Офицер-подводник, расстрелявший омоновца: «Я ему сказал, чтобы он убегал»

25 февраля 2023, 21:58 287 413

В Куйбышевском суде Петербурга стрелку, выстрелившему омоновцу в живот, сегодня, 25 февраля, избрали меру пресечения. Обвиняемый в нападении на представителя власти, во время заседания Тигран Хачикян держался отстраненно. Волю эмоциям он дал один только раз, и так стремительно, что этого почти никто не увидел. Но «Фонтанка» смотрела на него во все глаза и заметила.

К избранию меры пресечения в суде готовились сдержанно, пока за 10 минут до начала в зал заседаний не зашел прокурор, следом — следователь, и не завязалась оживленная беседа.

— Самое страшное, что он спокоен, как удав, — удивился женский голос.

— Хотел выразить своё несогласие с действующей властью, — ответил другой.

Рассуждение, по какому принципу объектом революционного действия Хачикян выбрал автозак, осталось за дверью.

По коридорам суда Хачикяна вели в сопровождении конвоя. Болоньевая черно-красная куртка, под ней белый медицинский комбинезон с голубыми полосками и логотипом GIGE, суточная щетина, на правой щеке — кровоподтек как результат встречи с асфальтом в момент задержания. Взгляд прямой, спокойный. Глаза он опустил, только когда конвой вводил его в зал суда.

Когда прессу пустили в зал, Тигран Хачикян уже находился за решеткой для подсудимых. Наручников нет, сильные руки крепко держат прутья. Защелкали затворы фотоаппаратов.

— Может, хватит уже фотографий, — спокойно произнес он спустя три минуты съемок. Это был первый и единственный раз, когда Тигран сказал что-то не по делу.

Осознав, что над ситуацией не властен, Хачикян стал бесстрастно разглядывать потолок и камеру видеонаблюдения в углу, затем вздохнул и, облизнув разбитые губы, уставился в окно, где шумел субботний Петербург.

Перед началом заседания судья зачитала ходатайство тележурналистов о возможности видеосъемки.

— Обвиняемый, есть возражения? — обратилась она к Хачикяну.

— Нет, — все так же бесстрастно, и глядя в упор на судью, ответил тот. Одну руку он спрятал в карман, другой держался за решетку, словно сдерживая ее натиск.

Когда приступили к процедуре установления личности обвиняемого, ответы он чеканил так, словно стоял на плацу во власти строевого устава — четко, кратко и по сути.

По большому счету, отклоняться от сути было некуда: Тигран Хачикян, родился в марте 1972 года в Самарканде, гражданин РФ. Образование высшее военное, выпускник Ленинградского высшего военно-морского инженерного училища имени В. И. Ленина в Пушкине. С 1995-го по 2005 год служил, в том числе на подводной лодке «Акула», в отставку ушел в звании капитана III ранга. Официально не трудоустроен, является пенсионером Минобороны, но подрабатывал дальнобойщиком. Разведен, малолетних детей нет. Зарегистрирован в Петербурге. Ранее не судим. Задержан 24-го числа.

Председатель объявила состав суда и вновь обратилась к обвиняемому.

— Вы нам доверяете?

— Да, доверяю, — без запинки ответил Хачикян.

Подсудимому объявили его права — на защиту, возражения, пояснения и отказ от них и обжалование решения суда, если будет не согласен, — и разрешили сесть. Уговаривать себя Хачикян не заставил, опустился на скамью и откинулся на стену.

Обосновывая заключение под стражу, следователь отметила, что статья «Посягательство на жизнь сотрудника правоохранительного органа», по которой его обвиняют, особо тяжкая, представляет высокую опасность для окружающих, и к тому же он может быть причастен к другим преступлениям против государственной власти. И в целом содеянное Хачикяном «указывает на пренебрежительное отношение к закону и РФ».

Для судьбы Тиграна Хачикяна добавление гипотетических «иных преступлений против госвласти» уже не имеет значения. «Посягательство» (ст. 317 УК РФ) — одна из пяти статей российского УК, по которой верхний предел — даже не пожизненное заключение, а смертная казнь. Даже терроризм в этом смысле более мягкая статья. Так что, даже учитывая мораторий на вынесение смертных приговоров, для экс-подводника теперь уже все равно, какие статьи добавятся к той, в которой его обвиняют.

— Ходатайствую перед Куйбышевским районным судом об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу на два месяца, — резюмировала следователь.

Выступление представителя власти волновало обвиняемого гораздо меньше, чем устройство подвесного потолка и светильников в зале суда — все внимание Хачикян сосредоточил на них. Затем, словно очнувшись от раздумий, стянул с себя куртку и стал изучать решетку, отделяющую его от мирского. Это был первый и единственный раз, когда на мгновение он уронил взгляд ниже уровня горизонта.

Судья стала зачитывать материалы дела, сделав акцент на тяжелом состоянии старшего прапорщика полиции, которому Тигран Хачикян дважды зарядил картечью в живот. Когда перешли к его показаниям о содеянном, суть которых сводилась к стремлению совершить нападение на спецтехнику, «так как был не согласен с действиями правительства Российской Федерации, с недостаточным финансированием медицины, разделял взгляды членов экстремистской группировки «Артподготовка»*, Хачикян прочистил горло и вернулся к мерному созерцанию происходящего в небе за окном.

— «Начал доставать оружие, чтобы стрелять по колесам спецтехники, заметил, что ко мне направляется сотрудник полиции. Я ему сказал, чтобы он убегал, и достал оружие. Сотрудник полиции побежал в мою сторону. Я произвел поочередно два выстрела в область живота сотрудника, после чего он навалился на меня, повалил, и мы начали бороться. В этот момент подбежали остальные сотрудники Росгвардии и надели на меня наручники». Вину признал частично: «Хотел продемонстрировать свое несогласие с проведением спецоперации. Планов стрелять в сотрудника изначально не было. Понимал, что от моих действий могла наступить его смерть. Более пояснить нечего». Понятно вам ходатайство? Возражаете против заключения под стражу? — обратилась к обвиняемому судья.

— Не возражаю, — ответил тот, хотя еще вчера на камеру перед следователем он возражал против такого предположения, настаивая, скорее, на несогласии с запретом протестных акций. Как выяснила «Фонтанка», еще во время его службы на флоте в конце 1990-х его сестра и мать переехали в Славянск — город в Донецкой области Украины, а ныне — Донецкой Народной Республики. Впрочем, как этот момент связан с расстрелом омоновца, Хачикян не пояснил.

После его слов суд удалился для принятия решения.

Когда за судьей закрылась дверь, Хачикян сделал губами «пуфф», снова осмотрел решетку и поднял глаза к потолку. Затем часто-часто заморгал и на мгновение прижал пальцы к глазам. И это был первый и последний раз, когда обвиняемый не совладал с подобием эмоций. Спустя мгновение он размял кисти рук и скользнул подавленным взглядом по полицейским возле решетки.

Когда вернулась судья и объявила меру пресечения — заключение под стражу на 2 месяца в ФКУ СИЗО 1, — Хачикян с отсутствующим видом смотрел в окно.

В небе в предчувствии весны оголтело голосили чайки.

Тигран Хачикян вовсе никакой не мигрант, каким его представляют многие СМИ. В Ленинград он приехал еще в детстве с родителями. Окончил тут школу — в 1988 году. В те самые времена, когда в стране ломалось все. Большинство его сверстников очень скоро окажутся втянуты в круговорот новой истории. По одну и другую сторону закона. Две самые манящие стези — бандит или бизнесмен — разведут очень многих одноклассников Тиграна по своим местам. А он как-то очень старомодно пойдет другим путем — в военное училище, станет подводником. Через 6 лет, когда выпустится, он тоже не пополнит ряды мускулистых и дисциплинированных рыцарей капитализма. А поедет в Мурманскую область, на базу подлодок.

О том, каково тогда приходилось необоротистым молодым офицерам на северах, рассказывать как-то неудобно. Еще недавно они считались блестящей партией для любой девицы из глубинки. А теперь нищенская зарплата, которую задерживали по полгода, трущобы гарнизонных общежитий, никаких морских походов — почти все подлодки требуют ремонта, да и топливо для вояжей регулярно пропадает с флотских нефтебаз в правильном направлении. Очень многие офицеры тогда почувствовали себя обманутыми. Апогеем этого положения дел стала катастрофа с «Курском».

Дождаться, когда на флоте стало сперва полегче, а затем и совсем прилично, у Тиграна Хачикяна не получилось. Дослужившись до капитана третьего ранга, в 2005 году он, воспользовавшись «северными» условиями расчета стажа, ушел в запас — на пенсию. Получил какое-то жилье, но из вчерашних новостей понятно, что не хоромы — общежитие. С женой развелся, запоздало попытался запрыгнуть на поезд капитализма — как-то крутился, учреждал какие-то ИП. Но понятно было, что тут он тоже лишний. Лучшее применение, которое в итоге нашлось для военно-морского инженера (служил он в «электромеханической» БЧ-5, на своей подлодке), — водитель-дальнобойщик.