в ее защиту. И, конечно, Владимир Путин (на ежегодной пресс-конференции в 2018 году президент сказал: «Вот эту Бутину заставляют в чем-то признаться, не понимаю, в чем там она может признаться, потому что она никаких заданий государства, государственных органов России не исполняла»).

— Твой президент. Почему он за тебя заступился? — звучит за сценой голос адвоката героини.

— О, Боб, это очень просто. Русские своих не бросают, — отвечает она.

Еще один лейтмотив постановки — пыточные условия американской тюрьмы. Главную героиню раз за разом спрашивают, как она себя чувствует, не испытывает ли она удовольствия от боли и не пыталась ли покончить с собой, присваивают ей вместо имени номер, не пускают в спортзал и к стоматологу, переводят «в режим административной сегрегации», заставляют делать уборку в камере и требуют стричь ногти, а ножниц не дают. Героиня откусывает ногти зубами и сплевывает на пол. А еще в американских тюрьмах очень плохая телефонная связь с внешним миром. Ножные кандалы, которые надевали на Бутину при переводе из одной тюрьмы в другую и о которых писали российские СМИ, на сцене не появляются.

Всех женщин, с которыми героине приходится делить неволю, играет одна актриса — Татьяна Макурина. Но не потому, что все американские зечки на одно лицо, а потому что они одинаково невезучие по жизни, но очень симпатичные внутри. «Я была замужем, — говорит одна из них. — За женщиной. Семь лет». «И как?» — уточняет Бутина. «Я давно хотела спросить, может, ты согласишься быть моей куколкой?» — отвечает вопросом на вопрос та. «Ты мой друг, и для меня это важно», — объясняет главная героиня нежелание переводить собеседницу из френдзоны куда-либо еще.

Потом выясняется, что «бородатые мужики», которые моют пол в женской тюрьме, на самом деле никакие не мужики. «Треть тюрьмы сидит на гормонах. Люди есть люди, мы созданы, чтобы любить, создать семью, — говорит тюремная подружка. — Но таблеточки дорогие, на свободе мы не можем себе их позволить. А здесь их выдают бесплатно. Половина возвращается сюда только поэтому».

Спектакль длится полтора часа. Правда, уже к исходу первого часа в зале, заполненном преимущественно курсантами, начали раздаваться шорохи и перешептывания: публика, очевидно, устала от «разговорного» представления с минимумом декораций и экшена.

— А у вас есть мечта? — спрашивают у русской заключенной в кульминации.

— Есть. Я давно не видела снег, — говорит она.

В конце концов героиня идет на сделку со следствием, потому что ей обещают свободу в обмен на признание вины. Но обманывают — и она получает 18 месяцев «настоящей тюрьмы». Чем настоящая тюрьма отличается от тех безобразий, которые демонстрировали зрителю на протяжении всего спектакля, не очень понятно. Зато объясняется, что именно помогло героине не сойти с ума: томик Пушкина, рассказы Чехова, «Отче наш» и желание помочь тем самым простым американским заключенным женщинам, которые оказываются за решеткой из-за стечения сложных жизненных обстоятельств.

Чтобы произнести финальную фразу спектакля, на сцену поднялась настоящая, не «театральная», Мария Бутина.

— Я вернулась, потому что меня не бросили моя страна и мои люди, — произнесла она. — И сегодня я дома. Я — дома.

Зазвучала мелодия «Кукушки» Виктора Цоя. В центре зала один из зрителей с полковничьими звездами на плечах начал аплодировать стоя. Вслед за ним поднялся весь зал. Аплодисменты длились так долго, что Мария Бутина (не «театральная») выглянула из-за кулис и задорно спросила: «А вы ждете продолжения?»

Выяснилось, что ждут ее. Причем с такой удивительной для человека без погон влюбленностью во взгляде, которую симулировать вряд ли возможно. Ее еще долго не отпускали: с нею по очереди фотографировались руководители ФСИН, университетское начальство, студенты. Буквально под перекрестным огнем из восторженных взглядов «Фонтанка» задала Марии Бутиной простой вопрос: зачем это все?

— Этот спектакль нужен зрителю, чтобы знать правду. Я писала книгу от глубокого одиночества, потому что четыре месяца сидела в карцере. А еще я дала обещание, что расскажу правду, — ответила она. — Но все лавры здесь принадлежат таланту режиссера Романа Залиева и сотрудникам ФСИН. Весь год спектакль будут показывать в разных точках нашей страны и за. Где именно — я пока не могу говорить. Скоро спектакль будет поставлен и в драмтеатре. Надеюсь, его покажут в школах.

— В спектакле затрагивается тема ЛГБТ. Не боитесь нарушения закона о запрете соответствующей пропаганды?

— Нет. С девушкой, о которой речь идет в спектакле, мы поговорили и стали друзьями. В Америке забыли, что есть искренняя дружба между женщиной и женщиной. Когда я была маленькой, мы с подружками брались за руки и шли по улице. И никто ничего такого в этом не видел. Мы, касаясь этой темы, рассказываем и предысторию — о том, что треть тюрьмы сидит на гормонах и что людей сажают на гормоны насильно. И винить их в том, что они сбрендили и не могут вернуться к нормальной жизни, странно. Правда — она такая, пропаганды здесь нет никакой.

— А можно ли ожидать от вас книги или спектакля, которые правдиво расскажут о том, что происходит в российских тюрьмах?

— Если какие-то нарушения в наших тюрьмах встречаются, это единичные случаи. Наша задача сегодня, всех граждан России, — проявить уважение и благодарность сотрудникам ФСИН за их труд в отдаленных уголках нашей родины. Когда оттуда выходят заключенные на свободу, сотрудники там остаются. И продолжают отбывать срок на этих зонах. Надеюсь, что когда-нибудь — возможно, при моем участии — будет создан достойный спектакль или фильм о труде сотрудников Федеральной системы исполнения наказаний.

Венера Галеева, «Фонтанка.ру»