ПоделитьсяМеждународная федерация тхэквондо World Taekwondo разрешила 23 российским и одному белорусскому спортсменам выступить на чемпионате мира в нейтральном статусе. Среди них двое представителей Петербурга — Михаил Артамонов и Лилия Хузина. Отдел спорта «Фонтанки» поговорил с их тренером Ильей Паком о том, как это работает и что ребятам приходится подписывать для отбора на турнир.
— Сразу хочу сделать поправку, потому что это очень важный и тонкий момент: Артамонова и Хузину допускают не от Петербурга, — начинает Илья Пак. — Это важно проговорить, потому что вы знаете, что мы выступаем в качестве нейтральных спортсменов. То есть, к сожалению, как я понимаю вообще всю эту ситуацию, мы сейчас представляем ребят именно как нейтральных спортсменов. Им даже на фоне герба Петербурга фотографироваться нельзя. Поэтому правильнее говорить о них, как о двух уроженцах Петербурга, которые прошли комиссию по допуску.
Автор: youtube.com / Olympics
— Какие условия выдвигались спортсменам для участия на чемпионате мира?
— Опять же я буду говорить очень осторожно. Потому что боюсь сказать что-то не то и навредить. По поводу условий не могу вам точно сказать. Насколько я в курсе, была комиссия по допуску, а вот какие условия, что там было, какие моменты, точно не могу сказать, потому что сам я как тренер не проходил ее.
— Но насколько я знаю, они заполняли анкету, в которой отвечали на определенные вопросы о своем отношении к армии и давали определенные обязательства.
— Ну там не то что анкета, а там просто была комиссия. Возможно, да, заполняли какие-то бумаги. Знаете, это вопрос очень тонкий, даже за прошедшие сутки уже столько моментов произошло… Позиция очень непростая для тренеров и спортсменов. Подобное происходит впервые. Это даже намного хуже, чем ковид. Мы думали, что ковид был самым сложным испытанием, но теперь мы оказались в еще более тяжелой ситуации. Даже не знаю, как комментировать.
— А в чем сложности?
— Ну здесь столько нюансов… Знаете, мне даже сложно прокомментировать. Время, скажем так, рассудит, насколько вообще всё это правильно. Но в данной ситуации я скажу так: на сегодняшний момент моя задача — это готовить ребят. А задача ребят как спортсменов, раз принято решение выступать на соревнованиях, — показать максимально возможный результат. Вот если простыми словами, то это вот так вот.
— Но всё-таки непонятно. Хотя бы немного могли бы приоткрыть, в чём заключаются сложности? Вот вы сказали «сложнее, чем в пандемию».
— Здесь сложность, знаете, не техническая. К сожалению, пока не всё можно говорить в открытую.
— В чем проблема?
— Я боюсь навредить нашему виду спорта в России, скажу так. Потому что ситуация поворачивается таким образом, что интерпретируют ее по-разному. Причем, к сожалению, люди, далекие от спорта. И поэтому я не хочу давать им повод.
— Эти люди находятся в России или за границей?
— Жизнь показывает, не только в России. Поэтому… Нет, я не говорю, что есть какие-то внешние враги. Еще раз повторю: мне сложно говорить, потому что я не хочу навредить в будущем нашему виду спорта, развитию нашего вида спорта и в России, и в мире. Потому что я люблю тхэквондо, поймите меня правильно. Просто есть люди, которые не хотят, чтобы российские спортсмены принимали участие даже в нейтральном статусе, но лично я с этим пока не сталкивался.
— Как я понимаю, речь идет о том, как поступили в федерации по фехтованию, где «забанили» всех олимпийских призеров и они вообще решили не ехать даже с теми, кого допустили?
— Нет. Вы знаете, я сейчас объясню почему. Нет, не возникли какие-то моменты, а я просто боюсь своими высказываниями дать почву для неправильной интерпретации. То есть в данной ситуации я говорю конкретно за самого себя, хорошо? Вот лично моя позиция.
— Да, мы это так и пропишем, хорошо.
— Да, то есть это моя личная позиция. Моя личная позиция — выполнять то, что, скажем так, принято вышестоящим руководством. В данной ситуации, скажем так, Союз тхэквондо России принял решение о том, что спортсмены из нашего вида спорта в качестве нейтральных спортсменов имеют право принять участие. Я тоже считаю, что если наш спортсмен попадает, то он должен принять участие и максимально выложиться на этих соревнованиях. Вот вам моя такая позиция.
— Так, и что, на этом пути появились какие-то препятствия?
— Да нет, препятствий нет, но пока два спортсмена у нас именно к этому чемпионату мира тоже не были допущены.
— Да, олимпийские чемпионы Максим Храмцов и Владислав Ларин.
— Да-да. Я не знаю точных нюансов. Нужно разговаривать, наверное, с полномочным представителем Союза тхэквондо России либо Всемирной федерации. Потому что на определенный срок их, так сказать, отстранили, а распространять слухи — это неправильно. То есть однозначно это два ведущих спортсмена в России на сегодняшний момент, два олимпийских чемпиона. Конечно, это вызывает резонанс.
— Так, и вот эти какие-то там «затыки» происходят именно из-за них, да?
— Да нет-нет, такого нету. Просто видите, для того чтобы давать оценку или комментарии, нужно владеть информацией.
— Ситуация тонкая, я понимаю, да.
— Да вообще тонкая, да. И вот знаете, еще вчера я был на эмоциях. Я был однозначно за наших спортсменов, и за Влада, и за Максима, и конечно, однозначно их поддерживаю. Я вижу ребят изнутри, я вижу, как они выкладываются на тренировках, я вижу, насколько они профессиональны. Поэтому, конечно, для меня как для человека, который видит это, хочется, чтобы эти ребята максимально реализовались. А когда появляются эти моменты там, политика… Ну мы люди всё равно же государственные. Ну понимаете, о чем я…
— А вот не понимаю.
— Пока больше я, к сожалению, сказать не могу.
— Давайте еще раз уточнение сделаю. В российском тхэквондо были те, кто хотел вообще не ехать, как это произошло у фехтовальщиков?
— Не, я такого не слышал.
— Понимаю. Ну ладно, давайте немножко к спорту ближе. Какие шансы на медаль у Артамонова и Хузиной?
— Получилось так, что мы, в силу вот этих всех различных обстоятельств, не принимали участия в международных соревнованиях полтора года. Если брать конкретно Михаила, то, конечно, это опытный спортсмен, который уже долгое время выступал на международной арене, но перерыв полтора года — неизвестно, как он скажется. Он настроен, он знает, что он будет выкладываться полностью на все сто, но здесь есть много нюансов, в том числе и технических. Плюс из-за такого долгого перерыва у него упал рейтинг, и он уже не будет сеяным. Я уверен, что наши спортивные конкуренты понимают, что он тоже не с неба свалился. Вот поэтому, конечно, будем настраиваться. Шансы есть. Они всегда есть, поскольку ты выходишь на ковер, где все равны. Еще есть такое понятие, как мандраж, волнение. Я не знаю, как он поведет себя, но настрой у него боевой. Если брать Лилию Хузину, то это молодая девочка,
— Но вы как тренер, наверное, можете оценивать форму спортсменов?
— Ну как… Ну нету соревнований международных. Если говорить о подготовке, то весь объем работы выполнен. Но есть и множество других нюансов. Полтора года без международных стартов и сразу едем на чемпионат мира. Мы не боимся, покажем всё, на что способны, но что будет — это очень тяжело сказать.
— Как в таких тяжелых условиях готовились к чемпионату, когда еще было не понятно, едете или не едете?
— Ну за полтора года уже можно привыкнуть. Ребята готовились планомерно, потому что если бы, допустим, не было принято решение ехать на чемпионат мира, то они поехали бы на Кубок России, который будет проходить в эти же сроки в Набережных Челнах. Поэтому в принципе подготовка шла планомерно, по плану и… Как бы просто ждали, готовились. А что может спортсмен еще делать? Только тренироваться и выступать.
— Когда выезжают они?
— В конце мая. День заезда — с
— Верили, что допустят?
— Ну вот за последние полтора года я стал относиться к этой ситуации философски. Наша задача — готовиться, тренироваться. И когда будет возможность (а я просто уверен, что она будет) — выступить на международной арене. Поэтому я, скажем так, не жил ни ожиданиями, ни пессимизмом. Просто готовились и тренировались. Скажем так, есть вариант выступить, разрешают? Едем и выступаем. А если нет, значит готовимся дальше и выступаем на внутрироссийских соревнованиях.
— То есть жили по принципу самурая, у которого нет цели, только путь?
— Только путь, да. Получается, что действительно так. Хотя цель конечно есть — это олимпийское золото. А дальше как-то так. Это как с ковидом. Ну откуда мы знали, будет вообще Олимпиада в Токио или не будет, дадут нам возможность тренироваться или не дадут? Нам закрывали зал, и мы тренировались условно в гаражах, бегали в парке по два-три человека. Вот и сейчас мы живем надеждой и работаем, чтобы, когда появится возможность, мы уже добивались максимума. Вот действительно, как вы правильно сказали, — путь самурая. То есть у тебя есть цель, но ты не пытаешься тратить на нее всю энергию. Ты просто готовишься и делаешь. Получилось — значит сделал. Не получилось сделать — значит сам виноват.
— Ребята будут выступать на чемпионате мира абсолютно в нейтральном статусе. То есть запрещены вообще любые намеки на национальную принадлежность. Не всем патриотически настроенным гражданам такое по нраву, скажем так.
— Ну здесь, понимаете, понятие «патриотизм», оно у каждого свое. Не в том плане, что… Понимаете, такие вопросы провокационные, которые вот… Я, допустим, не приветствую такую историю, знаете, когда сегодня ты россиянин, а завтра…
— А завтра сменил спортивное гражданство.
— Завтра, да. Вот этого я точно не приветствую. И допустим, когда вот эта ситуация началась, скажем откровенно, были вопросы, ко мне в том числе: «А вот ты не хотел бы вот так своих спортсменов?». Я сказал — нет, то есть такого не будет. Я не буду кривить душой, когда вот эта пошла изоляция нашего спорта на международной арене, мне задавали такой вопрос и по поводу Артамонова, что — давайте, есть варианты, не хотели бы рассмотреть. Я говорю, нет, мы рассматривать точно не будем. Это и моя позиция, и Михаила Артамонова. А если предлагают выступать в нейтральном статусе, надо биться. Это лично моя позиция.
— Хоть в каком статусе, да?
— Ну что значит «хоть в каком статусе»? Если вдруг заставят подписывать какие-то заявления, что надо обхаять свою страну — это другой вопрос. Но пока, насколько я знаю, до такого не дошло. Я знаю, что решение отправлять или не отправлять допущенных спортсменов принималось очень тяжело. Взвешивали все за и против. Фехтовальщики приняли такое решение, у них своя ситуация. Я не в праве их критиковать, потому что не знаю всех нюансов. Ребята боксеры, допустим, вообще молодцы — с флагом, с гимном, вперед и с песней, как говорится.
— Ну у них там своя уникальная ситуация.
— Да-да-да, у них своя ситуация.
— Как-то обсуждали с самими спортсменами участие на чемпионате мира? Готовите их к тому, что будет огромное психологическое давление, в том числе медийное?
— Ребята готовы, я думаю. Они знают, зачем они едут, и я уверен, что они ни на какие провокации не поддадутся. Я в этом просто уверен. Провокации, возможно, будут, а возможно, и не будет, но опять же мы едем драться, биться. Ну ребята, по крайней мере. Поэтому лишних вопросов не задают.
— Есть ли вероятность выступить против украинских спортсменов на этом чемпионате мира? Они заявлены вообще?
— Насколько я понимаю… Честно сказать, я об этом даже не задумывался. Ну, как я читал в СМИ, у них принято решение: если участвуют россияне и белорусы в любом статусе, они не участвуют. Ну будут они — значит будут, не будут — значит не будут.
— У них вообще есть спортсмены, которые могут навязать борьбу за медали, давайте так?
— Конечно, такие спортсмены однозначно есть, да. Но просто тут надо смотреть статистику. Я не могу сказать, что слабые спортсмены — это, во-первых, неэтично и некорректно по отношению к ним. У них сильные тренеры, у них неплохая команда, действительно хорошая и работоспособная, которая системно выступала и, наверное, выступает. Я просто уже полтора года не видел их.
— К провокациям со стороны соперников готовы?
— Я не могу за всю сборную отвечать, потому что, повторюсь, я не тренер сборной страны. Но я знаю, что и Миша, и Лиля — они достаточно стрессоустойчивые. Если они поедут, то они знают, зачем они едут. И если эти провокации будут… Ну понимаете, Артем, как ни готовь, мы в этой ситуации еще не были. Понимаете, да? Поэтому сказать, что да, мы готовы, вот все вперед и с песней, я тоже не могу. Чтобы вы понимали, там больше 140 стран будет принимать участие. Это крупнейшее соревнование. На самом деле лично мое мнение, что чемпионат мира чаще сложнее выиграть, чем Олимпиаду, потому что на Олимпиаде у тебя четыре боя, а на чемпионате мира семь-восемь боев, и там допущены все. На Олимпиаде ты знаешь соперников в лицо: их всего 15, кроме тебя. А на чемпионате мира у тебя в одном весе бывает больше 90 человек, и попробуй угадай, с кем ты бьешься. Ну понимаете, да? Поэтому готовить их нужно в первую очередь к самому чемпионату мира.
Записал Артем Кузьмин, «Фонтанка.ру»
