И я соврала на соцопросе

Есть мнение, что соцопросы о «последнем времени» показывают результат с большой погрешностью. «Фонтанка» убедилась на собственном опыте, что это, скорее всего, так и есть.

«Согласно опросу ФОМ от 21 мая, 53 % процента россиян находятся в состоянии тревоги, — информируют телеграм-каналы. — Барометр ФОМ показывает бурю». Еще и не то покажет, если тыкать этим «барометром» в простого, но знающего слово «дискредитация» человека.

Все началось со звонка на мобильный. Мужской голос в трубке звучал немного деревянно, как будто его обладателя вызвали к доске, а он такое не любит. Но не робот — и на том спасибо. Голос назвался Андреем и предложил поучаствовать в опросе Фонда общественного мнения. Разговор бесплатный, но может записываться. Почему бы и нет, говорю, погнали.

Андрей уточнил, по мобильному мы говорим или стационарному, сколько мне лет и что у меня с образованием.

А потом понеслось.

— Какое настроение преобладает у вас в последнее время: скорее спокойное или скорее тревожное?

— Скорее тревожное.

— Как вам кажется, в последнее время отношение россиян к руководству страны скорее улучшается или скорее ухудшается?

— Я не знаю. Как я могу за всех россиян отвечать, за себя бы ответить.

— Затрудняетесь ответить, — купировал мои метания Андрей. — Несколько вопросов о ходе военного противостояния на Украине. Скажите, вы следите за ходом специальной военной операции внимательно или не очень внимательно?

Видимо, в ФОМ даже не допускали мысли, что мне может быть (ну а вдруг) все равно.

— Слежу, да.

— Как вам кажется, в последнее время в ходе военного противостояния больше успехов имеет российская армия или украинская армия?

— Я не знаю, — осторожно сказала я после паузы.

— Затрудняетесь ответить, — зафиксировал Андрей. — Угу. По вашему мнению, за последний месяц российская армия стала скорее слабее или скорее сильнее?

Я заподозрила неладное.

— Слушайте, странные какие-то вопросы, — говорю.

— Просто впечатления, так сказать, — настаивал Андрей. — Общее мнение людей.

— Не знаю.

И правда, откуда мне знать? Я что, фонд соцопросов?

— Затрудняетесь ответить, — снова пометил себе Андрей. — А украинская армия за последний месяц стала скорее сильнее или скорее слабее?

— Да я вообще ничего не знаю про украинскую армию особо, — снова съехала я с темы.

— Если бы в ближайшие дни начались переговоры между Россией и Украиной, как бы вы к этому отнеслись? Скорее положительно или скорее отрицательно? — видимо, хитрый Андрей решил ослабить хватку, почувствовав сопротивление.

— Конечно, положительно.

— Скажите, в последнее время вы сильно переживаете из-за событий, происходящих на Украине, или переживаете не очень сильно?

Опять-таки ФОМ был уверен, что вариант ответа «пофиг» — это не про нас.

— Ну, переживаю, конечно, все нормальные люди переживают.

— Сильно или не очень сильно? — начал нагнетать Андрей. — Как вы думаете, специальная военная операция на Украине близится к завершению или продлится еще долго? Как вы относитесь к тому, что Россия проводит специальную военную операцию на Украине? Варианты ответа: безусловно положительно, скорее положительно, скорее отрицательно или безусловно отрицательно?

Вот это был явный прокол со стороны «Андрея». Я приготовилась к броску.

— Слушайте, вы такие вопросы задаете... — сказала я. — Вы же понимаете, что сейчас некоторые ответы — это статья?

— Затрудняетесь ответить? — невозмутимо уточнил собеседник.

— Нет, я хочу у вас спросить, вы же знаете, какие законы сейчас приняты? — решила вывести парня на чистую воду я. — Кто бы мог незнакомому человеку такое сказать? Чтобы ему уголовное дело потом прилетело?

— Давайте пропустим вопрос, — разрешил Андрей и тут же взял быка за рога: — Несколько вопросов о вас. Укажите ваш род деятельности. Вы работаете на частном предприятии или на бюджетном? А кем вы работаете? Как бы вы оценили ваше сегодняшнее материальное положение? Из каких источников предпочитаете узнавать новости?

Но стоило мне немного расслабиться и разогнаться, как собеседник снова принялся за старое.

— Если говорить в целом, в последние годы действия российских властей чаще казались вам правильными или неправильными? — спросил коварный Андрей.

— Чаще казались... — ляпнула я, не успев притормозить на повороте.

— Несколько вопросов про страны Запада, поддерживающие Украину и выступающие против России, — продолжил довольный собеседник. — Как вам кажется, если говорить в целом, в последние несколько недель в руководстве западных стран усиливается стремление враждовать с Россией или стремление договариваться с Россией?

— Ну, особого стремления договариваться нет. Здесь третий вариант ответа нужен.

— Здесь третьего варианта нет, — отрезал Андрей. — Можете сами сказать свой вариант. А если говорить о населении стран Запада, то как вам кажется, люди там за последние недели стали относиться в России лучше или хуже?

— Ну вот людям там абсолютно до лампочки, — кажется, я наконец поняла правила игры. — Они даже могут не знать, где вообще находится Россия или Украина, их больше свои проблемы интересуют.

— А жители России за последнее время, на ваш взгляд, стали относиться к жителям западных стран лучше или хуже?

— Хуже!

— А лично вы за последнее время стали относиться к западным странам лучше или хуже?

— Да как относилась, так и отношусь.

— Как вам кажется, экономическое положение в странах Запада за последние несколько недель улучшилось или ухудшилось?

Я нервно рассмеялась, представив на своем месте какую-нибудь тетеньку средних лет из глубокой провинции. Ну, вроде меня, только другую.

— Мне кажется, у них как было все, так и есть.

— А на ваш взгляд, за последние недели санкции и другие действия западных стран, направленные против России, стали оказывать более сильное влияние или менее сильное влияние на экономику России?

— Более сильное, — сказала я, борясь с желанием вставить эпическое «более лучше».

— Как вам кажется, за последнее время поставки оружия западных стран на Украину выросли или сократились? — Андрей, видимо, окончательно уверовал в мою компетентность. — Какие цели преследует Запад, поддерживая Украину? Я зачитаю вам несколько мнений, а вы скажите, какое из них кажется вам более верным. Первое. Страны Запада хотят помочь Украине и поэтому стараются ослабить Россию. Или второе — страны Запада хотят ослабить Россию и поэтому стараются помочь Украине.

— Второе!

— Как вам кажется, вероятность прямого военного конфликта, войны между странами Запада и Россией велика или не велика? Или вероятность такой войны полностью отсутствует?

— Велика!

— А вероятность применения ядерного оружия в случае прямого вооруженного конфликта, войны между Западом и Россией велика или не велика? Или применение ядерного оружия полностью отсутствует?

— Велика!

До завтрака я, честно говоря, вообще не думала о ядерной войне. А теперь начала думать, и эти мысли мне совсем не понравились.

— Еще один вопрос, связанный с СВО, — не унимался Андрей. — Среди ваших близких родственников, друзей или хороших знакомых есть кто-то, кто участвовал или сейчас участвует в боевых действиях в ходе СВО на Украине? Или таких нет? А кто участвует? Член вашей семьи или близкие друзья? В какой области, крае, республике вы проживаете? В городе или в селе? Как называется поселок, в котором вы проживаете?

— Так я вам и сказала, — во мне запоздало проснулся инстинкт самосохранения. Но, прежде чем я успела попросить Андрея сказать «Слава России!», он свернул беседу и отключился.

«Это тебе точно из украинского ЦИПсО звонили, — сказал мне знающий коллега, выслушав краткий пересказ соцопроса. — Что ты им рассказала?»

Искать утешения я отправилась на официальный сайт ФОМ. Там никакой информации про вопросы в духе «поддерживаете ли вы СВО» и «чья армия сильнее», не было. По указанному на сайте телефону тоже затруднились с ходу признаться, их мальчик звонил или чужой. Пообещали уточнить «в ближайшие два дня» (совсем не жалеют народные нервы) и перезвонить.

И, кстати, не обманули.

«Да, действительно, это были мы», — сообщил бодрый девичий голос всего через сутки.

«А когда результаты будут?» — мне все же хотелось узнать, правильно я ответила или нет.

«Это, скорее всего, был наш внутренний проект, — уклончиво ответил голос. — Будет ли информация о результатах, не могу сказать».

«А что такое внутренний проект?»

«Этого я вам тоже не могу сказать. Если что, все вопросы абсолютно анонимные и только внутри нашей организации».

Спустя пару недель по телеграм-каналам поскакала новость: мол, ФОМ зафиксировал заметный рост тревожности в обществе.

Я тем временем начала запивать пустырник валерьянкой и думать о ядерной войне по утрам. Так что пусть еще звонят и не стесняются.