Это не норма. Почему в Петербурге не наказывают за запахи, даже если целый район закрывает окна

Вы можете сколько угодно жаловаться, что в окна несет свалкой или мазутом. Пока у нас не примут на вооружение хотя бы «электронный нос», предприятия можно только просить, но не приказывать.

Дней 10 назад на «Фонтанку» пришло несколько жалоб на запахи в Красносельском и Пушкинском районах. «На Ленинском проспекте устойчивый неприятный запах, похожий на удобрения. Дыма нет. Поскольку ветер слабый, запах держится уже около часа», — писали в одной. «В Пушкине второй день невыносимо пахнет свалкой, — продолжали в другой. — Жители вынуждены закрывать окна при температуре 20+. Качество жизни значительно снижено». Примерно в то же время недоуменно переглядывались посетители далекого, казалось бы, «Севкабеля», им вечерний досуг тоже портила как будто направленная атака запахом помойки.

«Фонтанка» посочувствовала всем возмущенным, но решила не объяснять от своего имени, почему никакая выездная лаборатория им не может помочь по умолчанию. Вопросы адресовали заместителю председателя комитета по природопользованию Ивану Серебрицкому. Именно он курирует работу созданной в 2020 году рабочей группы по запахам и, что называется, понюхал в этом смысле пороху.

— Иван Александрович, уже почти три года назад была создана группа, при явной нехватке полномочий кого-то к чему-то принудить. Как построена ее работа?

— В рабочей группе представители органов государственной власти — федеральных и региональных. При этом за ней есть полномочия приглашать представителей муниципалитетов (потому что мы понимаем, что в конечно счете все на земле происходит) и предприятий, которые потенциально могут быть источниками запахов. В состав входят прокуратура, МЧС, Гидромет (потому что он может рассказать, условно, откуда и что летит), Роспотребнадзор и независимые эксперты.

— Группа собирается регулярно или только если что-то случилось?

— Она собирается регулярно, раз в месяц. Плюс есть такой формат работы, как выездная работа на местах. Скажем, идет поток жалоб из конкретного района, мы связываемся с администрацией района, с муниципалами, предприятиями, определяем состав экспертов и выезжаем — в буквальном смысле понюхать. И на основании этого выезда обсуждаем, что является причиной запахов и как можно улучшить ситуацию.

— А на практике-то что-то меняется после таких сигналов?

— Подавляющее большинство предприятий прекрасно понимают ситуацию и тоже не хотят быть источниками проблем для жителей. Вот по весне стали жаловать на «Силовые машины» в районе «Электросилы», и там оперативно отработали представители компании, они у нас были. Связано там все было с импортозамещением. Они для своей продукции использовали водные лаки, которые не пахли, но из-за санкций стали пользоваться синтетическими лаками, и это сразу почувствовалось. Они проанализировали цепочку, где возможна утечка, поставили дополнительные фильтры. Признали, что сразу отказаться от нового лака не получится из-за поставок и цикла производства, но через некоторое время прекратили его применение. Мероприятия будут идти до конца года, но жители уже сказали, что запахов больше нет.

— Но не все же ситуации можно разрешить установкой фильтра.

— Конечно, есть специфика. Сейчас большое число жалоб на запах удобрений от совхоза «Детскосельский», в прошлом году тоже разбирали проблему. Это связано с технологическим процессом, когда удобрения вносятся. Сейчас решили, что предприятие будет предупреждать, когда начинает эти работы. А кроме того, совхоз согласился сократить до минимума этот процесс. Обычно он занимает две недели: привозят, разравнивают, перепахивают. Сказали, что будут стараться уложиться в одну неделю.

— Но при этом все только на основании доброй воли? Ничего никому приказать рабочая группа не может?

— Да, это не контрольная деятельность. Мы должны зафиксировать проблему, наметить пути ее решения и провести переговоры со всеми сторонами. Заставить мы никого не имеем права, но, повторюсь, подавляющее большинство компаний идут навстречу.

— А есть те, кто ни в какую не идет на контакт?

— Скорее, те, кто не входят в нашу юрисдикцию. Вы и сами знаете, что у нас много жалоб было и есть на запах кофе от завода группы «Орими» в Новосаратовке. Это Ленобласть, но запах не спрашивает, где тут граница субъекта. Так что мы и приглашали на свою рабочую группу, как и коллег из правительства Ленобласти, они в курсе проблемы и от встреч не отказываются. Но, по крайней мере, ответа в наш адрес не поступало. И число жалоб в этом районе стабильно.

— А в целом динамику жалоб по городу на запах вы отслеживаете?

— Да, они все в конечном итоге приходят к нам, где бы их сперва ни разместили: через платформу обратной связи, обращения к губернатору, «Наш Санкт-Петербург», информацию от МЧС, Росприроднадзора, Роспотребнадзора. В 2020 году было 936 обращений, в 2021 — 445.

— Но вы рассказываете про случаи, где нет сомнений в источнике запаха. А что вы делаете, когда все не так очевидно, просто люди в нескольких районах сообщают, что нечем дышать?

— В городе найти источник очень сложно. У нас, по недавним данным Петростата, было порядка 250 тысяч предприятий в Петербурге. Из них тысяча — предприятия первой категории, крупные, с выбросами. Все это на относительно небольшой площади. Мы знаем по их документации, кто из них и что выбрасывает, но у многих аналогичные вещества и смеси. К примеру, лет 10 назад, если помните, разбирались с промзоной «Коломяги», жители жаловались, выходили на сходы. В основном грешили на асфальтобетонный завод, там поставили станцию мониторинга, выезжала прокуратура, они принимали меры, ставили новые фильтры, закрыли зону перегруза, делали инвестиции. Но во всей промзоне там около 90 предприятий; завод тоже давал запах, но он был не один, другим крупным источником оказался небольшой лакокрасочный цех. Для сравнения, в Уфе четыре крупных предприятия в разных частях города: три нефтяных, одно газохимическое, и у каждого свои элементы-маркеры. Вот там определять несложно.

— Хорошо, но время от времени из южных районов в город и по заливу явственно несет запахи свалки. Неужели нельзя найти источник, от которого район за районом закрывает окна?

— Ну, мы понимаем, что одним из возможных источников на юге может быть полигон «Новый Свет-ЭКО». Сразу скажу, что этот полигон курирует Росприроднадзор. Проблема там не решена, но решается (напомним, в последнее время там также произошли оползни, которые сопровождались дополнительными выбросами характерного запаха. — Прим. ред.)

— Правильно ли я понимаю, что штрафовать и выдавать предписания вы можете только в том случае, если аппаратура намерила превышение предельно допустимых концентраций именно отравляющих веществ? Сама по себе сила запаха вообще никак не регламентируется и не измеряется объективно?

— Да, это главная проблема. Опять же, для сравнения, в Южной Корее используют следующий подход: для каждой отрасли составлен набор типовых соединений, которые предприятия выбрасывают и которые потенциально могут вызывать тот или иной запах. Таких 15 групп, и вот по ним разработаны нормативы. То есть там измеряют не силу запаха, а концентрацию его возможных возбудителей. Если предельный показатель превышен, выписывается предписание ликвидировать нарушение, а дальше — драконовские штрафы.

В Германии несколько иначе, там определяют относительный уровень запаха. Называется прибор «электронный нос», через него за единицу времени прокачивается определенный объем воздуха. Но к этому «носу» нужен еще обученный человек, который на основании своих впечатлений должен оценить силу запаха по 10-балльной шкале.

— Что нам мешает так же поступить? Ведь сейчас запах никакой силы не является основанием для штрафа и предписаний.

— На самом деле Петербург пытался запустить «нормирование запаха», и не только Петербург. В Законодательном собрании при участии комитета подготовили проект изменений в федеральный закон «Об охране атмосферного воздуха», его еще в 2020 году внесли в Госдуму. Предлагалось для начала хотя бы ввести в законодательство понятие «запах», «региональный норматив запаха» (который бы выражался в единицах на кубический метр), «мониторинг концентрации запаха». Но воз и ныне там. Без изменения федерального законодательства ситуацию не сдвинуть.

— Но если вспомнить, к примеру, цистерну с одорантом несколько лет назад, которую чуяла половина города, — там поднялись все ведомства и управу на виновника нашли…

— Это другое, в данном случае речь об опасном веществе. Поэтому, конечно, сразу выезжает экологическая дежурная служба комитета. И штрафовали тогда не за запах, конечно, а за несоблюдение экологических требований.

— Ходить в другие ведомства, не имея нормативов по запаху, бессмысленно? В тот же Роспотребнадзор? Например, просто пожаловатьcя на невыносимые условия жизни.

— Не буду говорить о бессмысленности, но надо помнить, что все спорные ситуации решает суд. А суд действует строго в рамках предписанной процедуры. То есть должны быть правильно отобраны пробы на те вещества, для которых определены ПДК, замеры должны быть сделаны аттестованной лабораторией — и тогда да, это доказательная база. Невыполнение любого из условий — повод отказать в претензиях.

Беседовал Николай Кудин, «Фонтанка.ру»