«Я обязан свой транспорт домой довести». В Макаровке год работает музей полярных конвоев — показываем, что внутри

В Петербурге есть не только памятник полярным конвоям, но и музей, посвященный этой странице военной истории России. К 9 Мая проект «(От)личный Петербург» рассказывает вам об экспозиции, куда вы просто так не попадете. Но она представляет большой интерес не только для историков и людей, которые хотят больше узнать о прошлом, но даже для школьников — а им-то «патриотическое воспитание» зачастую скучно и непонятно.

Музей северных арктических (это более официальное слово, обычно говорят «полярных») конвоев открылся год назад в колледже Государственного университета морского и речного флота имени адмирала С. О. Макарова (это часть университета, который петербуржцы по-дружески называют «Макаровкой»).

Значительная часть экспонатов — из коллекции ректора университета Сергея Олеговича Барышникова, который долгие годы увлекается военной историей и… оловянными солдатиками. Поэтому сейчас в музее открыта выставка панорам «Русская армия. От победы к победе» — начиная от Ледового побоища и заканчивая витриной с солдатиками в форме Второй мировой.

Сергей Олегович провел для «Фонтанки» и наших читателей короткую экскурсию по музею и рассказал, что сюда приходят не только ребята из колледжа, но и ученики многих петербургских школ.

По его словам, учащихся в этот музей приводят очень часто. Директор колледжа Альберт Олегович Сбитнев дополнил, что за год его посетили экскурсии из 50 школ. Барышников был очень впечатлен удивительной для нашего времени картиной: ребята что-то записывают — что-то, что взрослым кажется самим собой разумеющимся, потом делятся этим со сверстниками, делают доклады в школе.

Экскурсоводами в музее работают курсанты колледжа — волонтеры. Их рассказы серьезно продуманы, содержат много исторической и личной информации, ребята отвечают на вопросы посетителей, поддерживают обмен мнениями. В этом тоже есть тонкий педагогический момент: взрослых школьники немного сторонятся, а к своим сверстникам относятся с большим пониманием.

Горожанам и туристам, конечно, сюда не зайти прямо с улицы и не купить билет. Надо получать разрешение у руководства учебного заведения. Однако ректор хочет сделать доступ более простым: учитывая, что в «Макаровке» сейчас три музея — о двух других мы тоже постараемся рассказать, — вуз может сделать бесплатный абонемент на посещение всех трех. Но пока это только идея, хотя мы очень надеемся на ее успех.

Когда началась Великая Отечественная война, США и Великобритания приняли совместное решение помочь Советскому Союзу техникой, продуктами и медикаментами. Для этого в США был принят закон о ленд-лизе, который позволял правительству оказывать помощь любым странам без предварительной оплаты. Деньги за поставки, а также использованную и неповрежденную технику предполагалось вернуть после войны.

Часть поставок (например, автомобили) шла через Иран, часть (самолеты) — через Аляску и Берингов пролив. Но самая большая часть — танки, локомотивы, грузовики, мотоциклы, горючее, продукты и медикаменты, стратегическое сырье и даже военная форма — доставлялось самым быстрым и опасным путем: из Исландии и затем из Шотландии по Северному, Норвежскому и Баренцеву морям в порты Мурманска, Архангельска и Молотовска (Северодвинска).

Из Советского Союза обратными конвоями вывозили лес и золото.

У трансарктического маршрута были и достоинства, и недостатки. Путь по северным водам занимал всего 10–14 дней, Мурманск — незамерзающий порт. Все три порта находились ближе к центру страны и театру боевых действий и были соединены с местом назначения грузов сетью железных дорог.

Но путь в этом варианте лежал мимо вражеских территорий: северного побережья Германии, Норвегии и Финляндии, которые тоже входили в нацистский альянс. Летом можно было уйти дальше от опасности, за острова Ян-Майен и Медвежий. Но зимой, когда ледяные поля приближались к берегу, приходилось проходить перед ними. Кроме того, линия фронта была всего в нескольких десятках километрах от Мурманска, поэтому северные порты постоянно бомбили.

В состав каравана входили транспортные суда и корабли прикрытия.

Суда — гражданские. Корабли — военные.

О работе военных моряков все сказано в песне Александра Розенбаума «Корабль конвоя». Если вы не слышали — послушайте. Но на всякий случай объясним: задачей противника было «растащить» конвой, оставить его без прикрытия. Это было возможно и в том случае, если военный корабль вступит в бой и оторвется от судов, которые должен защищать. Поэтому корабли прикрытия только оборонялись — что требовало не меньше, а то и больше героизма, чем атаки.

Но и повседневная работа на судах конвоев была необычайно тяжелой и опасной, особенно в зимнее время. Истории и воспоминания об этом в музее полярных конвоев занимают почетное место. Например, один из участников писал, что до металлических частей рангоута и такелажа нельзя было дотрагиваться без перчаток, потому что руки мгновенно примерзали и оторвать их можно было только с частью кожи. Незащищенные части тела обледеневали, одежда постоянно была сырой и тоже замерзала.

На палубу и такелаж тоже нарастал лёд, приходилось его сбивать топорами. Как объяснил Сергей Олегович Барышников, если этого не делать, центр тяжести судна поднимается, и оно может даже перевернуться.

Прибавим к этому еще шторма, полярную ночь, то есть темноту круглые сутки. И нельзя было зажигать ни огонька, чтобы не демаскировать транспорты и корабли прикрытия. «Только какой-то огонек, — эмоционально пояснил ректор, — сразу налетали немецкие подводные лодки». Опасен был и полярный день, когда нет темноты и конвой виден издалека.

Сейчас мы очень приблизительно можем понять, как это было. Конечно, о каждодневном подвиге моряков есть кинохроника, которую транслируют в музее, есть воспоминания. Но у ректора «Макаровки» есть мечта: сделать виртуальный тренажер этой обстановки. Старая рубка судна или военного корабля, холод, сырость и постоянный шум боя — просто чтобы лучше почувствовать себя на месте героев того времени.

А теперь дадим слово Сергею Олеговичу Барышникову, ректору университета им. Макарова и нашему сегодняшнему экскурсоводу.

— Понимаете, экспозицию мне как хотелось составить? Ведь каждому свое интересно. Одному марки, он не смотрит на другое. Другому — ордена. Третьему — корабли. В музее каждый должен найти то, что ему интересно. И тогда он потом будет говорить: да я там был, я там такое видел!..

У нас все начиналось с небольшой комнаты, которая была на четвертом этаже — ветеранам было очень неудобно подниматься. Сначала нам подарили мундир Патрушева*, награды его и наградные книжки, которые хранятся в сейфе. Плюс макеты кораблей подарили, какие-то стенды — и так мы всё это начали. Конечно, искали спонсоров, которые помогли бы нам всё оборудовать. Мы и сами могли бы, но когда это всенародное дело, оно становится более весомым.

Речь идет о Платоне Игнатьевиче Патрушеве, отце секретаря Совета безопасности Российской Федерации Николая Платоновича Патрушева

Пройдемся по музею с Сергеем Олеговичем — хотя бы виртуально. В подписях под фотографиями использованы цитаты из этой экскурсии — чтобы создать нужное настроение.

Конвои «сюда» назывались PQ и номер, а «обратные» — QP и номер* (с декабря 1942 г. конвои обозначались соответственно YW и RA, им присваивали порядковый номер начиная с условного 51). И только у самого первого, «Дервиша», который пришел в Архангельск 31 августа 1941 года, есть собственное имя по операции по его проводке. День его прихода каждый год отмечают в Архангельске.

Буквы PQ — инициалы английского офицера, регистрирующего конвои.

С марта 1942 года обстановка на севере существенно осложнилась, так как Германия сосредоточила там значительные силы. Потери конвоев резко увеличились. Сильнее всего пострадал PQ-17 — его трагическую историю вы наверняка знаете по романам Алистера Маклина «Крейсер "Улисс"» и Валентина Пикуля «Реквием каравану PQ-17» — или песням Александра Городницкого.

Если будете читать, имейте в виду, что Пикуль к истории относится весьма вольно, а Маклин сам был моряком в конвоях — так что очень ярко описывает происходившее тогда. Без валерьянки читать сложно, хоть это все-таки и художественное произведение.

Транспорты, как объяснил Барышников, — это было главное: «Один транспорт подбитый, который не довез бензин, — это примерно танковый корпус месяц стоит без горючего». А в караване PQ-17 погибли 23 судна и 2 вернулись в порт отправления!

После этой трагедии союзники хотели даже отказаться от идеи конвоев и испытывали возможность посылать одиночные суда. Но все-таки движение было восстановлено, и конвои ходили по северным морям до конца мая 1945 года.

История трансарктических переходов сохранила множество примеров взаимопомощи и взаимовыручки английских, американских и советских моряков и летчиков. Например, когда часть экипажа погибшего в апреле 1942 г. советского парохода «Киев» возвращалась в СССР на английском транспорте, в судно попала немецкая торпеда. В одной шлюпке оказались английские и советские моряки — и спаслись они благодаря действиям английского старпома В. Праса и советского судового врача А. И. Лескина.

Во время проводки каравана PQ-17, после приказа о рассредоточении, канадский военизированный траулер «Айршир» увел три транспорта во льды. Там суда замаскировали под айсберги — и группа достигла Архангельска без потерь.

Ректор рассказал еще про один эпизод: «У англичан и американцев, если корабль подбит, принято бросать его. Моряков спасает другой корабль, а этот, значит, пусть погибает. Но была история: идет наш транспорт (это был советский лесовоз «Старый большевик», шедший в составе конвоя РQ-16. — Прим. ред.). Он был поврежден, загорелся, прислали английский миноносец, но моряки отказались на него перейти и несколько часов сражались с пожаром. Погасили — и потом догнали конвой и попросили разрешения встать в строй. Англичане подняли флаг, который означал "Хорошая работа"».

Если вы думаете, что героизм тут был чисто мужским — ошибаетесь. На танкере «Азербайджан» команда состояла в основном из женщин. Когда судно было подбито и загорелось, они сумели не только локализовать пожар, но и потушить его. Топливо было доставлено по назначению.

В память о подвиге моряков перед зданием колледжа еще в 2014 году установлен памятник морякам полярных конвоев. На открытие приезжали участники этих военных операций из разных городов России и стран бывшего СССР, а также из США, Великобритании и Ирландии.

Музей же открывали более камерно, что объясняется и пандемией, и сложной политической обстановкой. «Когда была пандемия, все эти перемещения для ветеранов были весьма затруднительны, — пояснил Сергей Барышников. — К тому же они уже в возрасте. Но сейчас стали приезжать их родственники, дети. Вот и копию нашего памятника хотят установить в Исландии и в Шотландии. И после начала СВО контакты, которые у нас есть с ветеранами, остались. Они нам говорят: мы ничего не забыли. И я всегда говорю: флот — это другое».

На памятнике изображены представители всех трех держав-союзников, и в музее стоят их знамена. «На Западе уничтожают памятники наших ветеранов. А мы здесь чтим память тех героев, которые плечом к плечу с нашими сражались против фашизма. Стоит памятник, возлагаем цветы, убираем территорию. Вот такой разительный контраст», — заметил ректор.

Он строит планы дальнейшего развития музея — от первоочередных вроде открытия второго зала, который сейчас ремонтируют, до самых фантастических. О тренажере с эффектом присутствия мы уже рассказали. А есть и перспектива поднять будущие экспонаты со дна моря и разместить их во дворике колледжа.

— У меня еще задумка была такая — когда входишь, чтобы играл джаз того времени. Тогда же очень модным был джаз — вот это «Мы летим, ковыляя во мгле». Было много песен и наших, и русских. Тоже чтобы было ощущение атмосферы, — говорит Сергей Барышников. — А еще есть идея сделать аллею писателей-маринистов. Их книги — это и есть то, что учит. Самое главное, чтобы у школьников это западало в душу, чтобы росли патриоты.

P. S. Всего за годы войны в Советский Союз прошло 40 конвоев (811 судов: 58 транспортов уничтожены противником на переходе и 33 вернулись в порты отправления). Из Советского Союза провели 35 конвоев (715 судов, 29 потоплены на переходе, 8 вернулись).