Взлет и падение настройщика капитализма в России. Как Марк Горячев шел к своим миллиардам и к смерти

В минувшую пятницу «Фонтанка» раскрыла тайну исчезновения одного из самых богатых людей Петербурга 1990-х годов. Пиарщики придумали для него слоган «настройщик капитализма в России». Марк Горячев 30 лет назад был одним из тех, кто закладывал основы новой России. Это история о том, почему человек, вознесшийся к вершинам личного благосостояния и власти, опустился по частям в прорубь на Финском заливе.

Оригинальный материал опубликован в 2021 году в социальной сети Русланом Линьковым, бывшим свидетелем многих событий тех лет. С согласия автора редакция публикует сокращенную версию и меняет псевдоним героя авторского текста на настоящую фамилию.

Перед тем как стать «настройщиком капитализма в России», Марк Леонидович Горячев был настройщиком на фабрике музыкальных инструментов «Красный Октябрь». Его рабочие будни не отличались разнообразием. Каждое утро он приходил в цех, надевал синий халат, брал в руки камертон и сумку с ключами. Ему предписывалось в течение рабочей смены дать красивый голос 20 новым пианино. Горячев с нормой справлялся.

Однообразную жизнь настройщика до неузнаваемости изменил Константин Карольевич Яковлев. Некоторые называли его еще «Костей Могилой». Когда-то он был землекопом на Южном кладбище, но с тех пор проделал большой путь и считался в воровском мире смотрящим за Ленинградом.

Яковлев был другом директора «Красного Октября». Благодаря ему на общем фоне спада спроса на гобои, тромбоны, балалайки и баяны, музыкальная фабрика процветала. «Могила» знал толк в инструментах. Особенно в роялях.

Всякий раз после его визита на «Красный Октябрь» несколько свежеизготовленных роялей отправлялись на юг к друзьям-коллегам Константина Карольевича — в сочинские, гагрские и батумские дома королей мира «понятий» и «общака». Ажиотажным спросом у этой публики пользовались громоздкие лакированные рояли белого цвета.

Константин Карольевич полностью закрывал все расходы на их изготовление, транспортировку и настройку в домах тех, кто видел особый шик в прослушивании «Мурки» под аккомпанемент этих дорогих концертных инструментов.

В среднем в месяц «Могила» дарил своим друзьям четыре рояля. А сопровождать и настраивать их директор фабрики определил Марка Горячева. Выписывал ему регулярные «командировки» на Кавказ якобы с целью «подбора специальной хвойной, лиственной древесины и войлока для обустройства внутренней машинерии роялей».

Все были довольны. Директор имел с этих роялей свой процент, Константин Карольевич повышал авторитет среди коллег по «общаковому» делу, а Марк Горячев бесплатно путешествовал, вкусно ел и безлимитно пил.

Но однажды схема едва не дала сбой. Марк Горячев ещё до отбытия из Ленинграда не проверил музыкальный груз перед его транспортировкой в Батуми. Там, в тронном зале «коронованной особы» местные рабочие вскрыли ящик, вынули из него белый корпус рояля, затянутый прозрачной пленкой. Горячев разрезал ее и, вознеся руки вверх, ударил по клавишам. А в ответ...раздалась тишина.

Хозяин дворца взирал на происходящее со своего дивана. Горячев поднял крышку над декой и увидел внутри лакированной коробки рояля полное отсутствие струнной арфы. Молоточки клавишной группы вместо струн стучались в пустоту. Рабочие-упаковщики «Красного Октября» в спешке засунули в ящик неукомплектованный экземпляр.

Марк Леонидович готовился к худшему. Но хозяин дворца похлопал его по плечу и хриплым голосом молвил:

— «И нэ нада! Тиха будэт!».

После чего вместе со свитой удалился из зала. Сердце Марка перестало усиленно колотиться.

Эта история его многому научила. «Хватит настраивать рояли», — подумал он. А еще решил: «Пора делать деньги!»

Благодаря старшему товарищу Константину Карольевичу и своим поездкам по дворцам, он понял, как ему следует действовать. Горячев исходил из того, что чиновник, «красный директор» советского предприятия или банкир, ничем не хуже «вора в законе». И брать их можно голыми руками, пуская золотую пыль в глаза и балуя подарками в блестящей обертке со стразами и мишурой.

В 1989 году Горячев уволился с фабрики музыкальных инструментов «Красный Октябрь» и зарегистрировал «Концерн Горячев».

Стартовать Марк Леонидович решил на Ленинградском заводе художественного стекла, а точнее — в его музее. Директору предприятия он обещал организовать грандиозную выставку всей музейной коллекции в Италии и потом гастроль по странам Западной Европы. В результате турне о заводе узнал бы весь Старый Свет. Марк Горячев сулил миллионные инвалютные заказы, которые прольются дождём прямо на проспект Обуховской Обороны, где завод художественного стекла до тех пор тихо стагнировал.

Марк Леонидович открыл в себе гипнотические способности, магически действующие на разных должностных лиц. Прельстив директора картиной перспектив, он представил ему договор, согласно которому в компанию Горячева перетекали права на неограниченное по времени хранение музейной коллекции завода и эксклюзив на её экспонирование по всему миру. Директор завода худстекла соглашение подписал. А Марк Леонидович, не мешкая, вывез всю коллекцию предприятия к себе на склад и назвал её продукцией «Концерна Горячев».

Поставив на баланс концерна чужое стекло, Марк Леонидович капитализировал собственную компанию и пошёл за первыми банковскими кредитами, государственными дотациями и субсидиями.

Эту музейную стеклопосуду он закладывал и перезакладывал, где только мог. И под этот залог госчиновники и банкиры давали ему деньги (всегда ли бескорыстно — другой вопрос). Но бизнес свой Марк Горячев строил на том, что каждый новый кредит или субсидия должны были превышать предыдущие. При возврате средств прежнему заимодавцу лихой заёмщик оставлял в кармане существенную разницу. Но немалая доля от «прибыли» перепадала и «полезным людям» из числа чиновников, правоохранителей и банковских служащих.

Директор завода художественного стекла в какой-то момент прозрел, кинулся на поиски исчезнувшей коллекции. Но перспектив вернуть её в музей к тому моменту уже не осталось. А Марк Горячев же сфокусировался на новой курице с золотыми яйцами.

При содействии одного чиновника городской мэрии он стал владельцем контрольного пакета предприятия «Цветы» (с оранжереями в Таврическом саду).

Пока трудовой коллектив «Цветов» отбивался от захвата с поглощением «Концерном Горячев», инициатор «приватизации» оранжерей в очередном банке спешно разжился кредитными миллиардами, оставив финансистам-ростовщикам в качестве обеспечения «цветочные акции».

Жизненная необходимость постоянного увеличения кредитного портфеля и залоговых масс диктовала Марку Горячеву важность привлечения к своей деятельности пиарщиков и имиджмейкеров.

Поиски таковых привели его к талантливому литератору, написавшему за одного известного политика знаменитую книгу о хождении во власть. А также к одной из лучших режиссёров петербургского телевидения и авторам творческого объединения «Пятое колесо». Марк Леонидович убедил их заняться его «личностным ростом». Писатель и режиссёр придумали для него броское созвучие слов: «Марк Горячев — настройщик капитализма в России!»

Он настолько очаровал режиссера, что та (видимо, исключительно бескорыстно) стала лепить из Горячева фигуру человека, способного спасти Россию и вывести её из кризиса.

Банкиры, которые видели многочисленные интервью Марка в передачах режиссера, понимали, что имеют дело с респектабельным серьезным бизнесменом, не вызывающим подозрений. И охотно ссужали ему деньги. Кредитный портфель Марка Леонидовича толстел и тяжелел.

На очередные деньги от торговли акциями «Цветов» он приобрёл в Скандинавии 30 эксклюзивных сборных деревянных финских домиков (по 300 квадратных метров каждый). Петербургская таможня их пропустила в Россию, переименовав груз в «финский ламинат для личного пользования». Он быстро прослыл щедрым другом целого ряда высокопоставленных чиновников. Он даровал владельцам элитных земельных участков в эксклюзивных загородных кооперативах под Петербургом 20 финских домиков. В некоторых случаях презенты по документам числились «покупкой кубометров дров для печного отопления».

Себя Марк Леонидович тоже не забыл. Накупил машин элитных марок. Горожанам Горячев запомнился верхом на алом «Ламборджини» низкой посадки. И это по питерским-то разбитым дорогам 1993 года! Но понты того стоили.

В его офисе на Невском проспекте, дом 7 (в здании бывших касс «Аэрофлота»), даже потолок был драпирован люрексом. На рабочем столе Марка Леонидовича занимало почётное место большое фото хозяина кабинета рядом с Папой Римским Иоанном Павлом II.

С парижской химзавивкой, поставленными в США фарфоровыми зубами, сделанным в Риме носом целеустремленный Горячев решил баллотироваться в депутаты Госдумы. Правда, на интервью нёс такую бессвязную чушь, что режиссерам приходилось монтировать его речи даже не по фразам, а по словам. И все же в декабре 1993 года из Марка Леонидовича общими усилиями слепили-таки депутата.

Отправление парламентских полномочий Марк Леонидович начал с обустройства в Москве. На сбережения от очередного кредита под приватизированные и заложенные «Цветы» он арендовал апартаменты в правительственной резиденции в Серебряном Бору. В ней же обитал председатель Госдумы Иван Петрович Рыбкин. При выборе пристанища Горячев руководствовался принципом — место жительства обязано соответствовать масштабу амбиций.

Уже на четвертый день работы Госдумы депутат Марк Горячев сумел прогреметь. Но не яркими речами и законопроектами, а столкновением с Жириновским в думской столовой.

Марк Леонидович там принимал пищу, а Владимир Вольфович только прибыл со своими бодигардами (оформленными в депутаты членами фракции ЛДПР). Обнаружив отсутствие свободных столов, Жириновский указал на Горячева и повелел своим «соколам» «выкинуть этого очкарика».

Марк Леонидович, не дожидаясь применения физического воздействия, вскочил из-за стола и попытался надеть на голову Жириновского стул. Бодигарды опешили от неожиданности. На шум оперативно прибежала думская охрана. Владимир Вольфович с распухшей кровоточащей губой на выходе из столовой дал интервью прессе. Он был заметно смущён и ошарашен. Этому событию посвятили аж целый сюжет в программе «Время».

Другой парламентской деятельностью Марк Горячев не запомнился.

Но без дела он не сидел. Его ангел-хранитель — Константин Карольевич Яковлев в то время присматривался к Государственной телерадиокомпании «Петербург — 5 канал». И Марк Леонидович, движимый заботой о свободе слова, решил ему помочь.

На счастье Горячева, директрисой «Пятого канала» была дама, принявшая демократические идеи, но с бурным прошлым секретаря парткома КПСС Ленинградского комитета по телевидению и радиовещанию. Ей «гипнотизер» Марк Горячев тоже сумел вскружить голову, как прежде директору завода художественного стекла. Презентовал грандиозность их будущего сотрудничества. Марк Леонидович представил теленачальникам фронтмена нового «бизнес-проекта», молодого человека с грибной фамилией Опятков. Руководству «Пятого канала» «менеджера нового типа» отрекомендовали высокопоставленные аппаратчики из Смольного, и оно прониклось к Опяткову доверием. Настолько, что по инициативе молодого дарования и с его же помощью в США была зарегистрирована компания с названием «Телевидение энд радио оф Санкт-Петербург Интернешнл».

Используя пробивную силу и мощь директрисы телеканала, Опятков добился федерального финансирования на полное переоборудование петербургской телестудии. Деньги поступили из бюджета Российской Федерации в государственную телекомпанию. Опятков мгновенно перевёл их в США на счёт упомянутой фирмы и далее раскидал по своим частным банковским счетам.

Журналисты-расследователи позднее раскопали, что из «оборудования для петербургского телевидения» Опятков приобрёл на своё имя яхту за 3 миллиона долларов. Судьба большей части остальных денег до сих пор остаётся малоизученной.

В дни, когда банковские транзакции и манипуляции с деньгами «Пятого канала» ещё совершались, а Опятков был ещё вне подозрений, Марк Леонидович спровоцировал «спонсорское» вручение наличных денег супругу директрисы телерадиокомпании «Петербург — пятый канал». Получение мужем директрисы «пожертвований» на издание газеты Горячев и Опятков зафиксировали на видео и аудио…

Опустошив банковский счёт американской компании «Телевидение энд радио оф Санкт-Петербург Интернешнл», Марк Леонидович вместе с Опятковым устроили пресс-конференцию и представили журналистам лихо закрученный триллер о вымогательстве взятки с отмыванием денег руководством российского государственного телеканала в Соединённых Штатах Америки. В тот же день Опятков безнаказанно покинул Россию и отбыл на Карибское море, к своей яхте, забыв навсегда страну, в которой смог так хорошо заработать.

Тем не менее к планам Горячева и «Могилы» в тот раз судьба не была благосклонна. Телеканал ненадолго достался иной финансово-промышленной группировке…

«Костя Могила» возьмет реванш и «Пятый канал» спустя пару лет, когда губернатором Петербурга станет муж соседки Константина Карольевича по его офису на улице Маяковского. Авторитетную поддержку «Могиле» окажет его партнёр из Москвы Бадри Патаркацишвили, вместе с которым они монополизируют рынок петербургской телевизионной рекламы, построят медиаимперию из пяти региональных телевещателей и «Первого канала» России. Она просуществует до 2003 года.

Но тогда, после первой неудачной попытки поставить под контроль «Пятый канал», Марк Горячев уныния не проявлял. Во-первых, он предпринял новый эффектный пиарход — заплатил 20 тысяч долларов в оргкомитет Давосского Всемирного экономического форума и разослал в СМИ пресс-релиз о своем в нем участии.

А во-вторых, Горячева увлёк новый проект. На сей раз на роль жертвы был назначен петербургский завод имени Козицкого, выпускавший телевизоры «Радуга».

Пользуясь парламентским мандатом, Марк Леонидович наладил прямое общение с генеральным директором предприятия. Тот был одержим большими личными ожиданиями от сотрудничества с Горячевым. Но будучи дремуч в вопросах экономики и рынка, не до конца понимал цену поручительствам и распискам. Директор выдал от имени завода Козицкого банку из Татарстана гарантийное поручительство под новый кредит в 300 миллиардов неденоминированных рублей для «Концерна Горячев». Якобы на реконструкцию предприятия.

Счёт компании Марка Леонидовича резко пополнился. С тех пор директор «Козицкого» Горячева не встречал.

Вновь поднявшись на гребень финансовой волны, Марк Горячев затеял очередной, уже политический, проект. Его амбиции требовали завести личную партию. И он учредил «Движение народной консолидации», сокращённо — ДНК.

Деньги неродившихся телевизоров «Радуга» Марк Леонидович направил на оглушительный пиар.

Он сформировал предвыборный блок «ДНК» для довыборов в Заксобрание Петербурга осенью 1994 года. Денег на избирательную кампанию Горячев не жалел. Он собрал солянку из 20 кандидатов и ринулся завоёвывать власть.

В СКК у станции метро «Парк Победы» Марк Горячев разыгрывал среди горожан автомобиль ВАЗ шестой модели и презентовал список кандидатов в депутаты.

На удивление наблюдателей, избирательная кампания блока «ДНК» показала существенный результат. Тому способствовали колоссальные денежные потоки от Марка Леонидовича. Путь «ДНК» к вершинам успеха был обратно пропорционален движению завода имени Козицкого в долговую яму и к банкротству.

Политическая сила Горячева набрала на довыборах в городской парламент суммарно около 17 процентов голосов избирателей, что стало неожиданным триумфом. Но при мажоритарной системе, которая тогда действовала в Петербурге, от «ДНК» в Заксобрание прорвались всего два человека. Так что эта победа для Марка Леонидовича стала пирровой. Её по праву нужно считать точкой бифуркации. С этого момента Горячева преследовали одна неудача за другой.

Предательски подло поступил директор завода телевизоров «Радуга» имени Козицкого. Он указал банкирам и коллекторам прямой путь к Марку Леонидовичу. Как ком с горы на Горячева полетели требования возврата более ранних кредитов.

Чтобы защитить активы (квартиры, офисы и особняки) от судебных исполнителей, Марк Леонидович повесил на объекты вывески: «Приёмная депутата Государственной Думы Российской Федерации Марка Леонидовича Горячева».

Но это не спасло. Например, злые люди из одного из северокавказских регионов, представляющие интересы известного татарского банка, прямо возле здания Госдумы отняли у Марка Леонидовича его красный «Феррари». Они настолько не проявили почтения к депутатской неприкосновенности, что частично повредили Горячеву поставленные в США дорогие фарфоровые зубы и сделанный в Италии нос.

В какой-то момент от плохой жизни у миллиардера и депутата Марка Горячева вошло в привычку занимать деньги у парламентских журналистов:

— У тебя есть деньги?

— Немного. Гонорар на BBC как раз получил, 150 долларов.

— О, дай! Я скоро верну!

Так выглядели типичные истории пополнения бюджета Марка Леонидовича эпохи его заката.

Журналисты звонили Марку Леонидовичу через месяц или два, просили вернуть 150 долларов. Но натыкались на непонимание:

— Ты что, думаешь у меня нет денег? Да я тебе миллион дам! — кричал в трубку Горячев.

— Миллион не надо. Верните, пожалуйста, 150 долларов.

— Да это ты мне должен за то, что я к тебе хорошо отношусь!

В Петербурге судебных приставов не остановила табличка «приемной депутата». Проникнув в его особняк на Верейской улице, экзекуторы описали имущество и арестовали ничтожные остатки коллекции музея завода художественного стекла, которой Марк Леонидович завладел прежде.

В декабре 1995 года Горячев бросил остатки средств на своё переизбрание в Думу. И тут случилось страшное.

В парламентскую бытность Горячев совершил множество нарушений правил дорожного движения. Гаишники копили обиду. В роковой для Марка Леонидовича час они нанесли ответный сокрушительный удар.

Дело развивалось так: Марк Горячев завершил сбор подписей избирателей для очередного выдвижения в Госдуму. Шел последний день подачи документов в окружную избирательную комиссию Московского района Петербурга. Примерно за час до закрытия избиркома Горячев с подписными листами и протоколами вышел из своего гламурного офиса на Невском проспекте, дом 7, сел в машину и тронулся с места.

Засада ждала его сразу за углом, на Малой Морской улице. Гаишники остановили Марка Леонидовича, потребовали комплект бумаг на машину и со всех сторон заблокировали депутатский «Додж». Они кропотливо проверяли авто на угон, а владельца на оплату прежних штрафов. Процедура длилась ровно час. Марк Леонидович бегал от одного гаишника к другому и рисовал им мрачные картины их будущего. Но время работало против Горячева. Когда его личность «установили», машину проверили и список нарушений изучили, Марка Леонидовича отпустили с пожеланиями «хорошей дороги». Однако было уже поздно. Избирком закрылся, а подписные листы обесценились, превратившись в макулатуру. Кто знает, может, последние стопки денежных знаков от телевизоров «Радуга» совершили чудо, но под утро Марк Леонидович таки оказался в числе зарегистрированных кандидатов. Но петербуржцы руководствовались на выборах своей логикой — Марк Горячев не был переизбран.

Марк Леонидович без депутатского мандата выглядел жалко. Кольцо невзгод вокруг него сжималось. К неприятностям с назойливыми кредиторами и жадными следователями добавились стихийные бедствия.

Летними днями 1996 года самовоспламенились сразу 10 финских сборных домов, которые Марк Горячев складировал и планировал продать по сходной цене, дабы малость поправить финансовое положение. Тем же часом в одном из элитных посёлков сгорел еще один дом — подарок миллиардера Горячева.

А в Царском Селе занялся огнём арендованный им у правительства Петербурга дворец князя Юсупова. Пожары в новостных лентах стали прочно ассоциироваться с фамилией Горячев.

Марк Леонидович часами одиноко сидел в своём опустевшем офисе на Невском 7 и пребывал в большом раздражении. Как-то раз, в перерыве между кредиторами, его навестил корреспондент одной радиостанции, чтобы взять интервью у бывшего депутата Госдумы, экс-миллиардера и «настройщика капитализма в России». Журналист начал задавать трудные вопросы, неожиданно Марк Леонидович бешено заорал:

«Ты что, думаешь, у меня нет бабла?! Нннна!» И пустил по столу юзом к репортёру свой золотой Rolex с бриллиантами на циферблате.

Корреспондент обалдел и толкнул часики по столу Горячеву обратно.

Тот спешно надел «будильник» на руку. Видно было, что Марк Леонидович при всей широте жеста с «дарением часов» очень дорожил бриллиантовой безделушкой.

Банкиры, бандиты и директора «облагодетельствованных» Марком Леонидовичем предприятий осаждали его крепость. Свирепствовали судебные приставы, нагло изымали у него одну квартиру за другой, арестовывали счета и транспортные средства.

В какой-то момент стервятники, слетевшиеся на голову Марка Леонидовича, пришли к выводу: решать вопрос с его долгами следует не с самим Горячевым, а с его «крышей» в лице авторитетного «Кости Могилы».

Константин Карольевич Яковлев энтузиазмом брать на себя обязательства Марка Леонидовича не горел. Но обстоятельства так повернулись, что ему пришлось искать выход из сложившейся ситуации. «Костя Могила» придумал вернуть Горячева к истокам — первому бизнес-проекту «настройщика капитализма в России». Он посоветовал возродить из банкротного пепла Завод художественного стекла на проспекте Обуховской Обороны. «Могила» рекомендовал серьезным людям поставить Марка Леонидовича на должность антикризисного управляющего стекольного производства.

Банкротный директор Горячев воспрял духом и нашёл аргументы для злопамятных банкиров, не простивших ему многомиллиардные долги. Марк Леонидович уверенно гарантировал им возврат средств сразу, как только выведет из банкротства и продаст «этот завод стеклотары».

Время шло, а денежка ростовщикам так и не вернулась. Напряжение вокруг Горячева нарастало. Он и сам чувствовал приближение катастрофы. Старый покровитель (Константин Карольевич) вдруг отдалился. Большую часть времени ежедневно съедали походы к следователям на допросы по бесчисленным уголовным делам. В январе 1997 года с цепи сорвалась прокуратура, и её укусы делались все больнее.

В том же 1997 году, ранним рабочим утром 4 марта Марк Леонидович по традиции ехал как обычно спасать от банкротства Завод художественного стекла. Неведомая нужда изменила его привычный маршрут от загородного дома в посёлке Песочное до заводоуправления на проспекте Обуховской Обороны. Горячеву срочно понадобилось завернуть в магазин «Юный техник» напротив Торжковского рынка.

Он припарковал Volvo 850 рядом с торговой точкой и тут же был вытащен из машины тремя неизвестными. Те перегрузили его в белые «Жигули» и увезли. Несколько часов спустя милиция обнаружила пустующую Volvo 850 и очки в оправе из желтого металла. След их хозяина взять не удалось.

СМИ пестрили версиями и догадками. Как самыми фатальными, так и с хэппи-эндом. Сообщалось, что «бывший депутат мог инсценировать собственное похищение». Но следствие не смогло подтвердить или опровергнуть ни одну из версий. Информированный представитель прокуратуры поведал в частной беседе о малоизвестном факте из материалов розыскного дела. Сообщил, что в августе 1997 года, после того, как на углу Невского проспекта и улицы Рубинштейна был расстрелян вице-губернатор Петербурга Михаил Маневич и осматривались все прилегающие к месту громкого убийства подвалы и чердаки, в одном из домов оперативники якобы наткнулись на... окровавленную сумку с визитками и бумагами Марка Горячева. Но экспертиза установила, что кровь на сумке и личных вещах предполагаемой жертвы похищения — кошачья...

На общем собрании журналистов-кредиторов миллиардера Горячева (каждому из которых он остался должен от 150 до 300 долларов), корреспондент издания «Ведомости» цинично резюмировал:«Удивительный человек, не оставил после себя ничего. Даже своего трупа».

***

Спустя 25 лет стало известно, что «настройщик капитализма в России» был расчленен и опущен по частям в прорубь на Финском заливе ближайшими подручными человека, который когда-то чудесным образом изменил его однообразную жизнь, кому он обязан был свои взлетом и кого считал своим покровителем — «Кости Могилы». (подробности здесь) История жизни и смерти Марка Горячева напоминает одновременно страшную сказку и философскую притчу.