Не остановиться на букве «П». Жительница Петербурга не позволила вернуть племянницу в краснодарский гараж

Пятилетняя девочка, которую ее тетя, петербурженка Яна, спасла от жизни в краснодарском гараже, 4,5 месяца провела в приюте. Все это время ее без пяти минут приемная мать боролась, чтобы «юридический отец» не сумел забрать ребенка обратно.

18 июля Яна наконец получила на руки бумаги о предварительной опеке и забрала девочку домой. Следующий этап — удочерение.

Мы встречаем 28-летнюю Яну и няню Машу на Курляндской улице, у входа в детский приют «Транзит» — туда как раз попадают иногородние дети. В руках у девушки букет белых хризантем в крафте и детский костюм на вешалке — белая блузка и черные шорты из экокожи. Это чтобы переодеть пятилетнюю Свету (имя изменено). Максимально скинуть приютскую одежду и поехать домой, поясняет Яна.

«Фонтанка» подробно рассказывала предысторию. Девочка жила в Краcнодаре в гараже-самострое с матерью и ее сожителем Алексеем, на которого успели оформить официальное отцовство. Мать девочки забрали в больницу. Яна поехала в Краснодар после того, как Алексей начал ей присылать странные сообщения, в которых фигурировала Света и его половые органы. Она поняла, что ребенок в беде. Буквально на следующий день из больницы позвонили и сообщили о смерти ее сестры. Девочку Яна, посмотрев на все происходящее, забрала и увезла в Петербург, та начала звать ее мамой. И тут Алексей отозвал доверенность на ребенка и потребовал его назад. Так 1 апреля Света оказалась в приюте «Транзит» — и на тот момент это был лучший вариант, которого удалось добиться Яне.

С тех пор Яна добивалась оформления опеки над ребенком, на это ушло 4,5 месяца. «Предварительная опека была оформлена в связи с тем, что нужны были дополнительные справки: по прописке ребенка или что-то еще. Естественно, это затягивало время забора ребенка, нам была важна скорость, — рассказывает девушка. — Поэтому сейчас мы с сотрудниками решили пойти путем предварительной опеки, чтобы ребенок не сидел в приюте, назовем это так, мы не тянули время».

Работа шла сразу на два фронта, чтобы девочку не отправили в Краснодар, а оставили с Яной: в Петербурге на помощь пришла Надежда Шаронова, юрист благотворительного фонда «Родительский мост», в котором Яна и Света проходили школу приемных родителей. В Краснодаре права ребенка защищала Евгения Тутушкина, руководитель юридической компании «Тутушкина и партнеры».

«Мы пытались подать в суд Санкт-Петербурга иск об ограничении родительских прав по причине фактического местонахождения. Нам дважды суд отказал, — пояснила Яна. — Отправили нас в Краснодар, и совместными общими усилиями с адвокатами и Санкт-Петербурга, и Краснодара... Сейчас у нас работает большая команда в Краснодаре, с нами здесь работает с декабря Надежда Владимировна [Шаронова]. <...> То есть она была самая, наверное, такой первопроходец, прошла огонь и воду с самого начала: с момента, когда мы поступили в школу приемных родителей, до момента, когда Свету изъяли».

В Краснодаре суд уже принял решение об ограничении Алексея в родительских правах, теперь осталось дождаться, пока оно вступит в законную силу. Но появился дополнительный фактор: сам мужчина подал заявление об оспаривании отцовства, дело еще не рассмотрено, но заседание уже назначено.

«Мы рассчитываем все-таки не на лишение родительских прав, а на оспаривание отцовства, потому что лишать родительских прав человека, который и так не имеет никакого отношения к нашему ребенку, я не вижу смысла», — говорит Яна.

«И самое важное, чего мы добились, — это внимание Следственного комитета, который наконец-то пристально и оперативно занялся юридическим папой, назовем это так, хотя язык у меня не поворачивается назвать это слово. Но по закону называется это так», — рассказывает девушка.

Она подала заявление с просьбой провести проверку еще 16 июня 2022 года. «На протяжении всего этого времени, к сожалению, ничего не удавалось нам сделать. Но наконец-то сейчас, когда Александр Иванович Бастрыкин взял дело под свой контроль... На данный период времени мы довольны результатом», — говорит Яна.

Сейчас Алексей задержан по уголовному делу о насильственных действиях сексуального характера, совершенных в отношении лица, не достигшего четырнадцатилетнего возраста.

Букет из воздушных шариков с гелием где-то запаздывает, и девушка отправляется за ними сама. Мы с Надеждой Шароновой и с няней ждем во дворике. Маша рассказывает, что познакомилась и начала работать с девочкой, еще когда та прилетела с Яной в Петербург. Когда малышку забрали в приют, они как раз учили алфавит, остановились на букве «П».

Надежда Владимировна рассказывает, как добивались защиты прав девочки: «С марта мы в очень тесном контакте, потому что случилась такая ситуация экстраординарная, которая потребовала приложения максимума усилий — меня как юриста фонда, психологов фонда, потому что Яна, конечно, безумно переживала эту ситуацию. Ей необходимо было где-то даже иногда поплакать. Потому что, ну реально, ситуация местами казалась безысходной. Вплотную я занялась этим вопросом буквально 30 марта, когда [Алексей] отозвал доверенность на ребенка и Яна в панике позвонила: «Что делать? Потому что он требует возврата ребенка»».

Надежда Владимировна сама больше 20 лет работала в органах опеки и понимает, как действовать в таких ситуациях. Было отправлено письмо в Следственный комитет и жалоба на бездействие органов опеки города Краснодара, так как ребенок жил в таких условиях, а те не предпринимали никаких шагов.

«Я лично звонила в Краснодар, пыталась предложить им выход из положения в том плане, что оформить добровольную опеку, потому что ребенок живет в Санкт-Петербурге. На что мне органы опеки Краснодара сказали, <...> это было дословно: ребенок не у нас, в Санкт-Петербурге, занимайтесь сами. Ну, начали заниматься сами. Обратились в Следственный комитет, обратились за помощью в прокуратуру города Санкт-Петербурга. Нас прокуратура отправила в прокуратуру Адмиралтейского района. Но это было уже на тот момент, когда мы поместили ребенка в приют», — пояснила Шаронова.

«Здесь хочу сказать большое спасибо: сработали все службы очень грамотно, на момент отзыва доверенности ребенок остался, получается, в чужом городе, прописанный в другом регионе, и здесь уже меры предпринимали органы власти. И ребенок был отведен в полицию. И по акту полиции она как безнадзорная была направлена в приют «Транзит», который у нас и занимается такими детьми иногородними. Параллельно с этим мы решали вопрос, чтобы оставить ребенка здесь на период всех разбирательств, потому что знали, что [Алексеем] подано заявление в суд об оспаривании отцовства, — говорит юрист. — То есть он сам признал, что он не отец. И нам надо было девочку как-то... не допустить возврата в те кошмарные условия, в которых она жила». Следователь из Краснодара тоже помог, прислав документ, разрешающий находиться ребенку в приюте «Транзит» в Санкт-Петербурге на период рассмотрения дела.

Об органах опеки в МО «Екатерингофский» Шаронова говорит без всякой благодарности. У них, по ее словам, была масса возможностей помочь девочке вплоть до выхода с иском в суд о лишении родительских прав, иском об оспаривании отцовства, установлении факта утраты родительского попечения. «Им это все было сказано, расписано, написано документально уполномоченным по правам ребенка Санкт-Петербурга [Анной Митяниной]. И — нет, и всё. Они ничего не сделали до сегодняшнего дня», — говорит Шаронова.

За это время Алексей успел побывать в Петербурге и даже доехал до приюта — туда его не пустили. Как безработный и пьющий человек нашел на это средства — адвокаты Яны не знают, но подозревают, что его мог кто-то направлять. «Потому что он постоянно был на телефоне, ему говорили, куда звонить, — объясняет Шаронова. — Сам он на это неспособен... Это откровенное желание людей, которые работают в Краснодаре, не выносить сор из избы».

Тем временем Яна возвращается — уже с шариками. Мы идем ко входу в приют. Журналистов внутрь не впускают. Из «Транзита» Яна выходит уже с девочкой на руках. Обе улыбаются и, кажется, не до конца верят, что снова вместе. Девочка красиво причесана, в солнечных очках и внешне чем-то неуловимо напоминает Яну.

«И Свету, и меня ждет огромная, трудная, тяжелая адаптация, и ее не избежать, — говорит Яна. — Сейчас Света, естественно, не пойдет в сад: к нам приезжает бабушка, это моя мама, к нам приезжает моя старшая сестра. Пока что они будут проводить время со Светой. Работу мою никто не отменял. И так 4,5 месяца сотрудники, коллеги, руководство — все ждали, все терпели, все давали время и возможность мне заниматься этим вопросом. Потому что все переживали, и никто в стороне не остался — ни один из них. Все ждали моего возвращения на работу, и я тоже. Сейчас Света, скорее всего, с 1 сентября вернется в садик, потому что сейчас у них там еще летние каникулы. Пока адаптируется дома, вернется в свои кружки, в свою группу, и надеюсь, что мы вернемся к обычной жизни».

Ирина Корбат,

«Фонтанка.ру»