В стране невыученных уроков. Глава ЦБ прочитала в Думе лекцию по макроэкономике

Выступление главы Центробанка России Эльвиры Набиуллиной в Госдуме 20 апреля больше всего было похоже на лекцию звездного профессора перед первокурсниками. «Фонтанка» внимательно конспектировала и выступление, и ответы на вопросы «из аудитории».

Как и полагается опытному лектору, для привлечения внимания аудитории Эльвира Набиуллина начала с «забавного факта»: показатель годовой инфляции опустился до 3,5 % в марте и еще опустится в апреле.

Многим сидевшим в зале депутатам, да и миллионам их избирателей это могло показаться шулерством на фоне еще недавно обнародованных данных о росте цен более чем на 10 %. Но никакого обмана тут нет: из наблюдений за минувшие 12 месяцев (а именно так считается «годовая инфляция»), наконец-то выпал катастрофический март 2022 года. Тогда всего за 30 отчетных дней «средняя по больнице» кривая цен только на продовольствие подскочила на 18 %, а отдельные позиции (вроде лука) подорожали в полтора раза. Непродовольственные товары тогда выросли в цене сразу на 20 %. Так что в целом груз марта-2022 весь минувший год давил на график годовой инфляции. А теперь вот перестал.

Завладев вниманием депутатов и заложив в них желание спорить и аргументированно оппонировать, большую часть «лекции» Эльвира Набиуллина делала то, за чем, видимо, и пришла — объясняла азы макроэкономики: что такое «инфляционная спираль» и как с ней бороться силами финансового регулятора.

На самом деле глава ЦБ могла бы добавить, что в нормальной экономике инфляция — не катастрофа. Рост цен подсказывает предпринимателям, в каких отраслях существует дефицит, — и таким образом мотивирует их к инвестициям, а граждан подталкивает тратить деньги побыстрее, заодно стимулируя и экономический рост. Зато снижение цен вполне может тормознуть экономическую активность — зачем платить сегодня дорого, если завтра ты можешь купить это дешевле.

Но в России в этом смысле всё наоборот: рост цен в сознании людей четко связан исключительно с экономической нестабильностью, а вот строки из песни «было дело — и цены снижали» вызывают исключительно положительные эмоции.

Сегодня цены, правда, не снижаются, а лишь замедляют темпы своего роста, что подается как успех финансового блока правительства. Поэтому не могло не прозвучать вопросов от депутатов, правильно ли Росстат считает инфляцию на основе собственных методик и не надо ли закрепить порядок расчета инфляции специальным законом.

Председатель ЦБ от таких «неакадемических» вопросов не терялась, а долго и терпеливо разъясняла, что индекс потребительских цен, который считает Росстат, важен как общий показатель уровня спроса на деньги, именно в этом качестве он и нужен. А финансовый регулятор в своих решениях ориентируется не только на данные правительственных статистиков, но и на свои собственные расчёты.

С расчетами на самом деле сложная история — у ЦБ, помимо расчетов инфляции, есть куда лучшие инструменты для прогноза финансовой ситуации, о которых основная масса жителей страны и как их срез депутатов Госдумы никогда не слышала. Например, мониторинг входящих финансовых потоков по отраслям. Анализ направлений, в которых идут деньги, позволяет предсказать рост или спад той или иной отрасли. Понятно, что если где-то мы посеяли монеты, там обязательно должно вырасти какое-нибудь денежное дерево.

Но вот последний по времени такой мониторинг показал, что деньги идут только в «отрасли, связанные с государственным управлением», а во всех остальных сферах статистика ЦБ показывает спад. То есть все позитивные данные об экономическом росте, которые показывает Министерство экономического развития, относятся к прошлому (весь рост ВВП — это производная от расходов правительства, не будет их — не будет и роста). А Центральный же банк видит будущее — и смотрит в него с осторожностью: вливание денег в экономику, которое не будет сопровождаться ростом выпуска потребительских товаров, обязательно обернется ростом цен.

И вот тут у Центрального банка есть два решения, и оба не то чтобы плохие, но неоднозначные: производители, почуявшие вкус доступных кредитов, требуют снижения ставки, а потребители желают, чтобы цены снизились, а ставки по депозитам, наоборот, не снижались, хотя они, разумеется, крепко привязаны к кредитным ставкам.

До очередного решения ЦБ по судьбе ключевой ставки осталась неделя. Регулятору надо выбирать: если правительство продолжит тратить деньги такими же темпами, как делает это сейчас, Центробанку придется напомнить, что деньги имеют цену — и повысить ставку или как минимум послать сигнал о дальнейшем ужесточении денежно-кредитной политики.

Другую часть лекции Эльвире Набиуллиной пришлось посвятить ситуации с золотовалютными резервами, особенно после того как из зала прозвучала «свежая идея» — выпустить специальные облигации, обеспечением которых будут служить заблокированные резервы, и уже этими облигациями рассчитываться с иностранными компаниями, продающими свой бизнес в России. Пусть, мол, в этом случае заокеанские партнеры сами примут меры по разблокированию этих резервов, чтобы рассчитаться с предъявителями таких облигаций. Глава ЦБ довольно сухо заметила, что обсуждается и такое предложение, но в детали погружаться не стала, упомянув только, что реализация этой идеи может привести к раскрытию тайны, где именно эти резервы, собственно, сейчас спрятаны, а это точно не пойдет на пользу ЦБ.

Далее наступила очередь депутатов задавать вопросы. Среди них звучали и извечные, на все из которых Набиуллина старалась ответить, уже даже скорее как добрая учительница — объясняя прописные истины.

«Главным вопросом не только экономического развития, но и военно-политической независимости является комплексная индустриализация и технологический суверенитет. Финансов в стране достаточно для этого, но они недоступны из-за дорогого кредита, обусловленного во многом ключевой ставкой. Доказано, что влияние ключевой ставки на подавление инфляции минимально, а дорогой кредит — существенный тормоз инвестиций. При этом есть иные механизмы подавления паники и спекуляций. Не пора ли в связи с этим пересмотреть ряд догм и рецептов денежно-кредитной политики, которые были выработаны в интересах определенных стран и транснациональных корпораций?» — спросила Оксана Дмитриева.

По словам Набиуллиной, дорогой кредит обусловлен не столько ключевой ставкой, сколько ожиданиями будущей инфляции. Когда инфляционные ожидания низкие, ставки снижаются, и наоборот.

«Мы видим это по собственному опыту, это опыт большинства стран. А большинство стран в мире — и дружественных, и недружественных — используют точно такой режим таргетирования инфляции как наиболее эффективный», — сообщила она.

Глава ЦБ отметила, что другие страны, столкнувшись с ростом инфляции, все сплошь поднимают ставки. «Если выпустить джина инфляции из бутылки, его очень тяжело туда обратно поместить», — подчеркнула она.

Дальше пошли каверзные вопросы.

«2022 год, за который вы отчитываетесь, ознаменован заморозкой 300 млрд долларов наших международных резервов. Отвечая по горячим следам на вопрос депутата нашей фракции Геннадия Юрьевича Семигина о том, предполагало ли руководство Банка России заранее возможность такой заморозки, вы ответили в том смысле, что да, предполагало. Поскольку факт этого выдающегося предвидения к спасению наших денег не привел, хотелось бы узнать, кто из руководства Банка России какое именно наказание понес за свои действия или бездействия, которые произвели на многих впечатление преступной халатности в особо крупных размерах. Или, может быть, если я неправильно трактую ситуацию и направленность действий Банка России, кто и какую именно получил за это награду», — уточнил представитель фракции «Справедливая Россия — За правду» экономист Михаил Делягин.

«К сожалению, вы действительно неправильно трактуете. Предвидеть этот вариант заморозки в части этих валютных резервов никто не мог, я думаю, — держала с улыбкой ответ Набиуллина. — Но мы понимали, что живем в условиях, что называется, геополитической напряженности, есть разные риски, и поэтому с 2015 года последовательно диверсифицировали нашу структуру золотовалютных резервов».

Представителя КПРФ Евгения Бессонова волновала ситуация, при которой банки, несмотря на сложные для всех условия, получили по итогам 2022 года прибыль, а 26 % предприятий, производящих реальную продукцию, оказались убыточны.

Только сильные банки должны кредитовать экономику, пояснила Набиуллина позицию ЦБ. При этом она отметила, что выплаты дивидендов банками упали в пять раз. Эти деньги финансовые организации направили на поддержание своей возможности кредитовать, и вот: кредитование корпоративного сектора выросло на 14,3 %, отдельно промышленности — на 17 %.

Во время выступления от фракций особенно эмоционально выступил Валерий Гартунг от СРЗП. Казалось, что он не хочет задать какой-то конкретный вопрос, а оппонирует тезисам, высказанным Эльвирой Набиуллиной.

«Внимательно очень слушаю дискуссию в зале, был на всех обсуждениях на рабочей группе по подготовке отчета ЦБ и, честно говоря, даже не понимаю, как гражданам объяснить, — начал он. — Со стороны вот как это выглядит: какие молодцы, как здорово ЦБ отработал, смотрите, не рухнула у нас система. Вот это вот слышат люди, я уже не говорю про тех 328 тысяч вкладчиков, которые потеряли вклады в банках и так до сих пор никакого решения по ним и нет, уже много лет. А в финансовой системе всё хорошо. Или, например, люди, у которых упали доходы, а цены выросли, и мы говорим: так всё хорошо».

Он озвучил краткий список «улучшений»: признал успехи СБП, карты «МИР», своевременность введения ограничений на движение капитала.

А затем прошелся по вопросам, которые, на его взгляд, требуют решений, местами повышая тон.

«Когда вы поднимаете ставку с 9,5 до 20 %, вы автоматически увеличиваете стоимость денег для экономики. Фактически вы сворачиваете финансирование экономической активности и останавливаете экономику. Ровно это мы и наблюдали весной прошлого года. Правда, потом благодаря действиям правительства, когда сработала программа по софинансированию вот этого скачка ставки за счёт бюджета, крупные компании, системообразующие, они смогли в этой ситуации адаптироваться, но последствия всё равно были очень тяжёлые, удар по экономике был нанесён серьёзный, и что очень плохо, никто так критически это и не оценивает сейчас», — оценил критически он.

Также его волновал вопрос низкой конкуренции в банковском секторе, которую он назвал следствием политики ЦБ. «Эльвира Сахипзадовна, только богатые банки могут кредитовать экономику, вот ваш посыл», — говорил он. Но, с его точки зрения, банки — только финансовые посредники, которые обеспечивают движение в промышленности, не более чем сервис. «Ну не может сервис стоить дороже, чем деятельность по созданию основных средств, продуктов и так далее», — возмущался он.

«Поэтому у нас и получается, что да, конечно, молодцы они, устояли. Ещё бы они не устояли, когда две третьих прибыли они все забирают», — разводил руками Гартунг.

Несмотря на прозвучавшую критику, Госдума «приняла к сведению» проект постановления о годовом отчете ЦБ. 361 депутат высказался за, 23 воздержались, и только один проголосовал против. Усвоен ли урок, станет понятно, когда Дума будет принимать ближайшие «экономические» законопроекты.