Рубль — вверх по эскалатору, едущему вниз

Даже если бы ЦБ РФ и захотел — повлиять на курс рубля регулятор сегодня едва ли в силах. Да это и не входит в его задачи.

Честное признание

«Укрепление курса в прошлом году многие воспринимали как победу над обстоятельствами. Но надо честно признать, что это было все-таки следствием резкого роста экспорта и снижения импорта», — сказала Эльвира Набиуллина 6 июля, выступая на Финансовом конгрессе Банка России в Санкт-Петербурге

Некоторые комментаторы уже успели упрекнуть руководство финансового регулятора в нежелании поддержать отечественную валюту, но, по существу, глава ЦБ РФ абсолютно права: удивляться надо не тому, что рубль слабеет сейчас (несмотря на краткосрочные укрепления курса, в целом доллар к рублю за минувший год подорожал на две трети), а именно тому, что рубль укреплялся год назад.

Парадоксально, но год назад в пользу российской валюты сыграли санкционные ограничения на импорт в Россию, введенные прошлой весной. Природу этого феномена детально разобрали экономисты Гуидо Лоренцони из Северо-Западного университета (Чикаго) и Иван Вернинг из Массачусетского технологического института (Бостон) в специальной статье, опубликованной в марте 2022 года. Суть их объяснений заключалась в следующем: если вы запрещаете что-то покупать (вводите санкции на импорт в РФ), в то время как эта страна продолжает получать сверхдоходы от экспорта, то национальная валюта РФ будет укрепляться — раз вам некуда потратить валютные сверхдоходы, курс рубля будет расти. А вот если будут введены санкции на экспорт, то ситуация будет обратной.

Так, в сущности, и произошло: как только под ограничениями оказался нефтяной экспорт, то денег «перестало хватать» — по данным ЦБ РФ, разница между экспортными доходами и импортными расходами в I квартале 2022 года составляла почти $ 71 миллиард, в I квартале 2023 года — чуть меньше $ 15 миллиардов. Тем более что качество валютной выручки также снизилось — вместо долларов и евро экспортеры накапливают неконвертируемые рупии и юани.

«Цена доллара» против «цены на гречку»

Но почему ЦБ РФ так уверенно говорит об экономической устойчивости, разве снижение курса рубля не отразится на той же инфляции? Отразится. Но влияние девальвации рубля на цены, выраженные в рублях, так называемый «эффект переноса», имеет отложенный характер.

Ценники в рублях «с поправкой на девальвацию» не перепишут в одну минуту. Импортеры конкурируют и друг с другом и с «местным производителем» и резко поднимать цены не будут, какие-то товары производятся в РФ из местных компонентов, ну и всегда найдутся те, кто думает, что шок курса временный и рубль укрепится (хотя таких оптимистов все меньше).

Статистика показывает, что в нулевые годы в России снижение курса рубля на 10% приводило к росту общего уровня цен примерно на 3% в тот же месяц и на 6% в течение года. То есть мгновенный эффект переноса был равен 0,3, а долгосрочный эффект переноса — 0,6.

Но потом ситуация стала изменяться — резкое снижение цен на нефть в 2014 году обернулось едва ли не двукратным снижением курса рубля, которое, в свою очередь, сильно повлияло на увеличение уровня инфляции с 6% в 2013 г. до 16% в 2016 г.

Именно тогда, кстати, ЦБ РФ перестал управлять курсом и сосредоточился на подавлении инфляции. Объяснение может быть здесь вот какое. Там, где центральные банки таргетируют инфляцию, а не управляют курсом местной валюты, там эффект переноса в случае девальвации оказывается ниже.

Российский экономист Филипп Картаев, завкафедрой математических методов анализа экономики экономического факультета МГУ, автор исследования «Влияние инфляционного таргетирования на эффект переноса валютного курса» (Вопросы экономики, №11, 2018), объяснял это так:

«Если центральный банк реализует режим таргетирования инфляции, то фирмы начинают иначе думать про будущее. Их инфляционные ожидания постепенно закрепляются на уровне целевого ориентира, заявленного центральным банком (такой процесс называется заякориванием ожиданий). Поэтому колебания валютного курса многими экономическими агентами воспринимаются как временные изменения, которые вряд ли скажутся на динамике цен в будущем. В результате фирмы не спешат пересматривать параметры своих долгосрочных контрактов в ответ на любое изменение курса».

Мысль верная, но надо помнить, что в исследовании речь шла об открытой экономике, в которой сокращение валютной выручки экспортеров — временное явление, которое вдобавок может быть компенсировано притоком иностранного капитала, а вот в полузакрытой экономике (такой как в России сейчас) эффект переноса «девальвации» в «цены» может оказаться значительно выше.

Но у Центрального банка свои приоритеты. Отказываясь от политики управления курсом и переходя к политике таргетирования инфляции в 2014 году, руководство финансового регулятора отдавало себе отчет, что рано или поздно проводимая политика приведет к ситуации, когда все будут ждать, что ЦБ будет поддерживать курс рубля к доллару, а регулятор не сможет ничего сделать (по причине отсутствия этой самой валюты). Отсюда вывод: ну давайте будем таргетировать инфляцию — раз уж с долларом в долгосрочной перспективе ничего мы поделать не сможем.

Можно сказать и иначе: у людей в РФ есть два индикатора, по которым они судят о положении дел в экономике. Это, условно, «цены на доллар» (курс) и «цены на гречку» (инфляция). Власть четко дала понять, что ей в первую очередь важны те, кто ориентируется по «ценам на гречку», а те, кто смотрит «цены на доллар», нужны значительно меньше. Отсюда и смена приоритетов.

Правда, проблемы с «ценами на доллар» рано или поздно приведут к проблемам с «ценами на гречку», но это уже другая история.

Простое плохое средство

А вот девальвация рубля как средство пополнения бюджетных доходов правительства не может быть предметом внимания ЦБ. Часто говорят, что снижение курса рубля оборачивается увеличением рублевого эквивалента валютной выручки, но «девальвация» как инструмент повышения нефтегазовых доходов — очень спорное средство.

Проблемой здесь будет та же самая инфляция, которая может заставить ЦБ повысить ключевую ставку, а значит, вырастет и стоимость обслуживания правительственного долга. Кроме того, рост цен потребует индексации социальных выплат — то есть увеличения расходов бюджета.

И еще — растущая инфляция будет мотивировать налогоплательщиков максимально откладывать платежи — чтобы рассчитаться с бюджетом обесценившимися деньгами, и это обстоятельство будет также провоцировать снижение доходов.

Скорее можно говорить, что рост «рублевого эквивалента» валютной выручки в результате падения курса рубля поможет правительству в сохранении средств ФНБ, из которых сейчас финансируется дефицит бюджета. Но специально «понижать курс» ЦБ не может — он может не предпринимать специальных мер к укреплению рубля, а «это другое».

Поэтому колебания курса рубля можно сравнить с движениями человека, пытающегося бежать вверх по эскалатору, едущему вниз: Центральный банк не может ему помочь — он может разве что постараться компенсировать последствия этих движений.