Вопросы к бывшему английскому резиденту

Тобин Обер, исполнительный продюсер фильма «Брат-2», бывший главный редактор газеты The St. Petersburg Times, после 29 лет, проведенных в Петербурге, в основном на Петроградской стороне, отвечает на вопросы своих западных (и не совсем) друзей.

Дорогие Петербуржцы!

Я, Тобин Обер, считаю, что весьма хорошо знаю вас, и искренне желаю вам только добра и счастья. Я долго жил среди вас и со многими знаком лично, давайте не будем это забывать…

Сейчас я резидентствую на берегу Средиземного моря в прекрасном городе Анталья, но, как англичанин, который долго жил в ваших краях, продолжаю регулярно получать вопросы от своих западных друзей и родственников про вас и к вам.

Я всегда честно отвечал на все вопросы, буду честен и впредь.

Я не хочу вас расстраивать, ребята, но за последние недели этих вопросов стало ну просто очень много, я должен сказать.

Три недели назад, субботним утром, лежу еще в постели, и вдруг мне звонит из Англии моя мама и спрашивает про человека по фамилии Пригожин.

В тот день в нашем Туманном Альбионе и по телевизору, и по радио все только о нем и говорят.

Поскольку мама знала, что я когда-то работал у него, она хотела, чтобы я еще раз все ей рассказал, освежил подробности в ее памяти и объяснил, что вообще происходит в России — люди на Западе очень удивляются.

Ну я и рассказал маме, что колонна профессионалов с боевым опытом, вооруженных до зубов, на танках с ракетами и черными флагами пилит на север, на Москву. Среди них новобранцы, недавно покинувшие зоны, но уже набравшиеся достаточного опыта на фронте.

Но есть и вторая группа, из совершенно другого кино: все в беретах, черных очках и с такими длинными бородами-лопатами. Вот она, скандируя что-то про Аллаха, прыгнула в свои джипы и выдвинулась навстречу первым, освобождать Ростов.

Надо признаться, что мама и про город Ростов раньше никогда не слышала, поэтому мне пришлось объяснять, что Ростов — это город-миллионник, и, вообще-то, он в России.

Хотя мы уже в Анталье, мама все равно волновалась — ведь она знает, что ядерная кнопочка осталась в Москве, а про Пригожина говорят по телику, что он тоже выходец из русской тюрьмы и его новый фетиш — кувалда… о старых фетишах лучше не вспоминать.

И это было только утро субботы, хотя нельзя сказать, что предшествующие события кого-то особенно радовали.

Если по-честному, то, что происходит в юго-западном направлении от Петербурга, можно назвать только одним словом, и это слово печатать нельзя — уже неприлично.

Но оказавшийся в центре всей этой субботней истории Пригожин принес много вопросов и мне самому.

Мы никогда не встречались, но я считаю, что достаточно хорошо его знаю.

Когда я был главным редактором журнала «Пульс» и потом The St. Petersburg Times, Пригожин был одним из наших основных рекламодателей.

Я бывал во всех пригожинских барах, ресторанах и других центрах развлечений в Питере. Помню даже, как написал разгромную рецензию на его кошмарную сеть фастфуд-общепитов с оригинальным названием «Блин!Дональт's».

Позже, работая уже на Чапыгина на телевидении, я часто халтурил переводчиком и фиксером у западных телеканалов SKY, CNN, у всяких-разных, когда они приезжали в город на Неве, чтобы снимать сюжеты про пригожинские «фермы троллей» или про его пункты приема «волонтеров» на Донбасс.

У меня тогда был старый микрик, моя «Ласточка», и я еще и халтурил водителем: возил съемочные группы по ночному городу, когда людей и пробок меньше.

Я жил почти один, в самом центре города, на Петроградской стороне, в большой квартире с террасой — единственной в своем роде: тридцать квадратных метров под открытым небом с видом сразу на все шпили и купола Петропавловского собора и дальше — с одной стороны, и на башню «Газпрома» — с другой.

Поскольку у меня часто бывали свободные комнаты, то разные авторы, писатели и журналисты регулярно останавливались у меня во время своих командировок в Северную Пальмиру.

Вот Оливер Буллоу, например. Оливер иногда жил у меня, когда приезжал в Петербург.

Сейчас он считается одним из главных экспертов по отмыванию денег и левым финансовым механизмам.

Он специализируется именно на русской коррупции и много пишет про влияние грязных русских денег на мой родной Лондон.

Раньше для того, чтобы обратить внимание англосаксов на присутствие этих денег, он организовывал экскурсии по Лондону на даблдекере, где рассказывал, чьи ворованные средства вложены в какие дворцы и особняки.

Или Дан Бир, например, — тоже мой частый гость на Петроградке.

Нынче он декан факультета современной европейской истории в университете Ройал Холлоуэй, но в те годы, когда Дан жил у меня, он писал каноническую хронику развития Российской империи и ее тюремной системы.

Что тоже ведет нас обратно к мистеру Пригожину.

Это всего лишь пара примеров моих гостей, но бывали и другие: Financial Times, New York Times, Guardian, Independent, Daily Mail, Telegraph, даже Buzzfeed — все их корреспонденты в разное время жили у меня на Большом проспекте Петроградской стороны, почти на улице Ленина.

Квартира у меня была и правда отличная, хотя терраса была совершенно нелегальная.

«Пентхаус» располагался в мансарде, и бывшая жена со своим отцом — владельцем крупной российской компании, сейчас очень богатым человеком, — просто отодрали часть крыши и без всяких согласований соорудили большую террасу, где я прекрасно ужинал со своими гостями и друзьями с Запада (и не только) под звездным небом.

Вид с моей террасы был потрясающий, там я выращивал всякие экзотические растения, и с этой площадки еще очень удобно запускать дроны в безветренную погоду.

А что касается Пригожина... то однажды я лично перелез через забор его элитного жилого комплекса, который он сам проектировал, сам построил и где он непосредственно и проживал.

«Северный Версаль» — это маленький Диснейленд для начинающих империалистов, где каждый дом — копия в миниатюре известного европейского дворца, и где даже скромный гараж для «Роллс-Ройсов» — из стекла и спроектирован в виде древнеримского храма.

Гаргульи и химеры буквально блюют водосточной водой с крыши.

Внутри этого странного балтийского Беверли Хиллз, в центре небольшого перекрестка с круговым движением, расположена компактная православная часовня на двоих — маленькая будка для хранителей правоверных ценностей, которая гармонично сочетается со сторожевыми вышками по периметру. Такое прекрасное тюремное барокко.

Сейчас многие крутят кадры оттуда, но я первым снял свой фоторепортаж уже очень давно, и его тиражировали в разных изданиях.

Но это ладно, еще я внедрился в самое идеологическое нутро его теневой империи.

Пригожин много лет производит кинокартины, а я давно работаю в кино переводчиком, диктором и актером.

Мой голос можно слышать у Балабанова, у Бодрова-старшего и Бодрова-младшего, у Бондарчука и Бекмамбетова — то есть у всех этих русских режиссеров на букву «б».

И для Пригожина я много лет переводил и озвучивал его художественные фильмы.

Мне часто звонят из разных контор, когда срочно нужна английская версия, меня знают в этой сфере, я — халтурщик и настоящий фрилансер.

Так сложилось, что я был голосом самого Короля ольгинских троллей и человека с кувалдой там, на Западе.

Поэтому и ко мне лично тоже есть вопросы.

Когда всё только началось, еще в пятницу вечером, мы с женой Катей уже откупорили бутылочку и с телефонами в руках сидели на своем балконе с видом на Средиземное море, ожидая феерическое шоу.

Но уже в субботу утром, когда колонна доехала до Ростова и там случилась какая-то заминка, после которой они поехали дальше, я понял, что мне это всё очень знакомо…

Мы все просто смотрели один из пригожинских фильмов.

Эти фильмы — все одинаковые, я хорошо знаю, я их много перевёл.

Наши «хорошие парни» встретились загадочным образом где-то в Африке, но это не суть — быстро забываешь, где происходит действие: в джунглях или в пустыне.

У «хороших парней» есть современное оружие, бронетехника, вертолеты-ракеты, и им надо кого-то спасти и защитить какого-то правителя от злодеев, нанятых «мерзкими цэрэушниками», конечно же.

То есть я смотрел в свой экран и видел, что у вагнеровцев всё по сценарию.

Герои доезжают до условного крупного населенного пункта, берут его, в воздухе чувствуется напряжение, накал растет, затем происходит какая-то серьезная встреча с разговором, где все как-то договариваются или не договариваются, и главный командир сообщает по рации: «Всё, парни! Обратно по автобусикам, едем на Москву!!!» Ну и дальше все «музыканты» играют свои партии как по нотам.

Если вы думаете, что я намекаю на то, что все это было просто шоу, не имеющее к реальности никакого отношения, то это не так.

Я уверен, что всё было по-настоящему.

Никаких хитрых многоходовок я не увидел. Вагнеровцы были уже хорошо подготовлены заранее, все учебные материалы есть на кинопленках на русском и английском языках. Ракеты сбивали вертолеты, тракторы перекапывали асфальт, дело по сценарию двигалось к развязке.

Сюжет динамично развивался еще утром в субботу, но уже к обеду стало ясно, что русский народ не сдался, он всё ещё верит в то, что смотрит свое альтернативное реалити-шоу.

Пока танки с бэтээрами двигались уже по центральным улицам двух столиц, а по обочинам устанавливали гранатометы и сбивали вертолеты, по всей трассе от Ростова до Петербурга автомобилисты жаловались журналистам на вечные пробки, которые их уже заколебали, и на то, что опять перекрывают дороги и приходится делать крюк.

Мы еще остались в некоторых родительских вотсап-чатах, и там в разгар всего этого действия Катин телефон разрывался от бесконечного «тилик-пилик, тилик-пилик». Родители были недовольны. Одна расстроенная мамаша сетовала на то, что понимает, конечно, всю серьезность ситуации, но выпускной бал для дочери отменили в последний момент из-за этого всего, хотя и платье уже взято в прокат, и укладка и мейк-ап сделаны, и вообще могли бы родителей хотя бы предупредить заранее о мятеже, в конце-то концов.

А как же Пригожин и его веселая компания?

А непонятно.

Говорили, что он ушел в лес, в сторону Беларуси, наверное, там еще кого-нибудь спешит спасти, а может быть, он поехал в Москву.

Мы все наблюдали еще какие-то его появления в эфире, какие-то громкие, путанные заявления, а скоро стало уже совсем непонятно, и следить дальше стало тяжело и бесперспективно. Да и вообще все это уже как-то надоело.

Осталось только тревожное послевкусие, что двигаемся мы куда-то совсем не туда, и зарождающееся осознание, что света в конце тоннеля все-таки не будет — это яма.

Ребята, вы только не расстраивайтесь! Это абсолютно нормальная зрительская реакция на просмотр фильма Евгения Пригожина. Я знаю, я их много перевел!

Настоящего шоу вы еще не видели.

Тобин Обер, автор «30 дней в яме», — его можно прочитать тут, послушать на всех платформах для подкастов или тут.