Не ходи по Петербургу в балаклаве с вопросами про русский мир. Как в суде склонились хулиганские головы

Когда двое молодых людей назвались скинхедами и напали на сверстника с электрошокером и ракетницей в Выборгском районе Петербурга — наверняка они чувствовали себя героями голливудского блокбастера. Но пыль осела, и теперь с обеих сторон конфликта осталась только отцовская мудрость и понимание.

Суд в Петербурге начал рассматривать уголовное дело о хулиганстве и вреде здоровью. На скамье подсудимых двое молодых людей, Иван Кичигин и Рустам Саидрахмонов. Потерпевший — недавно справивший 18-летие Владимир. Путь на свободу обвиняемые прокладывают себе извинениями.

Перед началом заседания в коридоре толпа. Кичигина пришли поддержать мать с отцом, дедушка, еще несколько человек — вроде как тоже родственников. Дед (по словам отца, профессор) горячился и переживал, обвинял во всем бегалки и стрелялки — те, что в компьютерных играх. Присутствовал и отец Саидрахмонова, и отец потерпевшего Владимира.

Трое мужчин встали рядом, двое извинялись, третьему, кажется, было несколько неловко, но все друг друга поняли. Отцовщина, даже трогательно. Позже отец потерпевшего Александр скажет суду, что родителей ему жаль, да и к их сыновьям в его сердце нашлось сочувствие. Зайдя в зал, родственники арестованных махали парням в клетке и ловили их взгляды.

Заседание состояло из допроса потерпевшего и его отца. Бегалки и стрелялки, в этом случае более чем реальные, выглядели так.

Вечером 3 марта этого года Вова пошел в поликлинику. Теперь он уже курсант Военного института железнодорожных войск, а тогда еще собирал необходимые справки. Отец в дверях выдал ему пакет с мусором, так что, выйдя из парадной, Владимир сначала пошел налево к помойке, а потом направо на Большой Сампсониевский. Он опаздывал и шел быстро. Александр поминает недобрым словом злополучный мешок: если бы Вова не пошел его выбрасывать, то с Рустамом и Ваней он бы разминулся.

Но в 19:06, четко отвечал прокурору курсант-первокурсник, на его плечо легла рука и прозвучал вопрос: «Ты за русский мир?» Владимир делиться мнением на этот счет не стал:. «Я сразу подумал, что это могут быть русские или украинские националисты. Я решил, что вопрос провокационный, и ответа не дал, а предложил им отправиться к правоохранительным органам», — вспоминает потерпевший. Он заверил суд, что ничем не мог привлечь к себе внимание. На черном пуховике не было никаких надписей или изображений, он не смотрел в сторону нападавших и никак с ними не контактировал, а молча и быстро шел в поликлинику. Ивана и Рустама он запомнил в черной одежде и кроссовках, на головах обоих были шапки, на шеях шарфы, которые позже они натянули на лицо и получилось подобие балаклавы.

За вопросом про русский мир последовала демонстрация «вооружения», состоящего из баллонов с перцовым газом, электрошокеров и сигнального пистолета. Одновременно была обозначена позиция: «Мы скинхеды, нам все равно, мы тут всех в страхе держим». Владимир снова предложил идти в полицию, но разговоры кончились. Кичигин бил шокером в шею, Саидрахмонов распылял газ. Вова полез в драку, но едва успел коснуться Кичигина, как Рустам выстрелил из ракетницы. Патрон попал в плечо Владимира, затем отскочил под машину. Куртка дымилась, кожу жгло. Саидрахмонов снова взялся за шокер, Кичигин за баллончик. Начали бить. Владимир вспоминает, что все происходило под фонарем и недалеко от автобусной остановки. Он звал на помощь, но никто не откликнулся.

Рустам с Иваном убежали, когда людей на улице стало больше. Сначала в одну сторону, но потом развернулись. Пробегая мимо, еще пару раз пнули свою жертву.

Как ранее писала «Фонтанка», Кичигин и Саидрахмонов познакомились за месяц до описанных событий фактически случайно, у станции метро «Удельная». Они не скрывали патриотических настроений, но к националистическим формированиям явного отношения не имели.

Отец Владимира рассказывает, что для него все было очень быстро. Вот буквально только что сын ушел и как будто через минуту вернулся — кричал и колотил в дверь. Вид сына его ужаснул, пуховик дымился, все лицо было залито слезами. С парня быстро стянули лишнюю одежду. Отец, услышав короткое пояснение про «напали», «докопались» и «русский мир», побежал на улицу искать злодеев. Вова вскоре вышел за ним. На счастье, мимо ехала машина ДПС, Александр ее остановил, и сотрудники быстро включились в дело. Один поехал искать нападавших, второй остался с Владимиром и порекомендовал промыть глаза молоком. Они же вызвали оперативников и скорую помощь.

Уже через несколько часов, поделился Александр, у полиции была видеозапись с места происшествия. Выяснилось, что был и еще один пострадавший, взрослый мужчина (в суд он не пришел).

Следующая пара дней была для семьи с тремя детьми сплошным стрессом. «Было очень тяжело, бесконечные звонки, еще и какие-то телеканалы в дверь ломились. У меня в квартире следователь показывает групповые фотографии каких-то националистов, по 20 человек на снимке, и тут же журналисты с камерами пытаются попасть», — описал отец Владимира. Через пару дней обоих подозреваемых нашли и отправили под стражу.

Вопросов у подсудимых к потерпевшему и его отцу не было, но оба попросили прощения. Саидрахмонов отчего-то говорил не только за себя: «Мы раскаиваемся», «Мы совершили роковую ошибку», «Простите нас». Нашел в себе силы посмотреть на обоих и говорил, глядя в глаза. Обращался уважительно.

Кичигин же, насколько было видно «Фонтанке», лишь раз глянул на Владимира и так и не поднял взгляд на его отца. К ровеснику обратился «Володя», к его отцу — вообще по фамилии и не напрямую.

Владимир извинения принял. Не был готов сказать суду о сумме компенсации морального вреда, а материальный — испорченную ракетницей одежду и рюкзак — оценил тысяч в двадцать.

Отец потерпевшего оценил сам факт того, что извинения прозвучали, и отметил, что Рустам раскаивался с самого начала. «Вел себя, как ребенок, просил его отпустить. Сразу раскаялся и просил прощения. Выглядело это искренне. Несмотря на свои отеческие чувства и желание надавать, я смягчился и посоветовал ему больше читать книг. Ему сложно будет реализовать себя на пользу общества, но если такие стремления есть, то можно найти способ, как это сделать. Нужно развиваться, читать что-то и узнавать новое», — поделился мнением Александр.

Очная ставка с Иваном выглядела совсем иначе, и до встречи в суде Александр извинений от него не слышал. Кичигин говорил, что общается только с богами и вопросы следователя ему вообще непонятны. При этом в общении с адвокатом у него проблем не было. Александр тогда спросил у него, неужели боги советовали ему напасть на людей на улице. «На таких, как вы, — да», — ответил ему Иван.

Разговор Кичигина с богами — лишь отчасти шутка. Известно, что молодой человек не совсем здоров.

«Мне бы, конечно, искренне хотелось, чтобы эти довольно молодые люди нашли способ как-то выправить свою жизнь. Они должны понести наказание за содеянное. Какое — решит суд. Мы никакой крови и мести не хотим, а хотим, чтобы такого не случалось в жизни других людей. Чтобы люди могли жить и не бояться выходить на улицу. И чтобы если мы живем в России, то вопрос о русском мире не стоял бы. Чтобы все понимали его одинаково. Это наша страна, наш русский мир, мы в нем живем и бороться должны за единство и будущее наших детей. Важно, чтобы ни у кого не возникала мысль надеть балаклаву, ходить по России и задавать вопросы о русском мире», — подвел черту Александр. Когда он закончил монолог, оба подсудимых оказались в одинаковой позе — склонив голову практически до колен и прикрыв ее сверху руками.

Надежда Мазакина, «Фонтанка.ру».