«Войны из-за него не будет». Эксперт — о встрече российского истребителя и американского дрона

«Фонтанка» спросила военного эксперта, что случилось в небе над Черным морем, в которое упал американский беспилотник после встречи с российским истребителем.

Вечером 14 марта Европейское командование ВС США сообщило, что американский дрон MQ-9 Reaper пришлось затопить в Черном море, после того как российский Су-27 повредил ему винт. Американское командование назвало поведение летчика-истребителя в международном воздушном пространстве непрофессиональным.

Вскоре Минобороны РФ заявило, что движение беспилотника в сторону российской границы действительно заставило поднять в небо два истребителя, однако никакого вооружения они не применяли и в контакт с дроном не вступали. Упал он вследствие резкого маневрирования.

США вызвали посла РФ в Вашингтоне в Госдепартамент в связи с инцидентом.

«Фонтанка» спросила военного эксперта, полковника в отставке Виктора Литовкина, что это было и почудился ли в воздухе запах Карибского кризиса, пусть с черноморским оттенком.

— Первый вопрос — а чего мы молчим? Почему вся информация пока исходит от американской стороны (беседа шла до комментариев Минобороны РФ. — Прим. ред.)?

— Думаю, что наши еще разбираются. И вообще, это не в наших традициях мгновенно выдавать какую-то версию. [Пытаются] сдержанно. Мы же не будем говорить — а не хрен летать возле наших воздушных границ.

— Мы так не скажем, даже когда заговорим?

— Да, всё равно не скажем. Но мы именно это показали. Американцы обвиняют российского летчика в непрофессионализме и так далее. Но непрофессионализм проявили они. Потому что дрон-то ведет оператор, он должен видеть наш самолет, который облетал дрон несколько раз, и отвалить подальше. Не включил скорость, не убежал — извини.

— Но есть же правила поведения в международном воздушном пространстве…

— Конечно, никто никому не должен создавать угроз. Но это дрон, людей не было… А он может нести ракеты на своем борту, это очень мощный дрон, он может летать 27 часов, нести до 2 тонн боеприпасов самых разных. Он может управлять другими дронами. Как я понимаю (это не значит, что ровно так и было на самом деле), российский летчик подлетал несколько раз, смотрел, что он несет, чем он вооружен, есть ли на нем системы радиоэлектронной борьбы. Ну и от реактивной струи мог сломаться винт дрона.

— То есть вам не кажется, что намерением было именно сбить дрон?

— Я не могу говорить за летчика.

— А если бы он получил приказ сбить дрон — вы бы поняли такой приказ?

— Не совсем, это было был нарушением, он же летел в международном воздушном пространстве. Такой приказ был бы неправильным.

— Из того, что излагает американская сторона, складывается такое ощущение, что самолет вел себя провокационно, топливо сбрасывал перед дроном. Глумился, говоря просто.

— А с другой стороны, летать возле нашего воздушного пространства, возле Крыма, где штаб Черноморского флота… Я уже сказал, что этот дрон может управлять другими малыми. И у нас там на штаб летали уже всякие дроны, атаковали Севастополь. Летчик был обеспокоен тем, что у оператора было на уме.

— Главный вопрос — последствия.

— Не думаю, что это casus belli. Американцы выразили обеспокоенность, мы тоже обеспокоены тем, что они летают у наших границ.

— Но это всё же первый такой инцидент за весь минувший год.

— Никаких далеко идущих последствий не будет. Войны не будет. А всё остальное — кто и что скажет по этому поводу, в пользу бедных.

— Сейчас многие шутят — или не шутят, что самое интересное в том, кто выловит дрон из моря. В этом есть смысл, кроме символического?

— Конечно. Поймут, какая у него задача стояла, чем он был реально вооружен. Иранцы такой же дрон посадили у себя и на его основе сделали свой хороший беспилотник.

Беседовал Николай Кудин,
«Фонтанка.ру»